Время от времени то один, то другой польский политик подаёт голос по поводу исторической вины России перед Польшей, однозначно прибавляя требования военных репараций за "причинённый ущерб". Вот только несколько примеров:

Патрик Який, заместитель министра юстиции, сентябрь 2017 г.: "Россияне тоже должны понести ответственность за то, что они сделали Польше".

Ярослав Качиньский, председатель консервативной партии «Право и справедливость», в 2006-2007 годах - премьер-министр Польши, январь 2020 г.: "Мир знает правду: именно сталинский Советский Союз вторгся в Польшу 17 сентября 1939 года. Это были советские солдаты и палачи НКВД, которые в 1940 году убили сотни тысяч польских офицеров.... Россия тоже должна платить. Но я не думаю, что наше поколение увидит, как Москва примет свою ответственность. У наших претензий нет срока давности".

Павел Яблонский, заместитель министра иностранных дел, январь 2020 г.: "Тему военных репараций от России нужно постоянно поднимать, потому что срок действия таких вопросов не истекает".

Или даже так - Яцек Чапутович, министр иностранных дел, февраль 2020 г.: "Я также думаю, что этот исторический спор с Россией мы определённо выиграли. Россия попыталась навязать своё повествование истории, однако это не удалось".

То есть, в чём виноваты перед Польшей Россия, Советский Союз, лично Сталин, в Варшаве знают досконально, а вот, мягко говоря, грешки самой Польши и в упор видеть не хотят. Примечательно, что поляки в период своей независимости до Второй Мировой войны пошли по стопам своих злейших врагов: большевиков - в смысле уничтожения Православных храмов - и укро-националистов - в смысле утверждения незаконной церковной автокефалии.

Но обо всём по порядку.
Несмотря на отдельные успехи, Первая Мировая война складывалась для Русской армии в целом неудачно. В 1915 году были потеряны Галиция с городом Львовым, Польша с Варшавой, часть Белоруссии, Волыни, Литвы. Православное население из Польши и Литвы вместе с духовенством массово эвакуировалось вглубь России. В результате на местах остались не более 10 священников и иеромонахов и два Архиерея - Архиепископ Виленский Тихон (Белавин) - будущий Патриарх - и викарный Епископ Волынской епархии Дионисий (Валединский).

После окончания войны церковная жизнь в Польше вроде стала налаживаться, но произошло другое важное историческое событие: неудачная для Советской России советско-польская война, завершившаяся Рижским мирным договором 1921 года, по которому новая советско-польская граница проходила значительно восточнее т.н. "линии Керзона" - условной границы России и Польши, предложенной победившими странами Антанты в 1919 году. В результате Западная Украина и Белоруссия остались за поляками, что имело далеко идущие последствия.

В первый год польской власти на Холмщине (нынешняя восточная часть Польши, тогда практически полностью заселённая русскими), в Гродненской епархии, Виленщине, Полесье, Волыни, в коренной Польше было отобрано более 400 Православных церквей. Польское правительство называло эту акцию "ревиндикацией", т.е. возвратом прежним владельцам. "В праздник Рождества Пресвятой Богородицы, - говорил Православный сенатор польского сената В.В.Богданович, - во время Божественной Литургии, ворвался в церковь в Новом Дворе (Гродненская епархия) полицейский Александр Боцьковский, с шапкой на голове и с винтовкой на плече, и громко потребовал прекращения Богослужения и оставления церкви всеми, так как он должен её запереть. Несмотря на просьбы верующих... полицейский упорно требовал исполнения своего приказания и, по удалении всех, церковь была запечатана, а потом... разрушена. Таким же образом, с большим ещё насилием, оскорбляя храмы выкидыванием честных икон и иконостасов, церковной утвари и богослужебных облачений, были отобраны церкви в Белице, Бенице и Собор в городе Лиде (Виленской губернии), а также и во многих других местах. Хитростью был отнят Собор в Вильно, подобным образом, при помощи поддельных ключей, отобрали Благовещенскую церковь и Женский Мариинский монастырь в Вильно же, а утварь церковную просто разграбили. Неоднократно церковная утварь продавалась на рынке, а один католический ксендз имел смелость принести на продажу некоторые церковные вещи в Виленский Епархиальный (православный) Склад".

Самым вопиющим деянием польской власти в первые годы независимости стало уничтожение величественного кафедрального православного собора св. Александра Невского в центре Варшавы. История его строительства и варварского уничтожения вкратце такова. Мысль о необходимости строительства Православного кафедрального собора в Варшаве высказал незадолго до того вступивший в должность генерал-губернатора И.В. Гурко, герой Русско-турецкой войны 1877-1878 годов. По его словам все тогдашние Православные храмы Варшавы могли вместить лишь около одной десятой православных жителей города. Гурко направил специальную записку на Высочайшее имя, и она получила одобрение у Императора Александра 3-го. Значительную часть средств на строительство собора составили добровольные пожертвования со всей России, включая Императорскую Семью. 28 августа 1893 г. был создан особый Комитет по строительству собора, возглавляемый И.В. Гурко, и объявлен конкурс на лучший проект, каковым была признана работа Л.Н. Бенуа, утверждённая Александром 3-м 13 января 1894 г. В том же году началось и само строительство на Саксонской площади. Рядом с храмом была заложена 70-метровая соборная колокольня, вершина которой стала самой высокой точкой города.

