Как избавляют от лукизмаНиколай Бондарик – председатель националистической "Русской партии", который приехал на выборы в Беларусь как журналист. Его задержали во время протестов 11 августа. Он двое суток провел в изоляторе на Окрестина.
– Расскажите, пожалуйста, как вы себя чувствуете, все ли уже благополучно, все ли хорошо?
– Все, слава богу, я добрался до дома наконец-таки. Дело в том, что сначала-то я туда приехал как журналист с журналистской миссией, я был настроен даже, честно скажу, вполне себе пролукашенковски, с симпатией, потому что у меня отец белорус и мы как-то в семье к Лукашенко относились дружелюбно всегда.
– Традиционно.
– Да-да, традиционно. Потому что никто же особенно не смотрит эти оппозиционные белорусские каналы. Да мы и белорусских каналов-то не смотрим, мы живем в Петербурге. Просто привыкли, что есть Беларусь, там союзник, все хорошо, – ну и нормально. Но когда я приехал туда, потихонечку, потихонечку, я приехал за неделю где-то до выборов, даже чуть больше, конечно, картина начала меняться. То есть я познакомился там с наблюдателями, которые жили недалеко, которые наблюдали, там школы две были около улицы Берута, 15/2, где я жил, снимал квартиру. Там две школы – избирательные участки. При мне в квартире, которая на первом этаже дома, где я живу, обыск начался: местные кагэбэшники задержали просто одного из наблюдателей, я это все видел. Они меня еще приглашали быть понятым. Я: "Спасибо, спасибо". Потом задержали другую девушку, Алену. Я просто понимал, что это что-то не то творится. Ну и в конце от моего лукашизма так называемого двое суток, проведенных в этих вот условиях, они, конечно, меня полностью вылечили. И сейчас у меня к Лукашенко один вопрос: "Когда ты уйдешь?"
– У вас есть ощущение, что подобное излечение произошло с очень многими людьми в Беларуси за последние уже 10 дней как раз под влиянием тех событий, которые происходили, той жестокости, с которой люди столкнулись?
– Жестокость была, конечно, неимоверная. И вы совершенно правы, я сам хотел это сказать, что многие, даже те, которые голосовали вполне себе за Лукашенко, увидев все вот это, потому что у кого-то родственника, у кого-то друга вот так, совершенно, я бы сказал, мясничили. Знаете такое выражение – "мясничили", то есть ужасно было то, что я видел. Причем людей задерживали, как мясо держали. Я вообще реально гулял: там за стелой парк, фонтан – ну красиво, мне нравится, мне Минск очень понравился, город для жизни.
– Раз вы приехали как журналист, у вас, наверное, были какие-то документы, чтобы вы могли заниматься работой своей?
– Естественно, аккредитации не было, потому что они вообще никого практически не аккредитовали, кроме своих ручных. У меня, конечно, было удостоверение журналистское. Это меня и спасло, кстати, я так думаю, от каких-то серьезных травм и здоровье как-то сохранило. Потому что они понимали, что я российский гражданин, они сразу понимали, что я журналист с удостоверением, они сразу понимали, что я все равно взрослый человек, не 20-летний мальчишка, который может бегать с бутылкой по улице. Но тем не менее меня так же в автозак утрамбовали плотно.
– Во время вашей прогулки – я напоминаю зрителям.
