Вот нашел учение Церкви о динозаврах:
ДИНОЗАВРЫ И ДРЕВНИЕ ПУСТЫННИКИ
В литературе по креационной науке самое интересное место занимают свидетельства совместного проживания на земле людей и динозавров. Если они действительно жили на земле одновременно, значит, возраст земли составляет лишь немногие тысячелетия в соответствии со Священным Писанием. Значит, не было и никакого превращения пресмыкающихся в зверей и людей. В доказательство часто приводятся ссылки на Библию (особенно на Книгу Иова, гл. 40) и на западноевропейские хроники. Но, оказывается, за подобными свидетельствами не нужно ходить далеко — они имеются в православной аскетической литературе, которую можно было бы назвать классической.
Перед нами одна из таких книг — "Жизнь пустынных Отцев" пресвитера Руфина. Автор совершил длительное и опасное путешествие по египетским монастырям в 70-х годах IV века и составил описание многих подвижников, с которыми ему довелось увидеться. Для нашей темы из его сочинения будут интересны лишь некоторые фрагменты — ведь автор не натуралист, он разыскивал в пустыне не динозавров, а монахов, чтобы научиться у них духовной мудрости. Но весьма большое внимание Руфин уделяет внешней стороне подвижничества своих героев, их постам, бдениям, особенно же — чудесам. И вот здесь встречаются в повествовании таинственные существа — бегемоты и драконы.
"Однажды гиппопотам опустошал близкие по соседству страны. Земледельцы просили его (авву Бена) о помощи. Придя в ту местность и увидав огромного зверя, он обратился к нему со словами:
— Именем Иисуса Христа запрещаю тебе опустошать эту землю!
Зверь бросился бежать, как бы гонимый Ангелом, и никогда более не появлялся там" (гл. 4).
К сожалению, мы располагаем только русским переводом текста и не можем точно сказать, каково название гиганта в оригинале. Впрочем, на гиппопотама он совсем не похож. Может ли этот "толстяк" сильно повреждать посевы целой области? И почему люди сами не решаются, собравшись вместе и вооружившись факелами, прогнать его? Скорее всего, это тот самый библейский бегемот, поворачивающий хвостом, как кедром, описание которого приводится в книге Иова и напоминает нам диплодока. Замечательно, что в сноске переводчика сказано: "Великолепное описание бегемота... см. в Книге Иова, гл. 40". Очевидно, переводчик XIX века священник М. И. Хитров просто не видит разницы между бегемотом и гиппопотамом.
Более интересный случай описывает Руфин как прямой участник события:
"Дорогой мы заметили следы огромного дракона — точно бревна были протащены по песку". Путники не без колебаний пошли по следу и уже приблизились к его логовищу.
"Но в это время вышел к нам навстречу один брат, живший в соседней пустыне, который удержал нас.
— Вы не выдержите вида чудовища, в особенности если вам не приходилось никогда видеть его. Я же частенько видал его — это зверь невероятных размеров..." (гл.
.
В этот час встреча с гигантом лицом к лицу не состоялась. Переводчик на слово "дракон" делает сноску: "Разумеется крокодил". Но в это поверить просто невозможно. Руфин описывает свои встречи с крокодилами, и никогда не употребляет в отношении их слова "дракон". Он никогда не ужасается их размеров. Встречает он крокодилов вблизи воды, а не посреди знойной пустыни. О крокодильих логовищах у него нет упоминания, а напротив, с точностью натуралиста он описывает их манеру лежать абсолютно неподвижно и без признаков жизни, подстерегая добычу (повадка, едва не стоившая жизни самому автору). И уж, конечно, вид крокодила тогдашнего путника нисколько бы не поразил. Далее идут еще более удивительные описания.
"Мы пришли к пещере встретившегося нам брата (отговорившего путников от свидания с чудовищем. — с. Т.). Он нас принял с искренней любовью, и мы у него отдохнули. Он поведал нам, что в этом самом месте жил один святой муж, его наставник, по имени Аммон. Господь много раз являл чрез него Свою силу. Вот что между прочим он рассказал нам.
