"Теперь посмотрим, братия, каков попу почёт?

Задача щекотливая, не прогневить бы вас?..

Скажите, православные, кого вы называете породой жеребячьею?
Чур! отвечать на спрос!"

Крестьяне позамялися, молчат – и поп молчит...

"С кем встречи вы боитеся, идя путём-дорогою?
Чур! отвечать на спрос!"

Крехтят, переминаются, молчат!

"О ком слагаете вы сказки балагурные,
и песни непристойные, и всякую хулу?..

Мать-попадью степенную, попову дочь безвинную,
Семинариста всякого – как чествуете вы?
Кому вдогон, как мерину, кричите: го-го-го?.."

Потупились ребятушки, молчат – и поп молчит...
. . .

"Не сами... по родителям мы так-то..." – братья Губины сказали наконец.

И прочие поддакнули: "Не сами, по родителям!"

А поп сказал: "Аминь!

Простите, православные! Не в осужденье ближнего,
а по желанью вашему я правду вам сказал.

Таков почёт священнику в крестьянстве. А помещики..."

"Ты мимо их, помещиков! Известны нам они!"

"Теперь посмотрим, братия, откудова богачество поповское идёт?..

Во время недалёкое Империя Российская
дворянскими усадьбами была полным-полна.

И жили там помещики, владельцы именитые, каких теперь уж нет!
Плодилися и множились, и нам давали жить.
Что свадеб там игралося, что деток нарождалося на даровых хлебах!

Хоть часто крутонравные, однако доброхотные то были господа,
прихода не чуждалися: у нас они венчалися, у нас крестили детушек,
к нам приходили каяться, мы отпевали их.

А если и случалося, что жил помещик в городе,
так умирать наверное в деревню приезжал.

Коли умрёт нечаянно, и тут накажет накрепко в приходе схоронить.
Глядишь, ко храму сельскому на колеснице траурной
в шесть лошадей наследники покойника везут –
попу поправка добрая, мирянам праздник праздником...

А ныне уж не то!

Как племя иудейское, рассеялись помещики
по дальней чужеземщине и по Руси родной.

Теперь уж не до гордости лежать в родном владении
рядком с отцами, с дедами.

Да и владенья многие барышникам пошли.

Ой холеные косточки российские, дворянские!
Где вы не позакопаны? В какой земле вас нет?

Потом, статья... раскольники...

Не грешен, не живился я с раскольников ничем.

По счастью, нужды не было: в моём приходе числится
живущих в православии две трети прихожан.

А есть такие волости, где сплошь почти раскольники,
так тут как быть попу?

Всё в мире переменчиво, прейдёт и самый мир...

Законы, прежде строгие к раскольникам, смягчилися,
а с ними и поповскому доходу мат пришёл.

Перевелись помещики, в усадьбах не живут они
и умирать на старости уже не едут к нам.

Богатые помещицы, старушки богомольные,
которые повымерли, которые пристроились вблизи монастырей.

Никто теперь подрясника попу не подарит!
Никто не вышьет воздухов...

Живи с одних крестьян, сбирай мирские гривенки,
да пироги по праздникам, да яйца о Святой.

Крестьянин сам нуждается, и рад бы дал, да нечего...

А то ещё не всякому и мил крестьянский грош.

Угоды наши скудные, пески, болота, мхи,
скотинка ходит впроголодь, родится хлеб сам-друг,
а если и раздобрится сыра земля-кормилица,
так новая беда:

Деваться с хлебом некуда!

Припрёт нужда, продашь его за сущую безделицу, а там – неурожай!

Тогда плати втридорога, скотинку продавай.

Молитесь, православные! Грозит беда великая и в нынешнем году:
зима стояла лютая, весна стоит дождливая,
давно бы сеять надобно, а на полях – вода!

Умилосердись, Господи! Пошли крутую радугу на наши небеса!

(Сняв шляпу, пастырь крестится, и слушатели тож.)

Деревни наши бедные, а в них крестьяне хворые
да женщины печальницы, кормилицы, поилицы,
рабыни, богомолицы и труженицы вечные,
Господь прибавь им сил!

С таких трудов копейками живиться тяжело!

Случается, к недужному придёшь:
не умирающий, страшна семья крестьянская
в тот час, как ей приходится кормильца потерять!

Напутствуешь усопшего и поддержать в оставшихся
по мере сил стараешься дух бодр! А тут к тебе
старуха, мать покойника, глядь,
тянется с костлявою, мозолистой рукой.

Душа переворотится, как звякнут в этой рученьке два медных пятака!

Конечно, дело чистое – за требу воздаяние,
не брать – так нечем жить.

Да слово утешения замрёт на языке,
и словно как обиженный уйдёшь домой... Аминь..."

Покончил речь – и мерина хлестнул легонько поп.

Крестьяне расступилися, низенько поклонилися,
конь медленно побрёл.

Валерий Литвин, Ну и что?

Фотина, описание сельского духовенства. Тема здесь такая.

Правда, все прочему-то забыли, что многие селдьские священники в страшные годы приняли мученическую смерть. а кое-кто стал святым.

Охаивать духовенство - одна из основных задач жидов перед революцией.

На все эти записи ответ один - как бы плохо не вели себя священники всё равно надо веровать во Христа, т.к. Он Истинный Бог и Верховный Владыка Вселенной и надо стараться быть Православным Христианином, т.к. Православное Христианство самая Богоугодная и самая Правильная Религия!

1. Да среди Св. Новомученников очень много Бтюшек и Монахов.

2. Жиды специалисты по антицерковной пропаганде. От жидовских нехристей ничего хорошего про Святую Православную Церковь не услышишь. Что касается критики плохих представителей духовенства, то если критика объективная - то это я допускаю, но без богохульства, без антиправославной пропаганды, без клеветы и без чернухи!

Это вообще то я знаю. Стихи эти тоже известны.Ваши выводы?

Фотина на Вашей фотографии - это внук Ваш?

Нет. Это сын, который родился четвертым.Это 1984 год.

Фотина, в чём проблема-то?

Тема "описание сельского духовенства". Представлено описание. Сделанное современником, очевидцем. Талантливым и наблюдательным человеком.

"Охаивания духовенства" там нет.

Выводы каждый может сделать сам.

Валерий Литвин, Я бы хотела услышать Ваши выводы по данной теме, раз Вы разместили эти стихи. Или это для Вас оскорбительно и противозаконно?

Фотина, просто дополнение к исходному тексту этой темы. Без какой-либо "задней мысли".