Кто не помнит искромётную комедию Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» и множество связанных с ней афоризмов, в числе которых помнятся «Кемска волость» и «Изюмский шлях»! Неизвестно, каковы были познания Леонида Гайдая в истории, но то, что он имел некие понятия о далёких исторических событиях, несомненно. И обыграл в шутливой форме то, что на самом деле было результатом тяжёлой борьбы, оплаченной большой кровью.

Кемь – небольшой городок в Карелии на берегу Белого моря, откуда сейчас отправляются теплоходы до Соловков. А вокруг него и есть та самая историческая Кемская волость, которая ещё с 15 века входила во владения Великого Новгорода, а потом была отдана Соловецкому монастырю. Несколько раз в 16 веке на Кемскую волость нападали шведские захватчики, но всякий раз бывали отбиты. И, разумеется, ни Иван Грозный, ни куда более «прогрессивный» Алексей Михайлович даже и не помышляли подарить эти земли Швеции. Когда в 1802 году Кемский уезд был передан Архангельской губернии, казалось, что все исторические вихри остались позади. Не тут-то было! Революционные брожения в соседней Финляндии перекинулись и на Карелию. Начался рост «самосознания» местных карел, хотя они компактно жили только в Кемском и Олонецком уездах. Финнов было и того меньше. Что, впрочем, не помешало местным кадетам ещё в 1905 году создать "Союз беломорских карел". В период революционной смуты местные активисты даже организовали марионеточное профинское "Северо-Карельское государство", которое, впрочем, было быстро ликвидировано Красной армией.

А вот те земли, что лежат на современном российско-финском пограничье в Приладожье и Ингерманландии претерпели куда более драматичную историю, которая тянётся ещё века с 12-го, когда Новгородская республика столкнулась с Шведским королевством за влияние в Финляндии. Разумеется, такого государства тогда и в помине не было, были лишь отдельные племена карел, саамов, еми и других. Несколько столетий шла эта обоюдоострая борьба: то шведы вторгались в новгородские владения, то новгородцы устраивали ответные походы в шведские пределы. Невская битва 1240 года, когда войско Александра Невского сорвало попытку ярла Биргера закрепиться в устье Невы, была ярким, но лишь одним из эпизодов этой борьбы.

А вот те земли, что лежат на современном российско-финском пограничье в Приладожье и Ингерманландии претерпели куда более драматичную историю, которая тянётся ещё века с 12-го, когда Новгородская республика столкнулась с Шведским королевством за влияние в Финляндии. Разумеется, такого государства тогда и в помине не было, были лишь отдельные племена карел, саамов, еми и других. Несколько столетий шла эта обоюдоострая борьба: то шведы вторгались в новгородские владения, то новгородцы устраивали ответные походы в шведские пределы. Невская битва 1240 года, когда войско Александра Невского сорвало попытку ярла Биргера закрепиться в устье Невы, была ярким, но лишь одним из эпизодов этой борьбы.

Наконец, в 1323 году при поддержке московского князя Юрия Даниловича между Новгородской республикой и Шведским королевством был заключён Ореховский мир ный договор (по названию новгородской крепости Орешек). По нему южная часть будущей Финляндии оказалась в руках Швеции, но остальные террритории вплоть до Ботнического залива осталась в руках у Новгорода. Так что, если кто-то в Финляндии начнет трясти каким-нибудь пыльным документом, доказывая территориальные претензии к России, нужно им напомнить условия Ореховского мира. И хотя абсолютного спокойствия на русско-шведской границе не наступило, но Ореховский договор про существовал необычайно долго - до конца 16 века.

Неудачная для России Ливонская война 1558-1583 годов подорвала русские позиции на Балтике, была потеряна масса территорий. Немногим позже, в 1590-1595 годах между Россией и Швецией вспыхнула новая война. Мастерство русских воевод, в том числе знаменитого Дмитрия Хворостинина, которого иногда называют Суворовым 16 века, позволило одержать хоть и не полную, но победу. В итоге под русский контроль по Тявзинскому мирному договору снова перешли южный берег Финского залива и Приладожье. Тогда же установилась почти что современная российская граница от Балтики до Северного Ледовитого океана. Результат этого договора не очень устраивал Россию, так как не позволял строить на побережье Балтийского моря порты и содержать флот. Вероятно, потерянные позиции удалось бы в скором времени отвоевать, но в России грянуло опустошительное Смутное время, затем польско-шведская интервенция. По её результатам шведский король Густав-Адольф Второй навязал Царю Михаилу Фёдоровичу в 1617 году унизительный Столбовской мирный договор, по которому Русское царство теряло всякий выход к Балтике. Да ещё и обязывалось уплатить шведам 20 тысяч рублей серебром, что для разорённой войной страны стало тяжким бременем.