Роспись алтаря и руководство живописными работами поручили В.М. Васнецову, иконы были написаны В.П. Гурьяновым и многими другими виднейшими русскими иконописцами. На отделку храма шли драгоценные и полудрагоценные металлы, уральские самоцветы, различные виды мрамора и гранита. Особым украшением нового варшавского православного храма стали огромные мозаичные композиции. Всего в Александро-Невском кафедральном соборе находилось около десяти тысяч (!) произведений и предметов, представляющих художественную ценность мирового уровня. 20 мая 1912 года собор был торжественно освящен во имя благоверного великого князя Александра Невского. Но в таком состоянии собор пробыл недолго. После захвата немцами Варшавы собор был превращён в гарнизонный католический костёл св.Генриха.

После объявления польской независимости не прошло и трёх месяцев, как варшавский магистрат вынес постановление о ликвидации в городе всех (за исключением двух) православных церквей, в том числе и Александро-Невского собора, который местные "искусствоведы" объявили малоценным и к тому же занимающим слишком большую площадь.

Разрушение собора шло постепенно, несколько лет. Против этого варварства выступили не только Православные, но и некоторые поляки-католики. Например, польский писатель и драматург Стефан Жеромский предлагал сохранить храм хотя бы в виде музея, архива или гарнизонного костёла. Но что они могли сделать в условиях русофобского угара, если местные власти даже выпустили нечто вроде "ценных бумаг", обеспеченных стоимостью материала, полученного в результате сноса здания, дабы "каждый поляк мог стать причастным к этому делу". Для окончательного разрушения собора магистрат использовал специальные бригады, которые и завершили уничтожение, используя тактику “малых взрывов”, число которых, согласно сообщениям варшавской печати тех лет, приближалось к пятнадцати тысячам.

Александро-Невский собор был разрушен на пять лет раньше, чем храм Христа Спасителя в Москве. Но если большевики совершили своё преступление за один день, то польские паны глумились над храмом несколько лет.

Православные соборы разрушались в Люблине, Калише, Влоцлавке, Плоцке, Кольцах.

Польские власти отбирали у Православных не только храмы, но и имущество на основании Декрета об отчуждении земель для нужд земельной реформы. Например, в городе Вильно был отобран архиерейский дом, купленный в своё время на средства православного населения без всякого участия правительства. В этом доме находилась архиерейская домовая церковь, которая была разрушена, церковная утварь и иконостас исчезли, а в самом храме иезуиты устроили кинотеатр (чем отличались от большевиков?). Были отобраны земли у Зименского, Дерманского, Корецкого, Жировицкого монастырей. На Волыни были изъято имущество Мелецкого Духовного училища в селе Мациове. Отобрана и передана католикам знаменитая церковь в селе Маломожейкове Лидского уезда, построенная на средства Императора Александра 1-го в память войны 1812 года. Разграблено имущество Острожского Кирилло-Мефодиевского братства в городе Острог. Та же часть постигла и Луцкое Крестовоздвиженское Братство. Везде, кроме городов и крупных поселений, было прекращено преподавание Закона Божия на том основании, что оно велось по-русски.

В результате антиправославного разбоя за первые 10-12 лет самостоятельного существования Польши было разрушено, закрыто, отобрано более 500 храмов.

Чтобы придать вид законности творившемуся произволу, польские власти вкупе с римо-католической иерархией устроили массовую компанию судебных исков к Православным в рамках упоминавшейся уже "ревиндикации". Летом 1929 года католические духовные власти предъявили в Окружных судах 724 иска об изъятии из рук Православного населения храмов и церковного имущества, хотя многое из этого уже более 100 лет принадлежало Православному населению. Помимо церквей католики хотели отобрать и монастыри - Виленский, Дерманский, Жировицкий, Зимненский, Корецкий, Кременецкий, Мелецкий и даже Почаевскую Свято-Успенскую Лавру. Размах гонений на православных был таков, что против него выступил даже глава греко-католиков (униатов) митрополит Андрей Шептицкий.

Расчёт был на то, что Православные, лишившись своих храмов и пастырей, потянутся от безысходности к католические костёлы, к униатам или же в незаконную, неканоничную польскую автокефалию - полную аналогию современной нам ПЦУ на Украине.