– Да. То есть подходят двое сотрудников полиции, видят, что я фотографирую фонтан. Фонтан именно, это днем, в шесть часов вечера. Подходят: "Вы кто? Представьтесь". Ну я представился, удостоверение, паспорт, что России гражданин. А они говорят: "Телефон дайте сюда". Ну в России я бы знал, что ответить. Ну в Беларуси я, во-первых, законов местных не знаю, во-вторых, я уже понял, что тут как бы, уже видел до этого, что там происходит, в сетях заходил, все это снимал. Они берут телефон, смотрят: "О, да ты провокатор". У меня там, естественно, фото, видео с митинга. Значит, ты, соответственно, участвовал там и так далее. И все, сразу в автозак. Причем я так понимаю, что именно по этому принципу они как бы изначально останавливают любого молодого человека на улице – ну от 20 до 40, скажем, 35: "Дай телефон". Если ты подписан на какие-нибудь телеграм-каналы оппозиционные, все, сразу в автозак, начинают бить. Если не дай бог у тебя еще фото, видео с митинга, то сразу могут на улице начать бить прямо. А если не дай бог у тебя нашли рацию – это все. Это будут бить сначала они, потом приедет местная гэбуха. Ну я не знаю, люди просто реально пропадали. То есть рация – для них это признак того, что человек вообще организатор какой-то. И вот нас привезли сначала на "Автозаводскую", РУВД Автозаводское. Всем руки связали сзади, вот эти пластиковые наручники, руки сзади стянули. И мы ночь – а была холодная ночь – лицом на асфальте провели все. Там было все, весь двор РУВД был вот так людьми усеян. Причем меня положили сразу как бы отдельно, и я так понял, что я…
– Потому что вы журналист.
– Да. Но я-то все видел и слышал, как людей били просто, знаете, вот выражение – смертным боем. Я как журналист, я знал давно. Но я только вот в эту ночь понял, как это выглядит, что такое бить смертным боем. Люди выли как раненые звери. Даже не то что дубинками, ногами начинали пинать: "Пароль от телефона, давай пароль телефона, сука". Понимаете? И потом, когда уже нас на следующее утро подняли, лицом к стене вот так же, тоже связанными сзади, мы еще день стояли до вечера лицом к стене. Тоже периодически всех избивали, но уже так, не как в первую ночь. Самое страшное было в первую ночь лицом в асфальте, били всех не по разу, вышибали все, что можно, человеческое из людей. Потом нас привезли уже в это вот Окрестина печально известное. Там нас разместили в тюремных двориках, потому что я так понял, что Окрестина вся была забита битком, просто все камеры, все было забито. И нас разместили в тюремных двориках. Ну просто сверху-то ничего нету. Просто стена. Это пять на пять метров. Нас набили человек 70. И это еще одна ночь. А ночи холодные в Минске, это не Лас-Пальмас, понимаете. Очень холодные ночи. И так вот я впервые увидел, как люди как пингвины: они вот так собирались человек 20 вместе, вот так обнимали друг друга, прижимались друг к другу и грелись. И постепенно менялись, как пингвины греются. Я это и видел. Но я-то человек уже опытный, бывалый: я нашел там пустую бутылку из-под воды двухлитровую, я закрутил и на нее сел. То есть, соответственно, я не застудился от асфальта.
– Я могу предположить, что у вас есть какой-то опыт, с которым можно было бы сравнить то, что вы увидели в Беларуси во время своей этой непростой командировки. Или это ни с чем невозможно сравнить?
– Нет, можно загуглить мою биографию, Николай Бондарик, это понятно. Я много где участвовал: и "Марш несогласных" в Петербурге был, и протесты 2011-2012-2013 годов, был в координационном совете оппозиции, – то есть я много чего видел в своей жизни. Я могу сказать точно: за всю свою жизнь я никогда нигде, даже в тюрьме, ни на войне я не видел, чтоб вот так вот обращались с людьми. Я никогда такого не видел, чтоб людей вот так избивали, так зверски и жестоко. Причем били даже девушек. Я глазами это не видел, но их прогоняли через коридор, когда нас уже держали на Окрестина. Там я слышал женские голоса, их там били. Причем я своими ушами слышал – одна девушка упала на пол, а какой-то там подонок орал ей: "Сука, поднимайся, я тебя буду бить, пока ты не поднимешься". И звуки были не резиновой палкой, а именно ногами. И девушек били, реально я слышал, забивали, там каждый этап прогоняли мимо нас по коридору. Их как через коридор прогоняли, избивали. Причем некоторые парни, которые в наш дворик потом попали, говорят, что их три часа взад-вперед на корточках гоняли по коридору и избивали. Там люди были просто, у них лицо как маска, кровь запекшаяся, нос сломан. У одного парня рука была сломана, вообще она распухла, черная стала. Я не знаю, такого нигде [не видел.