Так продолжалось почти целое столетие, хотя при Государе Алексее Михайловиче и предпринимались неудачные попытки изменить положение на Балтике. Казалось, что историческая победа во многовековой борьбе за эти земли осталась за Швецией.

Но наступает 18 век, и на русский престол восходит самый одиозный из наших Государей - Пётр Первый. Будучи фанатичным западником, он, тем не менее, хорошо понимал значение морских путей и побережий. При нём Россия вместе с со- юзниками Данией и Саксонией сошлись со Швецией в Северной войне, которая длилась с 1700 по 1721 год. Война шла медленно и тяжело. Будучи авантюристом, Пётр едва не погубил все усилия и победы, ввязавшись в бессмысленную войну с Османской империей в 1711 году (т.н. позорный "Прутский поход"). Не меньший авантюрист - шведский король Карл 12-й - так и вовсе не дожил до конца войны. По Ништатскому миру 1721 года Россия получила помимо новых земель в Прибалтике потерянную ранее Ингерманландию с Выборгом, всё побережье Ладожского озера и часть Карелии.

Немногим ранее, в 1708 году, Пётр 1-й учредил Ингерманландскую губернию, переименованную в 1710 году в Санкт-Петербургскую. Одной из её провинций (по петров- ским указам губернии в России делились на провинции) была Выборгская провинция.

Швеция, однако, с поражением не смирилась, и в 1741-1743 годах разразилась новая война. Шведы планировали отобрать у России все потерянные ранее земли, включая Петербург, при случае прихватить что-нибудь ещё, однако, потерпели полное поражение и были вынуждены уступить России два "лена" (уезда) на территории современной Финляндии по Абоскому мирному договору.

В 1744 году Выборгская провинция была преобразована в Выборгскую губернию, в 1783 году стала Выборгским наместничеством, включавшим города Выборг, Кексгольм (Приозёрск) и современные финские города Саволинна, Хамина и Лаппеенранта.

Швеция ещё пробовала Россию на прочность в войнах 1788-1790 и 1808-1809 годов. Но если война 1788-1790 годов практически закончилась вничью, то в 1808-1809- х шведы потерпели сокрушительное поражение. Русские войска зимой 1809 года по льду Ботнического залива (можно себе представить переход в зимних условиях по ровному льду, где нигде нельзя укрыться от леденящего морозного ветра!) переправились на шведский берег и уже угрожали Стокгольму.

По результатам войны 1808-1809 годов был заключён Фридрихсгамский мир, по которому вся Финляндия переходила к России, однако с условием, что в Финляндии будут сохраняться её прежние законы и местные органы власти. И это в будущем сыграло свою негативную роль.

Приходится удивляться тому, что в то время, когда русские войска одолевали пруссаков Фридриха Великого, отвоёвывали у турок побережье Чёрного моря, столица Империи - Санкт-Петербург - находилась под постоянной угрозой нападения шведов. Причём устье Невы многие десятилетия находилось в руках Русского царства, но никому из московских Государей, кроме закоренелого западника Петра 1-го, и в голову не могло прийти построить там новую столицу.

На отвоёванных с таким трудом у Швеции территориях было устроено в 1809 году Великое княжество Финляндское. Но не в виде полноценного присоединения к России, а виде своеобразного соглашения, когда Император Александр 1-й самолично присутствовал на финском сейме в городе Борго (сейчас - город Порвоо). На этом съезде сам Александр 1-й заявил, что «сохранит веру, коренные законы, права и преимущества, коими пользовалось дотоле каждое сословие в особенности и все жители Финляндии вообще по их конституциям».

В результате Финляндия получила целый набор разнообразных привилегий и стало чем-то похожим на отдельное государство в государстве, эдакой вывеской для «цивилизованного» западного мира. Управлялось оно генерал-губернатором, назначаемым Государем, который одновременно становился и председателем Финляндского Сената, но при этом имел ограниченные полномочия. Например, он не мог отменять уже принятые решения Сената.

Государственной церковью в Финляндии объявлялась евангелическо-лютеранская (это в Православном-то государстве!). Государственным языком объявлялся шведский. В 1860-х годах финский язык также стал государственным к большому неудовольствию местных шведов, занимавших основные должности. И лишь в 1900-х русский язык начал водиться в местное делопроизводство.

Жители Финляндии имели собственное гражданство, отдельное от общероссийского, но при этом обладали всей полнотой прав в Российской Империи. Была в Финляндии своя почтовая система, своя железная дорога с иной колеёй, чем в остальной России, и даже собственная таможня, которую финские товары пересекали беспошлинно в отличие от товаров из российских губерний.

