Александр Елисеев
6 октября 2010 г.
Яблоки на соснеВ последние годы русское движение находится под мощным влиянием национал-демократии. В то же самое время серьезного прорыва не наблюдается. Наоборот, налицо самый настоящий регресс. Как представляется, идти нужно совсем иным путем
Мода на «русскую национал-демократию» возникла где-то в середине «нулевых», в разгар «путинской восьмилетки». А в вот в 90-х годах было модным позиционировать себя как «национал-авторитариста», апеллируя к «сильной руке». И, кстати сказать, именно тогда русское национальное движение что-то из себя представляло. Вспомним хотя бы РНЕ, объединившее тысячи молодых националистов. Это, конечно, не идеал, но это все же нечто существенное.
Да и лимоновское движение было намного сильнее, когда его лидер равнялся на вождизм, на Сталина, Муссолини, Троцкого.
Несколько тысяч членов насчитывала и Национал-республиканская партия России (НРПР) Николая Лысенко. Опять-таки, кстати сказать, НРПР возникла в 1990 году — как национал-демократическая Республиканская народная партия, попытавшаяся взять на вооружение «идеи Солженицына». Однако, очень скоро «народные республиканцы» перешли на позиции национал-авторитаризма – с явным уклоном в социализм. И это только усилило партию.
Сегодня ничего подобного нет и в помине. Из всех националистических структур хоть каким-то влиянием пользуется лишь аморфное ДПНИ, объединенное по принципу «дружбы против». Оно, правда, подвержено влиянию национал-демократии, однако, там сильны и национал-имерцы. Еще существует довольно-таки яркое течение интеллектуалов (Константин Крылов, Сергей Сергеев и пр.), которое сегодня группируется вокруг журнала «Вопросы национализма». Именно эти интеллектуалы и генерируют идеи национал-демократии, под влиянием которых находится большинство политически активных националистов. (Правда на «бренд» национал-демократии претендует еще и экзотическое направление «русских регионалистов», чьим идейным и поэтическим вдохновителем выступает Алексей Широпаев. Это крыло нацдемов ратует за создание разного рода русских республик – Залесской и т. д. Но тут уже не может быть и речи о русском национализме, ибо любой национализм предполагает наличие единого национального государства.)
Сегодня русский национализм ставит во главу угла протест, поэтому он и подвержен влиянию национал-демократии. При этом многим сама идея демократии не очень-то и нравится, но она вполне подходит для протеста. Именно поэтому русские националисты ныне слабее, чем в 90-е годы. Тогда протесту также уделялось достаточно внимания, но на первый план всё же выдвигалась идея установления «русского порядка» (успешнейший брэнд РНЕ). Отсюда и серьезные достижения, которые, впрочем, так и не были сохранены.
Причиной тому стала некоторая трансформация режима (в основном, в плане подачи образа), который стали воспринимать как едва ли не авторитарный. Сверху заявили о долгожданном наведении порядка, что дезориентировало очень многих. Большинство восприняло перемены как долгожданное «возвращение государя» и успокоилось.
На самом деле порядок был наведен очень и очень относительный, причем сегодня его островки стремительно заливаются беспорядком. И никакой автократии реально нет, а есть бесконечные элитарные игры различных политико-финансовых кланов. Эти игры порождают хаос, который похож на «бюрократический произвол», столь раздражающий оппозицию. В реальности же мы имеем дело с «бюрократической анархией», которая слепо мечется в разные стороны – когда успешно попадая куда надо, а когда – и не попадая туда совершенно. Так, пресловутый «центр» довольно-таки жестко прессует националистов, которые теоретически могли бы стать его верной опорой, но одновременно пускает на самотек ситуацию в Чечне. Но опять-таки, представить себе «центр», действующий по-пиночетовски хотя бы и в отношении националистов – невозможно. Любая жесткость нынешнего «режима» – относительна, тогда как его слабость – абсолютна.