Питался Аммон одним только хлебом, да и тот разбойники часто отнимали у него, похищая его скудные запасы. Долго старец переносил эти обиды. Но вот однажды он отправился в пустыню и на возвратном пути повелел следовать за собою двум драконам. Им поведено было лечь у входа в пещеру и охранять его. Разбойники явились по своему обычаю, не подозревая, что за стражу найдут они у входа. Увидав драконов, они оцепенели от ужаса и, лишившись чувств, полумертвыми пали на землю. Старец вышел к ним и, увидав их в таком положении, поднял и сказал им с укором:
— Вы видите, что звери добрее вас: они повинуются нам по воле Божией, а вы ни Бога не боитесь и не стыдитесь обижать Его служителей".
Разбойники после этого покаялись, исправились, сами стали иноками, превзойдя многих своим подвижничеством.
Или иное повествование о том же авве Аммоне:
"В другое время ужаснейший дракон опустошал соседние местности, и много народу погибло от него. Жители пришли к святому Аммону и молили его, чтобы изгнал зверя из их страны. Чтобы склонить его к милосердию, принесли с собою мальчика, сына одного пастуха, который помешался от испуга при одном взгляде на дракона. Зверь точно отравил его своим дыханием, и он замертво, весь опухший был принесен домой. Старец помазал елеем отрока и возвратил ему здоровье. В душе он, конечно, желал гибели зверя, но поселянам не дал никакого обещания — как бы сознаваясь в своем бессилии помочь им. На другой день, вставши рано, отправился к логовищу зверя и, склонив колена, начал молиться. Зверь стремительно бросился было к нему, уже слышно было его ужасное дыхание, сопровождавшееся резким шипением. Бесстрашно взирал на него старец... Обратившись к дракону, он произнес:
— Да поразит тебя Христос, Сын Божий, имеющий некогда поразить еще более страшного зверя!
И лишь только он сказал это, как вдруг ужасный дракон, изрыгнув вместе с дыханием ядовитую пену, с треском лопнул посередине. Сбежались соседи и оцепенели от изумления; поднялось нестерпимое зловоние... Поспешили набросать на него огромные груды песку. Авва Аммон стоял тут же, потому что и к мертвому чудовищу не смели приблизиться одни, без святого старца..."
Здесь уже совсем невозможно назвать чудище крокодилом или каким-то иным известным нам современным животным. Невозможно подразумевать здесь и какое-то бесовское привидение. О явлении бесов в виде всяких страшилищ много рассказывается в отечниках. говорит о них и сам Руфин, именно как о бесовских явлениях, не оставляющих после себя столь грубых и тяжко переносимых материальных последствий. Нет, очевидно, здесь только две возможности: или полная выдумка от первого слова до последнего, или довольно реальное описание динозавра.
Против возможности вымысла говорит многое. Прежде всего — надежность и достоверность самого автора. Другой писатель-патрист, преподобный Палладий, включивший сочинение Руфина полностью в свою книгу "Лавсаик", называет его "благороднейшим и доблестнейшим, ученее которого не было между братиями". Время написания древней рукописи и ее авторство не подлежат сомнению. Вряд ли такой человек стал бы заниматься сочинительством небылиц.
Кроме того, у автора нет никакого резона выдумывать сказки. Он пишет не поэму, не былину, а путевые заметки. Поражать читателя чудесами виденных им пустынников он вполне мог бы без всяких драконов. Чудес в книге описано много, а динозавры встречаются всего лишь в приведенных нами немногих местах. Наоборот, явный вымысел какого-то мифического чудища, которого никто никогда не видел, только подорвал бы доверие к автору.
Цель автора — подвигнуть читателя к добродетельной подвижнической жизни. Призывать к аскезе обманом так же нелепо, как и сказать, например: "Приходите подвизаться в нашу пустыню, здесь живут такие страшные драконы, на которых вы даже посмотреть не сможете!"
