Государство

Демократическая и либеральная модель государства состоит приблизительно в следующем: государство - некое безликое начало, призванное обеспечить примитивные условия жизни человека, независимо от его взглядов, национальности и религии. По своему существу такое государство космополитично, внеисторично. Отрицание исторических разнообразий в жизни народов, признание всех религий и мировоззрений за нечто стороннее означает, что в основе идеологии такого государства лежит некая сверх-истина, превышающая истины любой религии, национальной культуры и любой нации. Здесь мы подбираемся к самой сути происхождения просветительской доктрины государства, языческой по своему историческому и идейному содержанию.

Концепция "государства" как высшей ценности современного общества стала идеологией правящих кругов России со времён Петра I. До Петра была Держава. С воцарением его на древнем Московском Престоле начинается период умаления Державного начала во имя светского государства, где властям всё равно, кто и какую религию исповедует. Конечно, это только в логическом смысле, но не в историческом. В историческом смысле эра "веротерпимости", "свободы слова" и "свободы совести" означала жестокое преследование Православной веры, избиение священников, унижение национальной гордости и преследование за слово Правды Христовой. Началось закрытие монастырей, запрещение держать бумагу и чернила монахам, разорение многих часовен, вырывание ноздрей за разговоры о чудесах и прочее в том же чисто просветительском духе. Эта традиция угнетения Православия больше уже никогда не покидала русскую землю, и, в большей или меньшей степени, стала привычкой для правительственной власти Российской Империи до самого последнего её дня.

Когда человек умирает, говорят: "Душа покинула тело". Процесс покидания душой тела России начался со сбрасывания церковных колоколов со звонниц и переплавления их в пушки. Эта страшная процедура, предпринятая Петром, уже сама по себе говорила о страшной ущербности новой власти, переехавшей править Россией из Москвы в масонский Петербург. Понятно, при такой процедуре меньше всего задавались вопросом - а будет ли благословение Божие на дела бранные. Северная война, затеянная Петром, шла, как известно, тяжко, долго, а главное, без народного вдохновения. Но дело даже не в этом.

В конце концов люди делали Царёво дело, как своё собственное. Но обратим внимание на интересную деталь. Те земли, которые приобретались во времена Московской Руси, и сегодня в абсолютном большинстве входят в состав коренной России, а те земли, что приобретались во времена Империи, после Петра, почти все отошли к "суверенным республикам".

Причина этого явления проста. Московская Русь, присоединяя земли, приобретала их для русского Православного народа. Властям Державы не приходило в голову заискивать перед поляками или иудеями, немцами-лютеранами, не говоря уже о католиках. Держава, покоящаяся на твёрдом убеждении в превосходстве Православия, не нуждалась в постоянном самооправдании.

Когда дипломат Царя Алексея Михайловича Ордын-Нащокин предложил заключить союз с поляками для войны со шведами, для чего потребовалось бы отступиться от Православных черкасс (малороссов), Царь назвал это предложение непристойным и заявил:

"Собаке недостойно есть и одного куска хлеба Православного  (т.е. полякам недостойно владеть и западною стороною Днепра); только то не от нас будет, - за грех учинится. Если же оба куска хлеба останутся собаке вечно есть, - ох, кто может в том ответ сотворить? И какое оправдание примет отдавший святый хлеб собаке? Будет ему воздаянием преисподний ад, прелютый огонь и немилосердные муки. От сих же бед да избавит нас Господь Бог милостию Своею и не выдаст Своего хлеба собакам".

Этот ответ Царя своему любимому боярину Ордыну Нащекину ясно говорит, на каких началах стояла Русская Держава. С точки зрения "политического искусства" и "государственных интересов" отказ Царя предать единоверных казаков во имя высших соображений не имеет оправданий. Но интересы русского Православного народа и "государственные интересы", как вскоре выяснилось, разные вещи.

"Государственным интересам" всё равно, во что верят граждане. Им как бы всё равно даже, какой кто национальности. Плати подати и подчиняйся закону. Как бы!.. Но об этом ниже.

Хорошо известно, что русское Православное население в Малороссии и Белоруссии стонало под гнетом католической шляхты, еврейских арендаторов и корчмарей. Казалось бы, после присоединения этих земель к России при Екатерине Второй шляхта должна была быть изгнана вместе с этими арендаторами, и население смогло бы свободно вздохнуть под опекой Православной Государыни. Ничуть не бывало. Ничего существенного в этом отношении не произошло. Вся шляхта осталась на местах, как и еврейские арендаторы-корчмари. Говоря словами Царя Алексея, собаке был отдан хлеб Православный. И ясно, почему. Умы, "колеблемые ветром", хорошо усвоили азы "государственной политики". А эти азы требовали решительно забыть и "о преисподней ада", "немилосердных муках", которые ожидают искусных политиканов после смерти и наказание за предательство.