https://www.currenttime.tv/a/belarus-lukashen…/30788191.html
подробнее в его вконтакте
https://vk.com/nbondarikКАК Я ИСЦЕЛИЛСЯ ОТ ЛУКАШИЗМА ЗА ТРИ ДНЯ В ЗАСТЕНКАХ.Я приехал в Минск с журналисткой миссией 30 июля и первоначально разместился в гостинице "Звезда", но с 5 августа объявили отключение горячей воды и я от такого счастья переехал в апартаменты на улицу Берута 15/2, около со ст.м. "Пушкинская", где впоследствии и разыгрались самые жестокие эпизоды противостояния. За время пребывания в Минске я общался с множеством людей, которых осторожно выспрашивал на предмет кому они симпатизируют, за кого собираются голосовать и могу сказать определенно, что только может быть один из пяти выражал сочувствие Лукашенко и намерение за него голосовать. Остальные были категорически против него и за Тихановскую. Познакомился с общественными наблюдателями (от оппозиции естественно), которые дежурили около трех соседних избирательных участков во время предварительного голосования, шедшего неделю до дня 9 августа. Наблюдатели утверждали, что избиркомы безбожно мухлюют с количеством пришедших. Скажем, избирком утверждал, что пришло голосовать досрочно более 1000 человек на каждом из трех участков, а реально явка составила от 300 до 500 максимум. На мой взгляд действительно в Минске было очень мало голосовавших досрочно, потому что Тихановская и её штаб призывали всех приходить только 9 августа и во второй половине дня. Поэтому, когда ЦИК объявил о том, что уже в 10:00 утра 9 августа проголосовало 53%, то это, честно говоря, было очень похоже на подтасовку. Ну, это может быть моё субъективное восприятие, дальше буду говорить о вещах вполне себе конкретных, которым я был свидетель. Свидетель нейтральный и незаинтересованный, гражданин другого государства, журналист, не участвовавший доселе ни в каких протестах в Белоруссии и более того - настроенный изначально с симпатией к Лукашенко. Можно сказать что я был умеренный лукашист. Мой отец - бульбаш и в нашей семье к белорусскому лидеру традиционно относились с уважением, не интересуясь особо новостями из РБ. Знали, что есть такая союзная нам рЭспублика, там живут наши братья-бульбаши, те же русские, фактически. Ими правит Батька, там чисто и красиво. Вот с таким нехитрым багажом знаний я и прибыл на родину предков.
Первый тревожный звоночек робко тренькнул, когда я спускался в тапочках на первый этаж дома где арендовал апартаменты. Нос к носу столкнулся с операми в масках из местного КГБ. Они проводили арест и обыск в квартире активиста - одного из тех вот наблюдателей что я видел у избирательного участка. Они ещё предложили мне стать понятым, от чего мягко отказался, сославшись на свой статус иностранца. Картина маслом "Арест агитатора", в школе проходили.
Collapse
Второй звоночек дзинькнул - мне сказали наблюдатели, что девушка Алёна, дававшая мне интервью, так же задержана. Третий тревожный звонок прозвенел для меня во время выступления Лукашенко, рубанувшего на весь мир с официальной трибуны, что "...в девяностые годы мои помощники, вот один из них - это Шейман, сидит напротив, ездили и расстреливали всякую сволочь, имею в виду бандитов". Мне стало не по себе, впервые на моей памяти президент, глава европейского государства официально заявляет, что он приказывал пачками убивать людей без суда и следствия! Ну конечно кто-то из этих людей был бандитом, кто-то может быть таким казался. А кто-то может и никаким бандитом не был, а просто мешал лично Лукашенко. То есть глава государства признается, что в массовом порядке применялись бессудные казни. Это, конечно, очень серьёзно и в этот момент я начал понимать что в нашей синеокой сестре Беларуси не все ладно и мои прежние представления были, скажем так - несколько неполными...