Конечно, для неверующего ни в какие чудеса сказанное не аргумент, как, впрочем, и совершенное на его глазах чудо. Но мы рассчитываем, как и пресвитер Руфин, не на такого читателя, а на благосклонного и желающего следовать, если уж не простой прямой вере, то хотя бы принципу Шерлока Холмса: отбросьте все невозможное, и у вас в руках останется истина, какою бы невероятною, даже чудесною, она ни казалась. Отбрасывая возможность вымысла и возможность спутать дракона с крокодилом или бесом, приходим к прямому пониманию того, что хотел сказать автор о динозавре.
Наконец, прекрасное свидетельство мы находим у подвижника нашего столетия — недавно прославленного в лике святых Оптинского скитоначальника схиархимандрита Варсонофия. В "Житии Оптинского старца Варсонофия" (Изд. Введенской Оптиной Пустыни, 1995) приводится его письмо Оптинскому настоятелю архимандриту Ксенофонту, отправленное из Манчжурии в августе 1904 года, — вскоре после начала русско-японской войны преподобный Варсонофий был направлен в госпиталь на Дальнем Востоке, в городке Муллин, для духовного утешения и напутствования раненых воинов. Вот замечательный абзац из этого письма:
"Верую вместе со всеми православными русскими людьми, что непостижимая, Божественная сила Честнаго и Животворящаго Креста победит и раздавит темную силу глубинного змия-дракона, красующегося на японских знаменах. Замечу, кстати, что мне пришлось тоже лично слышать от солдат, стоявших на постах у станции Хантазы, верстах в 70 от Муллина, что они нередко видели года два назад, как из одной горной пещеры выползал громадный крылатый дракон, наводящий на них ужас, и снова прятался в глубь пещеры. С тех пор его не видят, но это доказывает, что рассказы китайцев и японцев о существовании драконов вовсе не есть вымысел или сказка, хотя ученые естествоиспытатели европейские и наши вкупе с ними отрицают существование сих чудовищ. Но ведь мало ли что отрицается только потому, что не подходит под мерку наших понятий..." (с. 142).
Интересно, что где бы ни появлялось в древней литературе сообщение о драконах, всегда описывается борьба человека с ними. Дракон всегда весьма мерзок людям на вид, всегда страшен и отвратителен. В этом тоже мы видим подтверждение истинности Божия слова о проклятии, изреченном змию при изгнании людей из рая и о законоположенной Богом войне между людьми и семенем змия. И только наше время всеобщего развращения вкусов и нравов сделало динозавра любимым героем фильмов, книг и картинок.
В заключение приведем небольшое читательское наблюдение. Мы видим, как египетские пустынники побеждали чудовищ силою молитвы и упования на Христа. Европейцы, встречаясь с драконами, больше полагались на силу оружия или особые "военные хитрости". Так об этом повествуется в их летописях, например в знаменитой поэме "Беовульф". Спутники же Руфина, уговорившие его направиться по стопам дракона, уверяли его, что они уже побеждали змиев и драконов исключительно только своим молитвенным дерзновением. В какой-то мере здесь мы можем сравнить — и вполне правильно — христианскую настроенность Востока и Запада. Взирая же на подвиги благочестивых предков, по слову Апостола, станем подражать вере их.
ПРЕПОДОБНЫЙ ИОАНН ДАМАСКИН О ДРАКОНАХ
Совсем недавно был впервые переведен на русский язык и издан московским издательством "Мартис" интереснейший очерк преподобного Иоанна Дамаскина "О драконах и привидениях" (Творения преподобного Иоанна Дамаекина. М., 1997). Переводчик этого текста и автор комментария священник Максим Козлов обращает внимание читателей "не столько на естественно-научные воззрения святого Отца, несущие, конечно, печать своей эпохи и интересные прежде всего историкам науки, сколько на саму методологию его мышления на последовательную трезвость в оценке феноменов окружающего мира, разительно контрастирующую с безбрежным мистицизмом, поисками таинственного, свойственным ложной религиозности" (выделено нами. — с. Т).