Варшавский Митрополит Дионисий - сам, кстати, человек антирусских взглядов - вынужден был в Рождественском послании 1929 года прямо сказать:
"Нашу Святую Православную Церковь в Польше посетил Господь в истекшем году бедствием, равным избиению Вифлеемских младенцев, ибо клир Римский хочет отнять от нас половину святых храмов наших и тем лишить более двух миллионов верующих младенцев наших духовного окормления и церковной жизни".

Несмотря на все отрицательные стороны деятельности польского Синода, при нём всё-таки была создана "особая комиссия", где собрались выдающие юристы, причём не только Православные, но и католики, которым пришлось отстаивать права Православного народа в Наивысшем Суде - нечто вроде нашего Верховного Суда. Очевидное превосходство было у католической стороны, которую открыто поддерживали не только польское правительство, но и сам Ватикан. И случилось практически чудо: юрисконсульт Священного Синода К.Н.Николаев - бывший присяжный поверенный Киевской судебной палаты - сумел разыскать распоряжение Генерального Комиссара Восточных Земель и фронта, ещё от 22 октября 1922 года, никем не отменённое, которое гласило, что изъятие святынь от Православного духовенства и передача их католикам могли иметь место в каждом конкретном случае только на основании распоряжения Начальника Округа. Этот документ и стал основанием для определения Наивысшего Суда в Польше, исключившего право римо-католического костёла добиваться судебным порядком признания за ним собственности православных храмов, монастырей и их имущества. Это была крупная победа Православной Церкви в защите своих интересов над политикой "ревиндикации", больше походившей, как бы сейчас сказали, на рейдерский захват.

Неудача в деле изъятия церковного имущества "законным" путём не остановила противников Православия в Польше. Они взялись за Виленскую и Кременецкую духовные семинарии. Обе они подверглись "реформированию" и превращены из семинарий в польские средние учебные заведения.

Планы были грандиозные - привести в католичество 300-350 тысяч Православных. Результаты этой компании оказались ничтожными: за целый год в католичество перешло лишь около 4 тысяч человек, да и те при первой возможности снова шли в Православные храмы.

В апреле-месяце 1938-го в Холмщине началось массовое закрытие не только храмов, но и молитвенных домов. Проделано это было накануне Святой Пасхи, и люди вынуждены были молиться под открытым небом.

Просто закрыть Православные храмы польским властям показалось мало, началось их разрушение. Так была разобрана церковь в Ошове, Тышовицах, Голубцах, Заборцах, Панкове, Юрове и других местах. В Тышовицах, например, местный чиновник объявил Православному благочинному, что все закрытые в уезде Православные храмы будут разобраны, чтобы "они своим видом не напоминали населению Советской России". Уцелевшие закрытые храмы переосвящались католическими ксёндзами, разъезжавшими по селениям в сопровождении чинов полиции. Православные священники подвергались штрафам или выселялись.

Степень издевательства над Православными показывает следующий эпизод, произошедший в местечке Турковицы. Каждый год 15 июля там происходили, большие церковные торжества в честь Иконы Турковицкой Божьей Матери. Обыкновенно на эти торжества собиралось до 15-20 тысяч паломников. В 1938 году, невзирая на все внешние препятствия, в Турковицы также собралось очень много молящихся, и праздник прошел с большим религиозным подъемом. Но не успели ещё паломники разъехаться по домам, как приехавшие на другой день, в сопровождении полицейских, рабочие разобрали единственную маленькую церковь до основания.

В результате за апрель-июль 1938 года в Польше было уничтожено 108 Православных храмов. Большим размахом репрессий против Церкви могли похвастаться только большевики в самый пик гонений.

Варшавский Митрополит Дионисий тщетно обращался к властям за содействием. Он посылал телеграммы Министру юстиции, Генеральному прокурору Польской Республики, Премьер-министру, посещал последнего лично, прося о прекращении разборки храмов, и даже добился аудиенции у Президента Республики, но не достиг никаких результатов. Телеграфировал Митрополит Дионисий и Маршалу Польши Рыдз-Смиглому, умоляя его "во имя справедливости и христианской любви дать распоряжение о прекращении разрушения Божиихдомов". Телеграммы остались даже без ответа.

Честные, здравомыслящие поляки понимали гибельность выбранного правительством пути. Так, известный польский публицист Станислав Мацкевич, главный редактор виленской польской газеты "Слово", писал:
"Дело 4-х миллионов Православных, составляющих более 11 процентов населения Речи Посполитой Польской, не является вопросом, который можно было бы разрешить конфискациями. Мы все, весь польский народ, почувствуем следствия ошибок, вытекающих из легкомысленной и на так низком уровне стоящей интеллектуальной политики нынешнего правительства".

Его слова оказались пророческими. Прошёл всего год, и германский Вермахт вместе с Красной армией разгромили Польскую республику.

При написании статьи были использованы материалы книги А.К.Свитича "Православная Церковь в Польше и ее автокефалия" и сайта http://www.pravoslavie.ru