дмитрий прянишников писал(а):
Федор* писал(а):
Фашизм-это то,зло которое на нас напало в 1941.Вы это понимаете.Зачем софистика?-СС не фашисты,бандеры-не фашисты,усташи не фашисты!.А,кто?По вашему фашисты-только Муссалини и Костя Родзаевский?

Фалангист Франко-не фашист?А,Салаши?,а Салазар?..За всеми разговорами-то,что это не фашисты-стоят понятные цели-отделить гитлера от других фашистов,затем уравнять фашизм и коммунизм,затем оправдав фашизм-осудить коммунизм.А,потом брать с правоприемников СССР,СФРЮ и протч.-любые контрибуции...Вам-то зачем в этом учавствовать?

В 41 году на нас напали Германия и её союзники. СС - национал-социалисты, бандеровцы в своей массе - просто бандиты, усташи четкой идеологии не имели, "резать сербов" - и вся идеология. Дело не в софистике - а в точности терминологии, иначе можно дойти до откровенного маразма.
Фашистами на 41 год были - Муссолини, Франко, Салазар, Перон. Были фашисты во Франции. Из русских - Родзаевский, Вонсяцкий и Солоневич. У остальных внятной идеологии не было - совершенно дикая смесь из расизма, национализма, германофильства и приправленное идиотизмом.
Ну-ну, — ответил Штирлиц. — В таком случае полежу...
— Хотите закурить?
— Очень.
— Сочувствую, но курить вам тоже запрещено.
— Зачем тогда спрашивали?
— Интересно. Мне интересно знать, что вы сейчас ощущаете.
— Знаете, что такое фашизм, Ойген?
Тот пожал плечами:
— Национальное движение передовых сил итальянского народа...
— В мире люди путаются: фашизм, национал-социализм, кагуляры...
— Путаются оттого, что плохо образованы. Разве можно ставить знак равенства между французскими кагулярами и арийским национал-социализмом?
— Можно, Ойген, можно... Я вам расскажу, как впервые понял значение слова "фашист" здесь, в Германии... Хотите?
Закурив

, Ойген ответил:
— Почему ж нет, конечно расскажите...
— Это было в тридцать втором, еще до того, как Гитлер стал канцлером... Я приехал в Шарлоттенбург, улочки узкие, надо было развернуться; возле пивной стояли две машины; вокруг них толпились люди в коричневой форме, они обсуждали речь Геббельса, смеялись, спорили, вполне, казалось бы, нормальные члены СА. Я спросил, нет ли среди них шоферов, чтобы те подали свои машины вперед, чуть освободив мне место. Нет, ответили мне, нет здесь шоферов... Я корячился минут пять, разворачивая свой "опель", пока, наконец, кое-как управился, а коричневые все это время молча наблюдали за мною, а потом спросили, где это я так лихо выучился владеть искусством проползания на машине сквозь полосу препятствий... Когда, припарковавшись, я вышел, двое коричневых из тех, кто смеялся надо мною, поприветствовали друг друга возгласом "Хайль Гитлер!", сели в эти злосчастные автомобили и разъехались в разные стороны... КОГДА НРАВИТСЯ СМОТРЕТЬ НА СТРАДАНИЯ —ИЛИ ДАЖЕ ПРОСТО НЕУДОБСТВА ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА —ЭТО И ЕСТЬ ФАШИЗМ... НО ДЛЯ ВАС, ХОРОШО ОБРАЗОВАННОГО, Я УТОЧНЮ: ЭТО И ЕСТЬ НАСТОЯЩИЙ НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМ...
Ойген сжал кулаки, хрустнул толстыми костяшками пальцев, поросших бесцветными мягкими волосками, сокрушенно вздохнул:
— Группенфюрер запретил мне работать с вами так, как вы того заслуживаете, Штирлиц... А то я бы продемонстрировал вам, что такое германский национал-социализм, когда он встречается с русским нигилистическим большевизмом...