Святой Иоанн ведет в своем послании речь о драконах. И прежде чем привести его слова, обратим и мы внимание на комментарий переводчика. Сразу же бросаются в глаза две вещи. Во-первых, судя но выделенным словам, сам о. Максим считает естественно-научные воззрения преподобного на данный вопрос, как минимум устаревшими. Иными словами, он полагает, что сведения о встречах людей с динозаврами, которые описывает преподобный Иоанн, явно недостоверны. Во-вторых, отец Максим совершенно справедливо снимает со святого всякое подозрение в склонности к мистицизму и поискам таинственного.
Действительно, преподобный Иоанн Дамаскин — автор величайшего ума, силы духа и, конечно, такому светильнику совершенно чужды всякое легковерие или баснотворчество. Более того, само предлагаемое послание имеет прямой целью разоблачение всяких басен и суеверий. Перед нами совершенно надежный свидетель, вдобавок в совершенстве владевший всеми научными познаниями своего времени. Вспомним хотя бы, что в его классическом труде "Точное изложение православной веры" едва ли не половина текста посвящена чисто научным данным. Наука того времени носила описательный характер. Она еще не проникала в суть вещей, но явления природы фиксировала довольно точно. Итак; если перед нами образованный ученый своего времени, вдобавок, совершенно неподвластный никаким мистификациям, то у нас есть все основания прежде выслушать его свидетельство, а потом уже судить о степени его научной достоверности.
"Так как некоторые измышляют, — начинает святой, — что драконы и принимают человеческий образ и становятся змеями, иногда маленькими, иногда огромными, отличающимися длиной и размерами тела, а иногда, как уже было сказано, превратившись в людей, вступают с ними в общение, являются, похищают женщин и сожительствуют с ними, то мы спросим [рассказывающих все это]: сколько разумных природ сотворил Бог? И если они не знают, то скажем сами: две, — я имею в виду ангелов и людей... Итак, эти две разумные природы Он сотворил, но если дракон изменяет вид, общается с людьми,.. становясь то змеей, то человеком,.. то из этого со всей ясностью следует, что он является существом разумным и значительно превосходящим человека, а как раз этого и не было [никогда] и не будет.
Пусть скажут еще, кто собственно повествует о нем (драконе. — с. Т.)? Ибо мы доверяем учению Моисея, а точнее Святого Духа, вещавшего через [пророка]. [Учение] же это гласит: И привел Бог всех животных к Адаму, чтобы видеть, как он назовет их; и как назвал [человек], так и было их имя (ср. Быт. 2, 19). Стало быть, и дракон был одним из животных (выделено нами. — с. Т.). Ведь я не говорю тебе, что нет драконов: драконы существуют, но они суть змеи, рождаемые от других драконов. Будучи только-только рожденными и молодыми, они малы, когда же подрастут и войдут в меру возраста, то делаются большими и толстыми, так что превосходят протяжением и размерами остальных змеев. Как говорят, они вырастают свыше тридцати локтей, толщиной же становятся, как большое бревно. Дион Римлянин (около 155 — 236 гг. — с. Т.), написавший историю Римской империи и республики, в которой он рассказал о достославной Карфагенской войне, сообщает следующее. Однажды, когда римский консул Регул воевал против Карфагена, внезапно приползший дракон расположился за валом римского войска; римляне по приказу Регула убили его и, содрав кожу, послали ее в римский сенат. Когда же шкура, как говорит Дион, была измерена по приказу сената, то, великое чудо, она оказалась ста двадцати футов в длину; подобающей длине была и толщина.
Есть и другой род драконов, у которых широкая голова, золотистые глаза и роговые выступы на затылке. Еще у одних борода [отходит] от горла — данный род драконов называют "агафодемонами" и говорят, что у них нет лиц. И этот дракон является разновидностью животных, подобных прочим зверям. Ведь он имеет бороду, как козел, равно и рог над затылком. Глаза у него большие и золотистые. Бывают они и большие, и маленькие. Все роды змей ядовиты, кроме дракона, который один не выпускает яд."