Дальше. Собственно сам день голосования, когда я ходил между этих двух школ, в одной школе два участка, в другой школе 1 участок, говорил со многими людьми которые выходили из участков или шли туда и спрашивал "За кого?" . Лично я ни от одного не услышал что будет голосовать за Лукашенко. Познакомился там с девушками молодыми симпатичными из провластного Белорусского Комитета молодежных организаций. Они там официально проводили экзит-пол на выходе из участка. Сначала отказывались отвечать на мои вопросы, ссылаясь, что до конца выборов они не имеют права ничего комментировать. Но к концу дня неофициально они сказали что около 10% опрошенных отказались отвечать на вопросы, еще 10% ответили что голосовали за Лукашенко, остальные почти все голосовали за Тихановскую. Что даже визуально было заметно по обилию белых лент на руках и одежде у большинства избирателей.
Поэтому, когда вечером, после 20:00, избирательная комиссия вывесила итоги голосования, что, якобы, за этот день из более чем 2000 проголосовавших всего - за Тихановскую подали голоса только 207 человек. Но это, конечно, было явной ложью, которая не лезла ни в какие ворота, народ был возмущен и вот где-то около 22:00 вечера огромное количество людей, десятки тысяч, начали стягиваться к памятной стелле в центре Минска.
Но настрой был на сугубо мирный протест, никаких экипированных демонстрантов или агрессивных людей я не видел. Милиция изначально сбору у стеллы не препятствовала и вскоре вся возвышенность была занята протестующими. Были еще две или три колонны по 10-15 тысяч человек, пытавшиеся с окраин Минска пройти в центр, но были заблокированы милицией. Я, именно как свидетель, могу заявить что не видел ни одного случая чтобы молодежь, протестующие, кидались на милицию, дрались, кидались чем-либо. Наоборот, это именно милиция, получив подкрепление, не менее тысячи омоновцев со щитами и дубинками, в шлемах, выстроились в ряд и начали наступать, кидая вперед светошумовые гранаты. Это были первые, ничем, на мой взгляд, не спровоцированные взрывы этого противостояния....
Итак, подчеркну, молодежь вечером 9 августа была настроена на мирный протест: готовились покричать, пошуметь, скандировать лозунги, жечь файеры. Я не видел ни одного человека с кастрюлей на голове или палкой в руках как на киевском майдане. За все дни протеста не было разбито ни одной витрины, не перевернуто ни одного автозака, не сожжено ни одного ларька. Поэтому ссылки Лукашенко на жесткий разгон желтых жилетов в Париже, вот, мол, "посмотрите как там поступают!"абсолютно неприменимы, ведь там, во Франции, протесты постоянно заканчиваются пожарами и погромами.
Честно говоря, я предполагал, что власти не станут разгонять народ, попросту дождавшись когда народ под утро устанет и начнет рассасываться по домам, да и многим утром на работу. Поэтому, когда начался жесткий и ничем не спровоцированный разгон собравшихся у стеллы десятков тысяч людей - это застало врасплох. Народ к такому был явно не готов и под грохот разрывов светошумовых гранат начал разбегаться. Значительная часть благоразумно ретировалась по домам, но молодежь осталась и начала перегруппировываться, просачиваясь по дворам в другие места сбора. Часть отступила в Немигу, старый квартал у ратуши, других оттеснили в противоположную сторону, на проспект Машерова. Со стороны, глядя на вспышки и зарево над Минском, наверное вообще казалось что в городе идут жестокие уличные бои, так от канонады закладывало уши, а одна граната взорвалась так близко от меня, что потом всю ночь в ухе звенело. Но это мне еще повезло, ведь нередки были случаи травм и серьезных ранений от этих взрывов. Следует, правда, признать, что в этот вечер я еще не видел какой-то жестокости со стороны омона и других милиционеров, хотя все время находился в гуще событий и делал фото-видео репортаж. Все это я увидел уже на второй день, вечером 10 августа, когда начались массовые превентивные задержания в центре Минска. ОМОН набрасывался на небольшие группы молодежи с протестной символикой (бело-красно-белые флаги, белые ленты и пр), рассекал их