Родим Союзов писал(а):
на верху?
Неужели на верху пишут правила войны?
https://lenta.ru/articles/2019/01/14/destroyers/К ноябрю 1918-го оставшиеся в строю специалисты-военморы провели ревизию корабельного состава и выделили некоторое количество условно боеспособных судов, которые могли выйти в море без капитального ремонта. Все их свели в Действующий отряд кораблей Балтийского флота (ДОТ БФ). Возглавили соединение бывший контр-адмирал Сергей Зарубаев (расстрелянный в застенках ВЧК тремя годами позже). А приставлен к нему был не абы кто, а член Реввоенсовета заместитель наркома по военно-морским делам Льва Троцкого — Федор Раскольников (настоящая фамилия — Ильин) по прозвищу Красный лорд.
ДОТу практически сразу пришлось принять участие в боевых действиях, причем противник у него оказался достойнейший и опасный: британская эскадра под командованием адмирала Эдвина Александера-Синклера, присланная для поддержки белогвардейских частей генерала Юденича и молодых балтийских демократий Эстонии и Латвии. В отличие от российской, британская эскадра состояла из современных боеспособных кораблей с опытными экипажами, закаленными в сражениях Первой мировой.
Однако наличие столь серьезного противника не насторожило склонного к авантюрам Раскольникова. Он задумал и спланировал операцию по обстрелу Таллина, искренне полагая, что после этого в эстонской столице должно начаться восстание пролетариата, который непременно встанет на сторону большевиков. Возможно, военспецы в конце концов переубедили бы комиссара, но его идею горячо поддержал Троцкий. Более того, по словам подруги Раскольникова Ларисы Рейснер, Троцкий настаивал, чтобы тот лично возглавил свою операцию.
Окрыленный поддержкой наркома, Раскольников спланировал поход совершенно волюнтаристски: он толком не разъяснил командирам кораблей боевой задачи, не посоветовался с опытными офицерами и даже не оповестил командира ДОТ БФ Зарубаева о предстоящем рейде. Он, конечно, имел некоторое представление о флоте (после начала Первой мировой войны, чтобы избежать призыва, он поступил на отдельные гардемаринские классы), но его знаний было недостаточно для проведения таких операций.
Раскольников вышел в море на борту эсминца «Спартак». Изначально этот корабль назывался «Капитан 1-го ранга Миклухо-Маклай» — в честь знаменитого героя Цусимы, который предпочел сдаче в плен гибель вместе с кораблем. Предполагалось, что чуть позже «Спартака» нагонят эсминцы «Автроил» и «Азард», на которых спешно ликвидировали неисправности. Но так как четкого плана Раскольников так и не составил, то действия красных балтийцев были спонтанными и не вполне обдуманными. При том, что главной целью похода был Таллин, проходя мимо эстонского острова Нарген, «Спартак» зачем-то обстрелял размещенную там батарею.
Уничтожить эстонские позиции морякам не удалось, но привлечь внимание неприятеля получилось. Комендант гарнизона тут же предупредил свое командование (а заодно и англичан) о приближении красных.
Вскоре и сам «Спартак» был обнаружен английским отрядом из крейсеров «Карадок», «Калипсо» и двух эсминцев. «Спартак» пытался уйти на северо-восток, беспорядочно отстреливаясь, а машинисты с кочегарами старались выжать все возможное из видавших виды машин.
«Спартак» и «чертовы яйца»
Преследование, как и само командование Раскольникова, было недолгим: минут через 40 корабль потерял управление, выскочил на мель Карадимуна (в дословном переводе с эстонского «чертовы яйца») — две скалы на глубине 5,4 и 3,4 метра и вскоре поднял белый флаг. Историк Владимир Шигин, детально расследовавший историю со сдачей «Спартака», пишет, что прибывшие на эсминец англичане были поражены его запущенным состоянием не меньше, чем расхлябанностью его команды и тягой матросов к неуставной одежде. О том, как выглядел типичный «революционный матрос», позже писал находившийся в ту пору в Эстонии русский капитан I ранга Гаральд Карлович Граф. «Лакированные сапоги или даже просто резиновые, с голенищами, [начищенными] что — зеркало; короткий бушлат в талию, с пуговицами на кавалерийский манер; фланелевая рубаха в обтяжку и навыпуск; фуражка набекрень, а летом — даже соломенная шляпа... — перечисляет Граф элементы костюма, имевшие мало общего с форменным обмундированием моряков. — Особое внимание уделялось волосам, стричь которые считалось положительно неприличным. Шик был в наибольшем "коке" и лихо закрученных усах. Получался самоуверенный, наглый и, в тоже время, жалкий вид».
