Г.М. Шиманов:
"При определении членства в русских собраниях возникнет вопрос о том, кто русский и кто не русский. Правильный ответ, на мой взгляд, будет возможен при соблюдении следующих условий:
1. Русский это тот, кто сам сознаёт себя русским. Это главный признак, но не единственный.
2. Русский это тот, кто подтверждает свою принадлежность к русскому народу своими делами на его благо.
3. Русский это тот, кого сами русские признают своим. Ибо нельзя принадлежать к тем, кто тебя не признаёт своим.
4. И, наконец, четвёртое условие: Чтобы иметь право судить о том, кто русский, а кто не русский, надо быть самим полноценными русскими. Т.е. обладать развитым национальным сознанием. Ибо невежды не могут быть судьями.
Как писал Игорь Северянин:
«Родиться русским слишком мало,
Им надо быть, им надо стать!»
...
Предположим, что русскими по своему духу осознали себя, например, китаец или негр. Как быть? Принять или не принять их в свою русскую общину?
Я специально взял эти крайние случаи, чтобы рассмотреть проблему как бы через увеличительное стекло. Чтобы понять, что те же трудности, связанные с пересадкой человека из одного народа в другой, существуют или могут существовать и в более распространённых случаях. Но видятся они в них уже менее отчётливо. Или существуют реально, но - в скрытом виде.
Согласно нашему первоначальному выводу о превосходстве духа над плотью (выводу правильному в принципе, но, как уже сказано, не учитывающему возможные существенные обстоятельства), стоит кому-то осознать себя русским, как он тут же им и становится. Но так ли это всегда?.. Это первый вопрос. И второй: Не превратится ли русский народ, при таком отношении к нему, в подобие проходного двора, заходить в который позволено каждому, кто только захочет войти? Как и выходить из него без всякого для себя ущерба.
И будут ли уважать русский народ в этом случае другие народы? Будет ли он сам уважать себя, если станет таким проходным двором?
Сказанное выше не даёт окончательного ответа на вопрос о принадлежности или непринадлежности к русскому народу всякого человека, претендующего на принадлежность к нему. Но оно позволяет сделать некоторые выводы, помогающие правильному решению такого вопроса.
Во-первых, как уже сказано выше, русским людям надо не довольствоваться тем минимумом соображений по занимающему нас вопросу, которым они обладают сегодня (т.е. двумя исключающими друг друга утверждениями о принадлежности человека к нации либо только «по духу», либо только «по плоти»), но накапливать знания по этой части и учиться думать о сложных казусах в этом деле.
Во-вторых, надо признать, что чем дальше претендент в расовом отношении от нашего национального типа, тем нежелательнее его включение в русский народ. Как опасно жениться на слишком близких по крови, так и на слишком далёких. Включение же в народ далёкого в расовом отношении иноплеменника как раз и подразумевает неизбежность опасного кровосмешения. И чем больше будет таких включений, тем они будут опаснее для допускающего их народа.
Но это правило может иметь какие-то исключения. Так, например, правило не засорять свой язык иностранными словами не доводится обычно до нелепых крайностей. Как река не загрязняется от малых её загрязнений, так и здесь. Всё хорошо в меру, а правильная мера может определяться лишь высокоразвитым национальным сознанием.
И в-третьих. Ассимиляционный процесс будет тем эффективнее, чем организованнее и нравственнее будет сам народ. Это, думается, самая главная истина в занимающей нас теме. "
|