При этом создание «тандема», чреватого двоевластием, разбалансировало систему до крайности. С 2008 года одни считают «самым главным по стране» Медведева, другие – Путина. А это уже опаснее некуда – особенно в России – с ее автократическими традициями.
Сегодня как никогда впору требовать наведения традиционного «русского порядка» посредством создания сильной власти русского правителя. Только такая власть, собственно, и способна обуздать «произвол-беспорядок» различных кланов, раздирающих Россию на части. И не надо только говорить о том, что «авторитаризация» приведет к дальнейшему усилению бюрократии. Чиновничьим кланам не выгодна реальная власть главы Государства, ибо она ограничивает и даже упраздняет ее собственную власть. Властный ресурс, как и любой другой, всегда ограничен, поэтому усиление одного-единственного носителя власти неизбежно приводит к ослаблению различных властных групп. Вот почему нам жизненно необходима автократия, которая одна и способна подняться над всеми группами и выразить все их интересы.
Могут возразить, что сегодня нет фигуры, которая могла бы стать реальным правителем или, хотя бы, повести людей к автократии. Но, спрашивается, откуда возникнет такая вот фигура, если среди политиков всех рангов и калибров на нее нет почти никакого спроса? Вот сегодня даже и националисты активно ратуют за демократию. Конечно, при этом они говорят о демократии национальной, но, как видно, под «национальным» понимается исключительно желание «русифицировать» олигархов и партийных политиканов.
Никакой специфики в области политических институтов и традиций не замечается. И это уже большой шаг назад даже по сравнению с национал-демократией 80-х годах. Она хоть ориентировалась на Солженицына, который пытался оригинальничать, выступая за беспартийную демократию, всякие там «земства» и т. д.
Национал-демократы строго ориентированы на демократию западную, считая ее самой эффективной моделью национального бытия. Аргументы типа – «демократическую Европу сегодня наводнили «афро-азиаты» — ими отметаются с порога. Дескать, дело здесь не в демократии, а в отсутствии национализма. Соедини национализм с западной демократией (как это было еще недавно, в колониальную эпоху) – и дело в шляпе.
Беда национал-демократов в том, что они, раздраженные (а раздражение – плохой помощник) положением дел в нынешней России, упускают из виду тенденции мирового экономического развития. Как известно, хозяйство становится глобальным, что приводит к все более нарастающему стиранию национально-государственных различий. Демократия неразрывно связана с капитализмом и буржуазностью. Не так примитивно, как это представлял агитпроп, но всё же связана. Поэтому развитие капитализма, сопровождаемое интернационализацией капитала, неизбежно воздействует на западную демократию. Из национальной она превращается в транснациональную, что неплохо видно хотя бы и на примере ЕС. Впрочем, есть проекты и посерьезнее – так, на Западе активно обсуждается проект создания Трансатлантического политического совета. А в прошлом году Римский папа в своей третьей энциклике напрямую призвал к созданию «мировой политической власти».
Вот это и есть основной вектор политического развития западных демократий. И не исключено, что вместо них попытаются создать единую мировую диктатуру. Олигархии, которая станет силой, способной претендовать на управление миром, игры в демократию могут просто-напросто надоесть.
В этих условиях выдвигать лозунг демократизации, как минимум, наивно. Это тоже самое, что требовать мясных блюд в меню вегетарианского ресторана. Напротив, сегодня самым националистическим является требование социализма. Именно социализм – и не какая-нибудь розовая социал-демократия — способен бросить вызов процессу глобализации. Само собой, речь не идет о вчерашнем социализме марксистов, чаявших отмирания государства и стирания национальных различий. Да он уже давно лишился какой-то пассионарности, полностью капитулировав перед либерализмом. Большинство западных коммунистов перешли на сторону Социнтерна, образовав левый фланг прокапиталистической социал-демократии. Вообще, это весьма характерно – в послесталинский период, многие десятилетия, европейские компартии (а среди них были гиганты – итальянский, французский и т. д.) оппонировали социал-демократам, но провозглашали воистину кретиническую верность основам парламентско-партийной западной демократии. Они, в обозримом будущем, желали лишь подправить ее, сделать более «народной» и «трудовой». И вот, демократизм перемолол коммунистов, сделав их подпевалами социал-реформистов, которые давно уже откровенно не желают слома капиталистической системы – даже и в отдаленной перспективе. Сохранились, правда, более-менее радикальные силы. И в их среде происходит осознание того факта, что надо бороться за национальный суверенитет – против глобализации.