Учредил Александр Первый и особый Финляндский банк, которому другой Император – Александр Второй – разрешил в 1860 году даже чеканить собственные деньги – финские марки. Те самые, которые благополучно канули в Лету с введением евро в 1999 году. То есть даже деньги в Финляндии были свои, а не общероссийские. При этом Александр Второй, ничтоже сумняшеся, заявил: «Вам, представители Великого княжества, предстоит доказать достоинством, умеренностью и спокойствием, что в руках народа мудрого, готового действовать заодно с Государем своим... либеральные учреждения не только не опасны, но составляют залог порядка и благоденствия». Как в своё время «отблагодарили» Государя либералы и революционеры, всем хорошо известно.

Не несли финны и воинской повинности в Русской армии. Вместо этого там собирались местные поселенческие войска, призванные защищать только территорию Фин- ляндии в случае нападения. Правда, некоторые финны добровольцами шли в Русскую армию, где с честью проявили себя на полях сражений. Но как эти заслуги отдельных финнов могут отменять тот факт, что русский человек был обязан нести все тяготы службы в отличие от того же финна? Когда же в 1899 году было принято решение призывать финнов в армию даже не на полные 5 лет, как других граждан Империи, а всего на 3 года, то в Финляндии начался чуть не мятеж, а местный генерал-губернатор Н.И. Бобриков – твёрдый сторонник приведения Финляндии к общероссийским законам – был убит местным террористом.

Само собой, никакого крепостного права в Финляндии даже и в помине не было.

Видимо, это ещё не полный перечень прав и привилегий, которые даровали финнам либералы и прогрессисты Александр Первый и Александр Второй. Даже П.А. Столыпин признавал в 1910 году, что «права русских подданных мало чем отличаются в Финляндии от прав иностранцев».

Разумеется, на такой благодатной почве не мог не начаться рост «национального самосознания» у местных финнов, а затем и рост сепаратизма. Финляндия стала прибежищем для всякого рода революционеров и террористов. Как известно, и товарищ Ленин прятался там от российской полиции. И только при святом Государе Николае Втором политика относительно Финляндии начала меняться: «великое княжество» стали приводить к общероссийским законам и одновременно отменять атрибуты псевдогосударственности.

Так и осталось неясным - кто заставлял Александра Первого учреждать государство в государстве, если в шведские времена никакой финской территории с особыми правами не существовало - только отдельные губернии и уезды – «лены»? По сути финская государственность была создана русскими руками.

Но мало того! В порыве либеральной ревности Александр Первый присоединил к Финляндии и Выборгскую губернию, которая была русской аж с 1743 года, т.е. задолго до Фридрихсгамского мира! До такого даже архизападник Пётр Первый не додумался! В результате и Выборг, и даже Валаам на Ладожском озере снова стали не вполне русскими, а граница «великого княжества» теперь отстояла от столичного Санкт-Петербурга на неполные 30 км.

Вероятно, не произойди в 1917 году в России революция, и будь у царской власти побольше политической воли (а лучше бы – столько же как у великих князей владимирских и московских), Финляндия постепенно бы влилась в общерусское пространство. Но, как известно, случилось иначе. Тот самый Финляндский сенат, учреждённый Александром Первым, в декабре 1917 года объявил о независимости Финляндии, которую Совет народных комиссаров во главе с Лениным через несколько дней признал.

В итоге через непродолжительное время новоявленное финское государство стало враждебным Советской России. Разумеется, тут сыграла отрицательную роль большевистская идея мировой революции. Но ведь и без этого никуда не делись планы «великой Финляндии» аж до Белого моря. Видимо, благо душие русских Царей настолько развратило финские умы, что ими овладела мысль прихватить себе земель ещё и ещё.

Ближе ко Второй Мировой войне положение и вовсе стало нетерпимым. Начнись большая война, и второй город страны мог бы в первые часы оказаться под артобстрелом из дальнобойных орудий. Политический торг с финским правительством на счёт перемещения границы подальше от Ленинграда к результатам не привёл. Весьма циничный товарищ Сталин тогда откровенно сказал: «Мы ничего не можем поделать с географией, так же, как и вы… Поскольку Ленинград передвинуть нельзя, придётся отодвинуть от него подальше границу».

В результате в ноябре 1939 года началась советско-финляндская война – короткая, но ожесточённая и кровопролитная. Большими усилиями и потерями пришлось отвоёвывать то, что было отвоёвало также большими усилиями и потерями за ДВЕСТИ лет до этих событий, и что было одним росчерком пера Александра Первого подарено будущим финским русофобам.

А всё потому, что идея угодить загранице, войти в какое-нибудь сообщество – ев ропейское или мировое в ущерб собственным интересам поразила наш правящий слой задолго до большевиков - по крайней мере, уже с Петра 1-го. Если не на поколение раньше...