и закидывал в автозаки, не забыв серьезно отпинать. Чуть позже уже начали подгонять обычные автобусы, куда задержанных за руки и за ноги вбрасывали вовнутрь, складывая штабелями. По всему городу сновали микроавтобусы без окон и номеров, тормозили у мимопроходящего человека, выскакивали трое-четверо в штатском или черной форме и без лишних слов закидывали вовнутрь и уезжали. Это местная гебуха работала, прям как тонтон-макуты диктатора Дювалье на Гаити. Причем совсем, подчас, непонятно, чем они руководствовались, задерживая случайных прохожих. У молодых людей, имевших неосторожность просто выйти на улицу вечером 10 августа, подошедшие сотрудники милиции требовали показать телефон и, если находили подписку на оппозиционный телеграмм канал или, не дай Бог, фото-видео с протестных мероприятий, то начинали нещадно бить прямо на улице, волокли в автозак или автобус и укладывали рядами как сельдь в бочке. Можно сказать что центр Минска подвергся тотальной зачистке, поэтому на второй день протеста собраться народу у стеллы не дали и события переместились на окраины - в т.ч. на мою станцию метро "Пушкинская". Там ОМОН встретил упорное сопротивление протестующих, перегородивших проспект машинами и баррикадами. К сожалению, мне так и не удалось пробиться в эпицентр событий, столкнувшись с сильными заслонами милиции и оцеплением всего квартала. Лишь к трем часам ночи удалось проникнуть к станции, но там разгон протеста уже завершился.
Ну и, наверное, уже все и видели и читали о народном возмущении и столкновениях в Минске, поэтому особо задерживаться на этой теме не буду, скажу коротко - меня особо это все не впечатлило, по сравнению с американскими бунтами. Впечатлило (не то слово!) то, о чем будет чуть ниже...
Немного поспав, утром 11 августа, я принял решение вернуться на один-два дня в Петербург, чтобы выложить в сеть и отдать в редакцию кучу снятых видео и фото материалов. В самой Белоруссии интернет вырубили уже вечером 9 августа и несколько дней с этим было глухо как в танке.
Днем 11 августа я на центральном автовокзале купил билет на рейсовый автобус Минск - Петербург и поскольку еще оставалось куча времени неспешно прошелся по Немиге (это старый квартал у ратуши по набережной), прогулялся до Стеллы, там парк, фонтаны, очень красиво, Минск реально красивый город, чуть позже выложу мирный репортаж. Фотографировал парк, фонтаны и тут ко мне подходят двое сотрудников полиции в масках в черной форме и спрашивают кто такой и что здесь делаю. Я представился, показал журналистское удостоверение, сказав что я из России, из Петербурга. Они забрали мой телефон, начали смотреть галерею и наткнулись на множество фото и видео с массовых протестных мероприятий 9-10 августа. Обозвав меня провокатором отвели к группе милиции которая стала там рядом - автобусы, автозаки, милицейские микроавтобусы.
Некоторое время мы вполне дружелюбно стояли там, разговаривали и, насколько я узнал потом, в это же время был задержан известный российский блогер Антон Лядов.
Ну, дружелюбное общение длилось не очень долго, пришел какой-то суровый конвой и меня запихали в автозак, причём утрамбовали в стакан в автозаке, рассчитанный на одного человека аж четверых, как мы поместились не знаю. Привезли в РУВД Заводского района Минска, там меня отдельно завели за какую-то будку, чтобы я не видел того что там происходит, но я тем не менее всё видел и слышал как людей совершенно зверски начали избивать, просто выбрасывать из автозака. Им связывали руки за спиной пластиковыми жгутами, валили на асфальт, избивали очень сильно ногами по телу, по голове, дубинами не разбирая. Вообще очень сильно всех били. Я слышал крики ментов "Давай пароль от телефона!" требовали ответа "кто тебе платит?! кто твой начальник?! где ты уже участвовал?!". Там вой стоял как на бойне и глухие звуки ударов. Пыточная под открытым небом. Меня сначала не трогали, поскольку понимали что я иностранный гражданин и к тому же журналист. Ну ещё возраст сыграл свою роль - всё-таки мне уже за 50, понятно было что я не участвовал в акциях и не кидался бутылками в полицию.