И выход только один – национальный социализм, основанный на автократии. Без нее любое социалистическое государство станет легкой добычей различных олигархических кланов, которые все вернут на старые капиталистические рельсы. Так, собственно говоря, и произошло в СССР после смерти Иосифа Сталина и последующего разоблачения «культа личности». Причем, сама автократия вполне сочетается и с местным самоуправлением, и с корпоративным (профессиональным) представительством. Более того, без бюрократической и партийно-парламентской олигархии народ получит реальные рычаги выражения своих интересов. Спрашивается, зачем слесарям или строителями партийные политиканы-посредники, тогда как их союзы могли бы пользоваться собственным представительством в национальном собрании?
Крайне левые, что называется, сдулись, это факт. Но аналогичная ситуация сложилась и в лагере правых. После войны, страшась и малейших намеков на «национал-социализм», большинство правых лидеров примирилось с западной демократией, ограничившись требованием некоторой ее коррекции. В основном же, все свелось к правому популизму – дескать, давайте ограничим миграцию, а большего и не надо. Но для демократии, основанной на капитализме, даже и такая коррекция совершенно неприемлема. Главное – это выгода. Вчера было выгодно эксплуатировать колонии, сегодня – использовать дешевую рабочую из бывших колоний. И демократическое западное общество хоть и недолюбливает «цветных» мигрантов, но неизменно придерживается политкорректности – не идти же чистить помойки самим?
Конечно, на Западе, как и везде, можно найти сегмент реально недовольных, способных бросить вызов системе. Но для этого данному сегменту нужно указать на реальную альтернативу. Ограничение и запрет на миграцию – это лозунг для чуть-чуть недовольного обывателя, желающего лишь подправить ситуацию. А вот указать на то, что безудержная миграция – это порождение капитализма с его демократией – это уже реальный ориентир для реальной альтернативы. Между тем, правые популисты типа Жан Мари Ле Пена таких ориентиров страшатся, поэтому их движения никакой опасности для системы не представляют.
Наши национал-демократы хотят свести русское движение к заурядному правому популизму. Но вот только уже много лет, как у них не получается чего-то даже отдаленно похожего на Нацфронт Ле Пена. И не удивительно, ведь Россия всегда отторгала демократизм западного типа. Даже и сейчас капитализм развивается у нас в рамках бюрократического «беспорядка-произвола», сильно отличающегося от западной системы, основанной на бизнескратии и парламентском политиканстве.
Можно, конечно, попытаться совсем изнасиловать природу и попытаться привести нынешний капитализм к западным стандартам. Но это приведет к возникновению новой, еще более страшной бюрократической химере – как уже бывало. Вспомним, что демонтаж советского бюрократизма привел к тому, что бюрократов стало еще больше, и они перестали ощущать свою социальную ответственность перед кем-либо.
Нет, никакой национал-демократии у нас не будет – даже и на уровне европейских право-популистских партий. Слишком уж чужеродна России демократии, да и время ее проходит. (Либерализм держится за счет западной подпитки.) Нацдемы пытаются вырастить на русской сосне свои яблочки, занимаясь самой настоящей лысенковщиной. Ну, и плоды вырастут там соответствующие.
Так не лучше ли перестать чудить и вспомнить технологии, проверенные временем?
«Завтра», № 39 (880), 29 сентября 2010 года
http://pravaya.ru/look/19993
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
