Любавин Андрей Сергеевич писал(а):
за братьев по Вере, которых просто в открытую уничтожают прямо перед носом.
"Братья по вере" залили пойлом всю Россию. Об этом уже не раз было сказано. Мне лично такие "братья" не нужны. А ответ на тот вопрос такой:
Русские опять гибнут и калечатся не за хрен собачий!
Вот один из ваших "братьев по вере".
Президент Южной Осетии вполне может испытывать к грузинскому лидеру Михаилу Саакашвили теплые чувства – хотя бы за обеспеченный пиар. По паспорту он Кокоев, и на местный лад – Кокойты – фамилия нынешнего главы Южной Осетии зазвучала во время президентских выборов 2001 года. А вообще, в биографии Эдуарда Джабеевича и помимо странностей с фамилией хватает лакун. Официальная биография южноосетинского президента скупа: родился в 1964 году, окончил пединститут, с 1988 по 1991 год – секретарь и первый секретарь Цхинвальского горкома ВЛКСМ, в 1990–1993 годы – депутат местного Совета. Потом пробел до 1997 года, когда Кокоева назначают торгпредом Южной Осетии в Москве. Неизвестно, сколько он пробыл на этом посту, но, баллотируясь в президенты в 2001-м, Кокоев именовал себя российским бизнесменом.
Каким именно бизнесом занимался в Первопрестольной экс-босс цхинвальских комсомольцев – загадка. Правда, секретарь Совета национальной безопасности Грузии Гела Бежуашвили в июльском интервью одной из московских газет прямо заявил о криминальных связях Кокойты: «Да все в Москве прекрасно об этом знают – и в ФСБ, и везде... Знают о криминальном прошлом Кокойты и его команды. Спросите тут его солнцевских товарищей...» Спросить, разумеется, сложно. Но странно, что об этом в Грузии вспомнили только сейчас.
Когда 19 ноября 2001 года стали известны предварительные результаты первого тура президентских выборов в Южной Осетии, шок был повсеместный: из четырех кандидатов бесспорными фаворитами считались тогдашний лидер Людвиг Чибиров и спикер парламента Станислав Кочиев, но уже с первого захода Кокоев набирает почти 50% голосов. Утверждали, что своим успехом он обязан протестному голосованию. Тогда-то впервые и возник вопрос: «Кто вы, мистер Кокоев?». Ответить на него с ходу не удалось. 21 ноября, когда парламентарии обсуждали дату второго тура, здание парламента окружил спецназ местного КГБ, а в зал ворвались местные кагэбэшники под командованием Алексея Чибирова, сына проигравшего президента. Его речь звучала примерно так: «Все, ребята, игра закончилась. Неужели вы думаете, что Людвиг Чибиров перестанет быть президентом?!»
В принципе путчисты легко могли перестрелять чибировских оппонентов прямо на месте. Кокоева тогда спасло то, что на защиту парламента быстро собралось чуть не полторы тысячи автоматчиков («калашниковы»-то здесь под каждой кроватью). Отчаянно цепляясь в те дни за ускользающую власть, Людвиг Чибиров был готов даже принять военную помощь от Шеварднадзе, но последовал сигнал из Владикавказа: президент Северной Осетии Александр Дзасохов недвусмысленно дал понять Чибирову, что его время ушло. Чтобы предотвратить бойню, и Владикавказ, и Кокоев были вынуждены дать Чибирову и его людям вполне конкретные гарантии: личная безопасность и даже сохранение определенной доли в тоннельном бизнесе. Именно клан Чибирова контролировал золотую жилу, единственный источник больших денег в Южной Осетии – «АОЗТ «Рокский тоннель» – трассу, связывающую Россию и Грузию.
