Путин отдал Пекину часть острова вместе с фермерами
Россия такая огромная, что, если где-то и потеряет кусочек территории, этой потери никто и не заметит. Однако тайную передачу в 2004 г. острова Тарабаров и части острова Большой Уссурийский китайской стороне замолчать не удалось. Сопредельному государству отошли не только “безымянные” земли, но и 76 участков, которые принадлежали фермерам, жителям села Корсаково Хабаровского края. Пять лет они пытаются получить компенсацию за отчужденную собственность, осаждают суды и ведомства. Впрочем, без особого успеха.
Мы сидим в избе бывших крестьян Абрамовых. Тут все по-простому: маленькая кухонька с умывальником, печь на дровах. На столе появляются разные сорта меда, грибы и… красная икра! Все свое, хабаровское. Грибы здесь косят косой — места ведь заповедные, набегов московских дачников нет. Мед еще до недавнего времени молочными бидонами качал хозяин на своей пасеке. Ну а красная икра… Горбуша на нерест идет вверх по Амуру мимо их деревни. Покупаешь лицензию на отлов нескольких “хвостов” — и с каждого получаешь граммов по 350 вкуснейшей икорки. Неудивительно, что, когда фермеры возделывали свою землю на Большом Уссурийском острове, они не замечали никаких мировых финансовых потрясений. Их кормила земля: картошка своя, помидоры свои, мясо и молоко свои. В крае растут виноград, абрикосы, черешня и даже персики!
Так живут (точнее, жили) дальневосточные крестьяне. Ибо великолепие, выставленное на стол по случаю приезда журналиста из Москвы, — остатки прежней роскоши. Сегодня обитатели села Корсаково Хабаровского района Хабаровского края — обычные люмпены без всяких перспектив на будущее. Землю у них отняло государство. Все накопления, сделанные ими в эпоху развития личных подсобных хозяйств, уже потрачены на адвокатов, оценку ущерба, госпошлины и лекарства — у многих в результате всех этих неурядиц прыгает давление и барахлит сердце.
Отступать некуда, позади Китай Участками по 8—10 га на семью на острове Большой Уссурийский еще с 1995 г. владели 76 собственников. Эти наделы им отошли в наследство от местного совхоза “Краснореченский”, который полностью и окончательно развалился в самом начале экономических реформ. Но в ельцинскую эпоху экс-крестьянам выделили земельные доли — и, что немаловажно, уже тогда земледельцы их оформили в частную собственность, которая по Конституции РФ является неприкосновенной.
Селяне вспоминают, как тогдашнее руководство совхоза нарезало землю. Чтобы было невозможно работать, площади по 8—10 га раскидывали в разных местах. Получалось, что семья владела, скажем, 2—3 га пашни на берегу с российской стороны Амура, а 6—7 га для покоса и прочих сельхозцелей им отводилось на Большом Уссурийском острове. Чтобы проехать от одного поля к другому, крюк делался изрядный: 15 км по берегу Амурской протоки до понтонной переправы, затем через мост на остров и до участков тоже километров 15—20. Расчет был на то, что люди земельные паи забросят (кто захочет по 30—35 км колесить в одну сторону?), а уже затем “гуляющей” землей распорядиться как-нибудь по-другому, “по-хозяйски”.
Но бывшие механизаторы и доярки стали вкалывать до седьмого пота, деваться им было некуда. Совхоз дал дуба, а на противоположном берегу Амура — Поднебесная. Как говорится, отступать некуда…
Вот история семьи Абрамовых — у них на Большом Уссурийском было подсобное хозяйство 7,5 га.