Но потом пришла другая смена и меня грубо выволокли из-за будки, также стянули руки за спиной, кинули на асфальт и мы так вот на асфальте пролежали всю ночь, а ночи в Минске - это не ночи в Сочи, извините за каламбур. Все очень сильно мерзли, не давали ни пить, ни есть, ни в туалет. Никому из родных ничего не сообщали. Ночью никто так и не смог уснуть потому что на асфальте холодно и постоянно подвозили всё новые и новые партии задержанных, их также выбрасывали из автозаков и автобусов, в полете били ногами потом повалив на землю. Нечеловеческий вой стоял над всем РУВД. После бессонной ночи, где-то утром, как только рассвело, нас подняли и выставили вдоль стены и забора РУВД лицом к стене и периодически уже проносили бак с водой и кто хотел пить становился на колени ему в рот как скотине из автопоилки наливали воду. Периодически разрешали отвести за угол и там справить нужду. Так прошел весь день 12 августа.
Насколько я понял большинство или, по крайней мере, значительная часть задержанных не участвовало в каких-либо акциях. Например рядом со мной сидел 64-летний рыжий еврей, который просто вышел за сигаретами. Еще был Ромуальд, поляк, парень который вообще ни бельмеса не понимает по-русски, просто приехал к своей девушке в гости .
Они с ним живут в Кракове, приехали вместе к её родителям отдохнуть. Отдохнули.
Когда его остановили на улице и он показал польский паспорт его сразу начали прямо на улице бить крича "ты гад приехал тут нам цветную революцию делать!". Он так в шоке и пребывал все это время, в прострации, плохо понимая что происходит.
Или другой парень, мы с ним подружились, Максим, плотный и здоровый, с наколками, неоднократно судим, в данный момент работал изготовителем дубликатов ключей в мастерской. К политике вообще абсолютно равнодушен, в выборах никогда не участвовал. Многие были в спортивных трусах, шортах, сланцах и футболках, нещадно страдая от холода минской ночи.
Пока мы стояли у стены ранним утром и днем 12 августа во дворе Заводского РУВД, несколько человек уехало на скорой помощи, но это только потому что милиция испугалась, что они умрут прямо здесь и сейчас. Если человек умрёт через пару дней где-то там им вообще плевать. У одного случился приступ эпилепсии, у другого от побоев и стресса случился инсульт, мужика наполовину парализовало, у третьего был рак и ему нужно два раза в день принимать горсть таблеток, запивая и заедая. Ему дали кусок хлеба и воды, проглотил и его начало страшно рвать, прямо наизнанку выворачивать. Тоже поняли, что он может умереть прямо сейчас и увезли на скорой помощи. Миша, стоматолог, интеллигентный парень лет 30, стоял прямо рядом со мной, мы с ним подружились, сейчас уже переписываемся, у него сахарный диабет. Потерял сознание упал на асфальт затылком с гулким стуком. Увезли на скорой...