К осени 2002-го обязательства, видимо, перестали действовать, и Эдуард Кокойты под лозунгом борьбы с криминалом вдруг развернул чистку госструктур. Зачистка 1 июля 2003 года подается уже как подавление якобы замышлявшегося государственного переворота: по приказу Кокойты ОМОН арестовывает министра обороны, министра юстиции, руководителя таможенного департамента, а также начальников спецназа – Минобороны и Совета безопасности. Должны были еще взять шефа КГБ и секретаря Совбеза, но им удалось скрыться. Чиновников брали не церемонясь, при малейшей попытке сопротивления открывали огонь на поражение. Представитель Кокойты тогда заявил, что «отставки вызваны необходимостью повышения эффективности работы правительства». И совсем уже свежая чистка – правда, без пальбы – была проведена в начале июля этого года, и снова в силовых ведомствах: министром обороны назначен формально уволившийся в запас полковник ВС РФ Анатолий Баранкевич, а председателем КГБ – тоже формально «запасной» полковник ФСБ Маирбег Бичегкаев. Замечено: все кадровые перетряски Эдуард Кокойты обычно проводит после возвращения из Москвы.
ЧЬИ ВЫ, ХЛОПЦЫ, БУДЕТЕ?
В Цхинвальском горкоме ВЛКСМ Эдуард Кокоев трудился с 1988 по 1991 год, когда как раз вся каша и заваривалась. А варилась она с местной спецификой, сильно отличавшей эту непризнанную республику: руководящей, направляющей и организующей силой сопротивления здесь оказалась вовсе не местная власть. От разгула гамсахурдистских банд Южную Осетию спасла народная инициатива снизу: буйная, неорганизованная, неуправляемая, кровавая, порой предельно жестокая (пленных не брали обе стороны) – но другой не было. В одном из таких ополченческих отрядов и воевал аппаратчик Кокоев, чуть ли не единственный из всей армии цхинвальских чиновников. Герой не герой, но жизнью рисковал.
А вот мирная жизнь развела фронтовых товарищей по разные стороны баррикад: бойцы-партизаны спокойно сдали власть вернувшейся номенклатуре, в ряды которой вновь вступил и Кокоев. «У нас у всех после войны в бизнесе были вроде бы равные возможности, только отчего-то некоторые оказались равнее всех, – с горечью рассказывал мне один из бывших комбатантов. – И «некоторые» эти как на подбор – все из партийных и комсомольских аппаратов: у них и бизнес пошел, и карьера, всех прочих придушили, да и ныне продолжают душить, бить выскочек по голове. И бить не фигурально».
ОСОБЕННОСТИ ТОННЕЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
Сменивший Чибирова на посту республиканского лидера экс-комсомолец, экс-торгпред и экс-бизнесмен оказался совсем не рыночником: система отношений собственности в республике не изменилась. Что на первый взгляд странно. В одном из интервью Кокойты утверждает, что процесс интеграции с Россией идет вовсю, даже «законодательство приближено к российскому»: «Приехав в Южную Осетию, вы почувствуете себя так, словно не выезжали с территории РФ». «Приближено» – это еще мягко сказано: оно просто списано. Только вот чувствуешь себя в Южной Осетии не как в России, а как в андроповском СССР: всемогущий КГБ, истерия нагнетаемой шпиономании и ненависти ко всем, кто осмеливается противоречить официозу. И чисто советская экономика: никакой приватизации и никакого рынка, кроме городского и Эргнетского (огромный рынок на трассе из Цхинвали в Гори, где осетины и грузины торгуют друг с другом всем и в любом количестве). Государству принадлежит все, включая жилищный фонд, производство и землю. По сравнению с тем, что сделано в экономической сфере соседней Северной Осетии, здесь почти каменный век. И попытки независимого от администрации бизнеса душатся на корню при Кокоеве столь же жестко, как и при Чибирове. «А как же еще? – удивились в местном министерстве экономики. – Нельзя у нас приватизацию проводить, и частная собственность нам опасна. Ведь грузины тут же скупят и землю, и квартиры, и заводы!» Стоит ли удивляться, что люди покидают Южную Осетию при первой же возможности, уезжают во Владикавказ, Москву, Ростов, Петербург. Одна из моих попутчиц по дороге из Цхинвали все разъяснила: «Я не хотела уезжать, но жить тут невозможно. Не из-за грузин, не из-за войны, а из-за местной власти – она же душит любую инициативу, позволяя заниматься бизнесом лишь своей родне, своему клану».