Собственники — Сергей и Наталья — долго думали: как эффективнее использовать эту площадь? Места там благодатнейшие: леса, сочные луга и озера. Растет знаменитый амурский бархат, монгольский дуб и прочие диковинные растения. Большинство односельчан упор сделали на откорм скота, молочное животноводство, выращивание многолетних трав. “Если и мы пойдем тем же путем, — размышляли Абрамовы, — где продавать мясо и молоко? Конкуренция! В деревне не продашь, а до Хабаровска (заметим, что цены на продукты тут выше, чем в Москве) час езды на автомобиле…”
И Абрамовы занялись пчеловодством, постепенно довели численность ульев до 120 штук, цветочного и липового меда за сезон накачивали около 4 тонн! На острове было обилие дикорастущих трав, собирали пыльцу, маточное молочко, прополис — этим и жили. Материальное состояние семьи пошло в гору, и встал другой вопрос: как распорядиться прибылью? Сегодня на границе с Китаем московские и питерские бизнесмены активно скупают земли и на самой окраине России возводят такие особнячки, которые можно увидеть разве что на Рублевке.
Замахиваться на дворцы Абрамовы не собирались. У них трое детей, которым нужно помогать. Дочь, подполковник юстиции, работает в Хабаровске и своей квартиры не имеет. Сын, старший лейтенант МЧС, тоже живет в Хабаровске — и тоже без квартиры. Младший сын Миша — инвалид. Разве не родители должны позаботиться о детях? Да и собственной избой пора заняться основательно: капитально отремонтировать, провести канализацию вместо “удобств во дворе”, поставить баньку, наконец, заменить ветхий забор — все это были задачи №1. Которые откладывались из года в год: как и соседи, Абрамовы расширяли производство, увеличивали, так сказать, нагрузку на гектар.
Граница на замке Пока, кажется, все ясно: став вольными крестьянами, земледельцы почившего совхоза “Краснореченский” обрабатывали участки на Большом Уссурийском острове, и их совершенно не касалась российская микро- и макроэкономика. Не они возили свой мед, молоко и мясо на центральный рынок в Хабаровск, а к ним приезжали постоянные покупатели за товаром! Так, не выпрашивая у властей милостыню, жили корсаковцы на берегу Амурской протоки.
Проблемы появились ранней весной 2005 г., когда рядом со своим хозяйством на Большом Уссурийском Абрамов и другие жители деревни стали все чаще замечать то пограничников с собаками, то военных же топографов. Те что-то деловито замеряли, а данные аккуратно записывали в планшеты. “Нефть, наверное, ищут!” — повторяли крылатую шутку из “Кавказской пленницы” земледельцы.
Но в апреле того же года, когда после зимовки Абрамов повез на остров первую партию ульев, дорогу на участок ему преградил неизвестно откуда взявшийся пограничный шлагбаум.
— Проезд закрыт, — сухо сказал часовой Родины. — Поворачивай оглобли!
— Как так? — удивился Сергей. — У меня же пропуск на эту территорию, там моя земля! Вот, пожалуйста, — он достал из кармана листок бумаги.
— Пропуска теперь недействительны, — лениво произнес пограничник.
К шлагбауму стали съезжаться односельчане — с вилами и лопатами. Диалоги в который раз повторялось снова и снова: “Разворачивайся”. — “Но у меня пропуск…” — “Подотрись теперь этим пропуском!..”
Когда все 76 разгневанных крестьян собрались в кучу, пограничник стал мягче: вопросы задавайте не нам, мы-то что, люди служивые, мы бы и пяди российской земли не отдали! Спрашивайте Москву — она передала пол-острова китайцам. А раз ваши участки на той стороне, то о них можете забыть!
Была земля-кормилица — и нету земли! Оказывается, еще в октябре 2004 г. Кремль издал секретное постановление о передаче острова Тарабаров и части острова Большой Уссурийский во владение КНР. Без всякого положенного в таких случаях референдума и всенародного волеизъявления и даже в обход хабаровской краевой власти.
Видимо, правительство края, если и не знало о намерении федеральных властей, все же о них догадывалось. Незадолго до исторической передачи части острова на одной его стороне начались какие-то раскопки, были найдены человеческие останки. А эксперты признали в них павших в боях за Родину советских солдат. Быстро построили часовню — в память о воинах, защищавших дальневосточные рубежи России. По закону если на территории имеются памятники российской культуры, то ее продавать или передавать другим странам запрещается. Поскольку религиозные сооружения тоже подпадают под эту категорию, то Хабаровский край отстоял для России пол-острова Большой Уссурийский. На нашей стороне остались земли в аккурат до часовенки, но для обитателей Корсакова это особого значения не имеет. Их гектары “уплыли” под юрисдикцию Китая, и урожай с них уже не соберешь!