Итак, главная цель древнего автора состоит в том, чтобы убедить читателя, что драконы это реальные живые существа, а не какие-то оборотни, привидения и т.п. мифические персонажи. Это самые настоящие животные, правда, иногда большие и страшные, производящие своим видом ужасное впечатление на людей, притом еще, вероятно, редко показывающиеся людям на глаза. Всеми этими обстоятельствами и обусловлено разное баснотворчество по поводу драконов и их превращений в людей. И тем не менее, кроме баснотворных, уже тогда имелись вполне правдоподобные описания внешнего вида драконов, как видим, даже до цвета глаз включительно. Короче сказать, преподобный Иоанн Дамаскин переводит разговор с языка басни на язык науки: нет, не оборотни, а животные. Для этого он и описывает, насколько ему известно, их рождение и развитие, размеры и повадки, приводит и факт поимки дракона и измерения его шкуры. Очевидно, ни сам Иоанн, ни тем более Дион Римлянин не стали бы подкреплять небылицу ссылкой на Римского консула и сенат.
Но может быть, здесь под драконами разумелись какие-то иные животные, известные науке? Думается, нет. Зато описания двух видов динозавров даны довольно неплохие. Не только ученым, но даже широкой публике, известны изображения динозавров с костными выступами на голове, а также с роговым выступом под челюстью ("борода") и рогом на затылке. Следует помнить, что в те времена никакой палеонтологии не было, и, очевидно, Дамаскин использовал свидетельства тех, кто своими глазами видел этих чудовищ. Как иначе можно объяснить, что он так точно угадал их характерные черты?
"Рассказывают и такую басню, — продолжает преподобный, — будто дракон изгоняется громом: он-де поднимается (видимо, в воздух. — с. Т.) и умерщвляется. Услышав это, я рассмеялся. Как можно представлять дракона то человекообразным и разумным, то змеем; то противящимся Богу, то преследуемым Им? Подлинно, невежество — вещь ненадежная". Далее Дамаскин описывает действие грома и молнии и указывает, что молнией бывают умерщвляемы и люди, и разные животные. В их число могли когда-то попасть и какие-то драконы, отчего и возникла такая легенда.
В приведенном отрывке тон автора наглядно показывает, что он рад не только разоблачить, но даже высмеять любую мистификацию, любое баснотворчество. В наши дни он не воспринял бы всерьез рассказы о пришельцах из космоса, а побеседовав с очевидцами таких явлений, легко понял бы, что это суть бесовские наваждения. Но здесь он не пытается ни отрицать сам факт существования драконов, ни приписывать им каких-либо признаков бесовского обмана. Значит, и мы можем, исключая любую предвзятость, принять это свидетельство в пользу того, что древние люди на земле сосуществовали с динозаврами, которые, следовательно, появились вовсе не миллионы лет назад, а в библейские исторические сроки.
"Всего более мы сами себе вредим, — подытоживает преподобный Иоанн, — когда пренебрегаем чтением Священных Книг и исследованием их согласно слову Господа". Эти бы слова да ученым в уши...
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Прочитал обе статьи. Интересно, конечно, но вопросов меньше не становится. Известно, что все живые организмы занимают свои экологические ниши. И как, по Максиму Миронову, вместе уживались все современные животные, вымершие млекопитающие (мамонты, мастодонты, саблезубые тигры и т.п.), вымершие птицы (ихтиорнисы, гесперорнисы, фороракосы и т.п.), динозавры, плавающие ящеры (ихтиозавры, плезиозавры и т.п.), летающие ящеры (птеродактили и т.п.), зверозубые ящеры, стегоцефалы (древние земноводные), гигантские древние насекомые, ракоскорпионы, белемниты и еще черт знает кто – это загадка. Объяснение М.Миронова, что они жили раздельно (у него – в частности про людей и динозавров) считаю притянутым за уши. В таком случае бы тогдашняя биосфера представляла бы собой нечто покруче нынешней политической карты мира с тысячами карликовых «государств» - изолированных экологических систем, отгороженных друг от друга своеобразными «железными занавесами». Тем более, что предыдущее сообщение (Олега Сиверского), где говорится о найденных вместе следах людей и динозавров, все это опровергает.