Широкая публика искренне считает, что ныне в Южной Осетии драка классического стиля: грузины режут осетин и наоборот, как это и было в 1989–1992 годах. Другие склонны винить во всем пылкого Саакашвили, решившего слишком ретиво покончить с сепаратизмом. Не все так просто: нынешний кризис вокруг Южной Осетии никакого отношения не имеет ни к вопросу национальному, ни к проблеме сепаратизма, ни к большой геополитике – чистая экономика. Вернее, наоборот, очень грязная.
Вот как все было. На грузинской территории, на трассе между Гори и Цхинвали, стоял полицейский пост. Через него все и текло: и то, что шло в Грузию через Рокский тоннель, и то, что через тот же тоннель везли в Россию. Стоял этот пост себе и стоял, брал, хотя и умеренно. Обычный пост – только миновать его нельзя. Но в мае этого года вместо обычных полицейских там появляются уже финансовые. Они, в отличие от прежних, стали брать уже не банальные взятки, а вполне законные таможенные пошлины. И это ведь уже не просто другие деньги – другие правила, и обойти их просто невозможно. Как, например, можно законно растаможить контрабандный «паленый» турецкий спирт, на котором только и держится «экономика» Северной Осетии? Или такой же чеченский бензин, караванной рекой бензовозов ежедневно текший через Рокский тоннель в Грузию? А караваны фур с оружием и боеприпасами, которые не под одним лишь покровом ночи время от времени таинственно возникали из недр все того же тоннеля, чтобы столь же таинственно исчезнуть на грузинских просторах? Как это законно растаможить? Не говоря уже об иномарках, традиционно до того следовавших тем же путем: угнанные в Грузии через Южную Осетию шли в Россию, украденные в России перегоняли в Грузию. Одно дело дать взятку менту – осетинскому ли, грузинскому, российскому, а совсем другое – внятно, с демонстрацией накладных и прочих документов объяснить, как все это оказалось у тебя... И эту историю в районе Эргнетского рынка вам тут всякий расскажет: контрабандой жили все – и Южная Осетия, и соседний Горийский район.
Местные и московские эксперты не поленились посчитать, и вышло, что лишь из России через Рокский тоннель товаров ежегодно шло минимум на 300 млн долларов. Да и обратно не меньше. И практически все – стопроцентная контрабанда. Тому, кто попытается на этом пути соорудить запруду, не позавидуешь: генерал Андрей Николаев со своими пограничниками уже пытался перекрыть спиртной путь – из этой затеи мало что получилось. А вот Михаил Саакашвили взял да и поставил финансовую полицию, верно нащупав болевую точку Цхинвали. «Дорога жизни» остановилась, Эргнетский рынок умер, началась мини-война. Уже 31 мая генерал Набздоров, российский командующий миротворческими силами, в свойственной ему манере обещает приехать на танке и снести грузинский пост. В ответ горийский губернатор Михаил Карели взывает к Тбилиси: «Танков мне, танков и войска – Набздоров идет!» Кто ж в такой просьбе откажет...
И вот уж и Кокойты зачастил в Москву, и танкистов с артиллеристами на полигоне 58-й армии стали спешно обучать, и потянулись в Южную Осетию волонтеры – с танками, минометами и системами «Град».
При чем тут Кокойты? Но должны же мы понять, что стоит за всеми его резкими заявлениями о грузинской агрессии, за вояжами в Москву. Как обойтись без знаний специфики тоннельной экономики, когда жизнь есть лишь у тех, кто связан с тоннелем, Эргнетским рынком и администрацией Кокойты?! Ведь у прочих – лишь иногда выплачиваемая зарплата. Правда, отдадим должное нынешнему президенту: при нем зарплаты хотя бы стали выплачивать, да и увеличились они довольно ощутимо – с прежних 250 рублей до 2000. Но не у всех...
Впрочем, что еще может предложить соотечественникам Эдуард Джабеевич, если весь бюджет республики не превышает 5 млн долларов, треть из которых дает Рокский тоннель? Видимо, Кокойты не подлинный хозяин-распорядитель «АОЗТ «Рокский тоннель», а всего лишь его заложник. И остается пожалеть человека, который действительно желал землякам лучшего, но ему оставили всего один вариант – военный. Ведь у нынешней Южной Осетии и, значит, ее президента экономика и политика могут быть лишь тоннельными или военными...
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
.