В результате, и войдя в состав России, Православные оставались такими же угнетёнными, как и под короной польской, во имя "государственных" интересов". Лишь после восстания польской шляхты в 1863 году часть польских помещиков потеряла свои имения. Что же касается еврейских капиталистов, мелких и крупных, то те всегда имели полную возможность беспрепятственной эксплуатации Православного населения. Распространяться на этот счёт - только тратить время. На эту тему написано и переписано. Диапазон известен: от какого-нибудь мелкого шинкаря до миллионера Гинзбурга. (Ю.Гессен "История еврейского народа в России"). Подобную картину нельзя было представить во времена Московской Руси. Не потому, что она - Московская, а потому, что она Православная и Державная.

Впервые появившиеся на государственных должностях при Петре I всевозможные иноземцы, протестанты, католики, а то и иудеи вроде Шафирова, в аппарате управления страной сделали невозможным утверждение Православия как единственно верной и благодатной религии. Понимая прекрасно всё это, предпоследний Патриарх Иоаким слёзно просил Петра не ставить иноземцев в начальники над русскими Православными людьми. В XIX веке Святой Амвросий Оптинский так говорил о причинах ослабления веры:

"... если уж, как сказано, кроме Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, каковой и называется и есть Церковь Православная, так сомнительно спасение других вероисповеданий, то почему же в России не проповедуется истина сия? На это ответ очень простой и ясный. В России допущена веротерпимость, и иноверцы наравне с Православными занимают у нас важные должности: начальники учебных заведений по большей части иноверцы: начальники губерний и уездных городов часто бывают иноверцами... где ни начни духовное лицо открыто проповедовать, что вне Православной Церкви нет спасения, сановитые иноверцы оскорбляются. От такого положения русское Православное духовенство и получило как бы навык и укоренившееся свойство говорить об этом предмете уклончиво ".

Господствующая по Закону Церковь попала в положение гонимой. А с ней в положение гонимого попал и весь Православный люд.

Одна иллюстрация. Русские солдаты вели войну на Кавказе почти сто лет. Кавказская война обошлась русскому народу в миллионы рублей и тысячи убитых.

В результате к 1910 году на пустопорожних землях было поселено 1200000 армян, греков, латышей, эстонцев и татар. И только двести тысяч русских.

Кажется, Империи всё равно, кто в ней живёт: те, кто её создавал, или те, кто приехал на готовенькое. Но, как мы видим, не всё равно. Просветительская доктрина со своими "национальными равноправиями" и "свободами совести" зла и мстительна к народам здоровым и сильным. К русскому же - особенно.

Эту точку зрения ясно выразил и Ленин, когда призывал не путать национализм малых народов, который надо приветствовать, и национализм большого народа, с которым надо бороться всеми средствами, уничтожая его самосознание, его религию и его самоуважение. Как мы видим, вождь иудейского большевизма ничего нового не сказал. Новое было в масштабах и цинизме.

Петербургская правительственная власть в этом вопросе занимала твёрдые позиции: русским крестьянам приобретённых русским оружием земель не давать. Реальный принцип "равенства народов". Одни завоевывают, отдают на смерть своих сынов, другие получают плоды этих бранных трудов. Ведь "государству" все равно, кто будет там или здесь жить и трудиться. Именно поэтому вся просветительская концепция "государства" ложна от начала до конца.

Вступив на трон, Пётр понял, что государство, которое он будет создавать на месте Русской Державы, русскими руками не сделаешь. И потому свою войну номер один он открыл с русскими Православными Иерархами. От настоятеля монастыря до епископа все места были постепенно заняты выходцами из Малороссии, прошедшими иезуитские школы. Только при Екатерине русские стали допускаться на первые места в церковной иерархии. Не потому, видимо, что Императрица была русской по духу, как это принято иногда трактовать. А потому, что появились и среди поповичей люди с гибким умом, обученные политесу. Откуда же им было взяться при Петре Первом? Народ тогда твердо знал, что существует только одна настоящая Вера, его. Православная. Остальные же вроде фальшивой монеты. Иначе и быть не может.

Держава таяла так же тихо как лёд. Над ней горело не солнце весны, а солнце заката. Закат длился долго и был виден не всем. Многие принимали его за восход.