Неудивительно, что это яркое зрелище поразило английских моряков. Как и стихийный митинг, который шел на палубе и не прекратился даже при появлении неприятеля на борту эсминца. Впрочем, вопрос на повестке стоял действительно важный — запуск помп для осушения трюма, куда поступала вода из пробоины. Шигин пишет, что решение принималось чуть ли не общим голосованием экипажа. В результате собрание все же постановило дать пар к помпам.
Но вишенкой на торте этого революционного бардака стали обстоятельства посадки «Спартака» на «чертовы яйца». Оказалось, что виной тому был единственный выстрел из носового орудия. Целясь в преследователей, канониры слишком сильно развернули носовое четырехдюймовое орудие в направлении кормы, и дульные газы от выстрела сильно повредили ходовую рубку. В результате штурман получил контузию, а карту, по которой прокладывался курс, вместе с прочей документацией развеяло по морю. В довершение ко всему на мостике свой же выстрел приняли за попадание неприятельского снаряда, и там возникла паника. Рулевой попытался изобразить маневр уклонения, но в итоге посадил эсминец на «яйца». Корабль получил повреждения рулевой машины, гребных винтов и обшивки корпуса.
Оценив ситуацию, Раскольников приказал открыть кингстоны, чтобы затопить «Спартак», но вскоре отменил свой приказ. Механик эсминца объяснил комиссару, что славы «Варяга» им не снискать из-за плачевного состояния донного оборудования. Проще говоря, кингстоны не открывались.
Также при осмотре корабля» англичане обнаружили множество секретных документов, которые никто из экипажа и не подумал уничтожить. В частности, была найдена и радиограмма, только что отправленная с эсминца: «Все потеряно, мы преследуемся англичанами». Впрочем, это неудивительно, учитывая панику и бардак, царившие на борту. Корабль стащили с мели и отвели на буксире в Таллин.
Вечером того же дня примерно в том же районе англичане перехватили догонявший «Спартака» эсминец «Автроил». Английская эскадра обошла его с тыла и, отрезав от кронштадтской базы, погнала на запад, в открытое море. Все повторилось с той лишь разницей, что «Автроил» спустил флаг и вовсе не сделав ни одного выстрела в сторону неприятеля. Раскольников, которого вместе с остальными «спартаковцами» вывели на прогулку на верхнюю палубу английского корабля, позже назвал процесс сдачи «Автроила» тяжелым зрелищем. «В непосредственной близости от нас стоял миноносец "Автроил" со сбитой набок стеньгой (часть корабельной мачты), — вспоминал комиссар. — Он был уже захвачен англичанами, но на нем еще развевался красный флаг. Английское командование приказало вывести нас на прогулку в момент капитуляции "Автроила", чтобы уязвить наше революционное самолюбие. Я намеренно прекратил прогулку и вернулся в трюм, в нашу общую камеру…»
Захваченные корабли англичане передали эстонцам, смертельно обидев тем самым русских офицеров из армии Юденича, рассчитывавших, что эти призы по праву достанутся им. В плен разом попали 244 моряка, 27 из которых, как убежденные большевики, были расстреляны эстонцами. К слову, вышеупомянутый капитан Граф настаивал на расстреле всех офицеров с захваченных эсминцев — по его понятиям, служба у большевиков был несмываемым позором. Однако пленные «военспецы» согласились пойти на службу к эстонцам и остались на кораблях.
Английский журналист Роберт Поллак пишет, что когда номер The Times с его репортажем о сдаче отряда Раскольникова попал на стол к Троцкому, тот «топал ногами и кричал, что такого позора еще не испытывал».