Люди, которые последние 10 лет жили не тужили, включились в борьбу за свои права. Но с госчиновниками тягаться тяжело. “Ваша жалоба направлена на рассмотрение…”, “этот вопрос находится не в нашей компетенции…” — за четыре года волокиты деревенские мужики направили депеши во все инстанции, включая Генпрокуратуру и МИД России. И почти отовсюду им пришли такие отписки. Некоторые из собственников уже умерли, а те, что остались живы, не знают, где найти денег на адвокатов и экспертизы. Ведь теперь им нужно доказывать, что у них там была земля, что она была оформлена в частную собственность, имеет кадастровый план, номер и пр., и пр., и пр.
Цена имеет значение Периодически в доме хлопают двери, и на кухне собираются односельчане Абрамовых: Людмила Гавриловна Варганова с мужем Александром Михайловичем, Валентина Агаповна Бесскровная, Сергей Антонович Кузнецов, Валентина Ивановна Чернова… Все они и еще человек 70 кормились с Большого Уссурийского, а теперь вот попали “под каток”. Когда остались без земли, порезали скот. Кому его продашь, если нет кормовой базы? До 2005 года деревня жила молоком и мясом. Теперь поголовье частично восстановил только Сергей Кузнецов: сено для своих буренок он покупает на стороне по 2 тыс. руб. за рулон, а раньше оно было свое — молоко ему и покупателям обходилось куда дешевле. А цена имеет значение, ведь теперь во всей деревне молоко только у Кузнецова...
Кремлевским властям это понять трудно, но люди уже не могут сидеть без дела, их пугает сама мысль, что они остались без своего молока, мяса, птицы. Да и время для таких потерь не самое подходящее — Россию то и дело раздирают кризисы! Сергей Абрамов аж за 120 верст от своей деревни нашел какую-то старушку и у нее в огороде держит пасеку — всего-то 20 ульев, остальные пчелы померли еще 4 года назад.
— Раньше мы держали коров, свиней, коз и телят, — говорит Людмила Варганова. — Корма заготавливали на острове. Сейчас ничего нет, только немного кур…
— А у меня целый двор был скотины, — вступает в разговор Валентина Бесскровная. — Как только 7 моих гектаров ушло Китаю, продала коров по бросовым ценам — и жить не на что. Пока выручают свои соленья и закрутка. Из пенсии 6 тыс. руб. на еду остается 1,5 тыс. Остальное отдаю то на услуги адвоката, то на оформление документов, то еще на что-то. Платим, платим, а уверенности, что отсудим собственность, нет никакой.
Судиться в России тяжело даже с простым ответчиком. Но если в его роли выступает само государство, которое твою землю профукало исходя из “важных государственных интересов”, тяжело и подавно. Тут истец должен не просто принести справку из БТИ или выписку из домовой книги. Тут уже все по-настоящему.
Например, нужна справка, что земля действительно находится на территории Китая. То есть документ с точными координатами твоих гектаров и с координатами государственной границы России. А это уже великая военная тайна. ФСБ, которая знает точные координаты и могла бы оформить такую справку, прежде всего думает о том, чтобы не разгласить государственную тайну!
— Что вы все кипятитесь? — удивляются местные чиновники. — Граница еще не оборудована. Никто вас оттуда не выгоняет!
Но и не впускает! Может, граница по всем правилам военного искусства еще не сделана, но уже конкретно обнесена колючей проволокой, имеет контрольно-следовую полосу. Крестьян 4 года на пушечный выстрел не подпускают к своим участкам!
Китай, не откладывая дела в долгий ящик, приступил к созданию на острове своей экономической зоны. Уже и название на китайском языке есть — Иньлундао. Россия на сей счет тоже разработала мощный бизнес-проект — с терминалами, VIP-зонами и контрольными цифрами по пропускной способности автомобилей, туристов и грузообороту. Планируется, что вложения составят более 400 млн. руб. Однако тем, у кого на острове забрали последнее, власти не желают выплатить и жалкие копейки.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