Никаких действий с нами больше не проводили, не допрашивали, просто изъяли все вещи вынули все шнурки, завязки отобрали. Телефон отобрали сразу при задержании. Вечером 12-го нас всех также грубо запихали в автозак и отвезли в уже печально известный пыточный центр содержания правонарушителей на Окрестина 36. И вот там мы получили настоящую "прописку", как это делают на зонах строгого режима в России, когда приезжает этап с неоднократно судимыми по тяжким статьям, где злостные "отрицалы", нарушители режима содержания, криминальные авторитеты и пр. публика. То есть прогоняют по одному через строй с двух сторон. Стоят менты с дубинками резиновыми и людей бьют, пинают ногами. Того кто упал бьют еще сильнее и пока он не встанет. Нас прогнали через такой строй и мне ещё просто повезло что оказался в самой гуще, основной удар приняли на себя первые и последние. Нас всех загнали в тюремный дворик потому что, как я понял, все камеры в городских тюрьмах, все следственные изоляторы, все отделы полиции были битком забиты задержанными и нас просто некуда было девать. Уже тогда официальные цифры были что более 5000 человек задержано, но я на самом деле думаю что гораздо больше, потому что неофициальная цифра была 7-8 тысяч. Всё было битком забито, в камерах люди стояли, а нас загнали в тюремный дворик, то есть открытый сверху бетонный отсек 6 на 6 метров под открытым небом для прогулки заключённых и там мы провели еще одну бессонную ночь, потому что было ещё холоднее и мы там пытались как-то вместе как пингвины сбиться в кучу и греться. Это был ужас. Всю ночь мимо нашего дворика по коридору гнали новые и новые партии задержанных и мы слышали как их зверски избивают. Позже к нам закинули несколько парней, те, вытирая кровь с лиц, сказали, что их так вот чуть ли не три часа гоняли по коридорам взад-вперед и пинали. У многих были сломаны носы, челюсти, руки, ребра. Запомнился парень, он голову закрывал руками когда его били и ему сломали кисть руки в нескольких местах, она вся распухла и почернела. У другого все лицо превратилось в большое посиневшее месиво. Сломали нос, челюсть (и наверное сотрясение). Да таких много было, обо всех и не расскажешь. Запекшаяся кровь на лицах, телах, одежде. Многим менты специально рвали одежду, ножами отрезали клоки волос и заливали голову клеем. Какой в этом был смысл никто так и не понял, а спрашивать у ментов никто не решился.
Потом девушек прогнали сквозь строй и этот вой был наверное слышен на другом конце города. Их били как мужиков, судя по глухим ударам и крикам. Я слышал как одна девушка упала на пол и какой-то подонок бил ее с криками "Сука! Поднимайся, я тебя буду п@здить пока ты не поднимешься или сдохнешь!". Он бил бил её, она орала. Потом перестала. Что с ней дальше было я не знаю. Но впечатление было такое что мы попали на какой-то уровень ада, где вокруг почти всю ночь не стихали вопли истязаемых. Мне еще никогда не доводилось сталкиваться с таким зверством и бесчеловечностью. И в дворике и позже я видел множество переломанных и искалеченных людей, большинство из которых вообще попали в облаву случайно и ни в каких протестах не участвовали.
Кем надо быть, чтобы вот так вот мясничить свой же народ?!?
На утро 13 августа нас начали выводить на суд. Приехал судья который должен был нас привлекать к административной ответственности за несанкционированные какие-то мероприятия в которых, якобы, участвовали все. Судья вызвала меня, я пояснил что являюсь журналистом и в беспорядках не участвовал. Она полистала протоколы и велела ждать в коридоре, где уже стоял Антон Лядов, московский ютуб-блогер. По итогу нам вообще ничего не выдали на руки, никакого постановления, просто квитанцию без подписи и печати о том что мы должны штрафы заплатить за участие в несанкционированной акции. Потом нам в категорической форме "порекомендовали" немедленно покинуть территорию рэспублики, иначе за нашу безопасность никто не ручается. Когда мы вышли из ворот Окрестина нас встретили волонтеры, они были на машине, сразу отвезли нас в гостиницу к Лядову, мы там по-партизански, с черного хода, зашли и он забрал свои вещи. Заказали машину, которая довезла нас до границы с Россией и в России нас уже встретило другое авто - в Москву. Я много чего там, в Белоруссии видел своими глазами и считаю, что являюсь свидетелем не заинтересованным и объективным. Ведь журналист - это чукча. Который лес видит лес поёт, тундра видел -тундра пел, оленя увидел - оленя спел. Или, если по-другому, журналист - это профессиональный свидетель, который говорит только то что видел на самом деле. По крайней мере он таким быть должен, если он, конечно, журналист, а не ангажированный одной из сторон конфликта пропагандист. Короче, свидетельствуй истину и истина сделает тебя свободным!
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
В концлагере? А в чем этот "концлагерь" выражается? Ты же не баба. чтобы бросаться пустыми словами, верно? Тогда к чему эта болтовня пустая? Кто и что запрещает делать в Белоруссии? Хочешь - уезжай, хочешь - живи там. Хочешь - своё дело открывай, хочешь - на завод иди... Полная свобода,даже излишняя.