Сергей Николаев. писал(а):
Максим Алтайский писал(а):
Сергей Николаев, хотя я и "папист", а нас, "папистов", часто обвиняют в раболепстве перед Святейшим отцом, мы не считаем возможным приравнять мнение Церкви к частному мнению одного или даже группы святых, не считаем ни одного человека безошибочным в суждениях априори и как субстанцию.
Однако, если вам интересно пообщаться - в ЛС или в другую тему, здесь речь о Святейшем Патриархе Кирилле.
Берегитесь, чада, кривоверов и всех бесед их,(с)
- Да на что ж они тебе? -
сказала старуха, выпучив на
него глаза. - Это уж мое дело. - Да ведь они ж мертвые. - Да кто же говорит, что они
живые? Потому-то и в убыток
вам, что мертвые: вы за них
платите, а теперь я вас
избавлю от хлопот и платежа.
Понимаете? Да не только избавлю, да еще сверх того
дам вам пятнадцать рублей.
Ну, теперь ясно? - Право, не знаю, - произнесла
хозяйка с расстановкой. - Ведь
я мертвых никогда еще не
продавала - Еще бы! Это бы скорей
походило на диво, если бы вы
их кому нибудь продали. Или
вы думаете, что в них есть в
самом деле какой-нибудь
прок? - Нет, этого-то я не думаю. Что
ж в них за прок, проку
никакого нет. Меня только то
и затрудняет, что они уже
мертвые. "Ну, баба, кажется,
крепколобая!" - подумал про
себя Чичиков. - Послушайте, матушка. Да вы
рассудите только
хорошенько: - ведь вы
разоряетесь, платите за него
подать, как за живого... - Ох, отец мой, и не говори об
этом! - подхватила помещица.
- Еще третью неделю взнесла
больше полутораста. Да
заседателя подмаслила. - Ну, видите, матушка. А
теперь примите в
соображение только то, что
заседателя вам подмасливать
больше не нужно, потому что
теперь я плачу за них; я, а не вы; я принимаю на себя все
повинности. Я совершу даже
крепость на свои деньги,
понимаете ли вы это? Старуха задумалась. Она
видела, что дело, точно, как
будто выгодно, да только уж
слишком новое и небывалое;
а потому начала сильно
побаиваться, чтобы как- нибудь не надул ее этот
покупщик; приехал же бог
знает откуда, да еще и в
ночное время. - Так что ж, матушка, по
рукам, что ли? - говорил
Чичиков. - Право, отец мой, никогда
еще не случалось продавать
мне покойников. Живых-то я
уступила, вот и третьего года
протопопу двух девок, по сту
рублей каждую, и очень благодарил, такие вышли
славные работницы: сами
салфетки ткут. - Ну, да не о живых дело; бог с
ними. Я спрашиваю мертвых. - Право, я боюсь на первых-то
порах, чтобы как-нибудь не
понести убытку. Может быть,
ты, отец мой, меня
обманываешь, а они того...
они больше как-нибудь стоят. - Послушайте, матушка... эх,
какие вы! что ж они могут
стоить? Рассмотрите: ведь это
прах. Понимаете ли? это
просто прах. Вы возьмите
всякую негодную, последнюю вещь, например даже простую
тряпку, и тряпке есть цена: ее
хоть по крайней мерз купят на
бумажную фабрику, а ведь это
ни на что не нужно. Ну,
скажите сами, на что оно нужно? - Уж это, точно, правда. Уж
совсем ни на что не нужно; да
ведь меня одно только и
останавливает, что ведь они
уже мертвые.