Чёрная Сотня :: Просмотр темы - Алексей К. Толстой

Чёрная Сотня http://sotnia.ru/forum/

Алексей К. Толстой http://sotnia.ru/forum/viewtopic.php?f=22&t=14249	Страница 1 из 1

Автор:	Николай Всеволодович [ Пт авг 31, 2012 2:59 pm ]
Заголовок сообщения:	Алексей К. Толстой
Боривой К делу церкви сердцем рьяный, Папа шлет в Роскильду слово И поход на бодричаны Проповедует крестовый: «Встаньте! Вас теснят не в меру Те язычники лихие, Подымайте стяг за веру,— Отпускаю вам грехи я. Генрик Лев на бой великий Уж поднялся, мною званый, Он идет от Брунзовика Грянуть с тылу в бодричаны. Все, кто в этом деле сгинет, Кто падет под знаком крестным, Прежде чем их кровь остынет,— Будут в царствии небесном». И лишь зов проникнул в дони, Первый встал епископ Эрик; С ним монахи, вздевши брони, Собираются на берег. Дале Свен пришел, сын Нилса, В шишаке своем крылатом; С ним же вместе ополчился Викинг Кнут, сверкая златом; Оба царственного рода, За престол тягались оба, Но для славного похода Прервана меж ними злоба. И, как птиц приморских стая, Много панцирного люду, И грохоча и блистая, К ним примкнулось отовсюду. Все струги, построясь рядом, Покидают вместе берег, И, окинув силу взглядом, Говорит епископ Эрик: «С нами Бог! Склонил к нам папа Преподобного Егорья,— Разгромим теперь с нахрапа Все славянское поморье!» Свен же молвит: «В бранном споре Не боюся никого я, Лишь бы только в синем море Нам не встретить Боривоя». Но, смеясь, с кормы высокой Молвит Кнут: «Нам нет препоны: Боривой теперь далёко Бьется с немцем у Арконы!» И в веселии все трое, С ними грозная дружина, Все плывут в могучем строе К башням города Волына. Вдруг, поднявшись над кормою, Говорит им Свен, сын Нилса: «Мне сдалось: над той скалою Словно лес зашевелился». Кнут, вглядевшись, отвечает: «Нет, не лес то шевелится,— Щегол множество кивает, О косицу бьет косица». Встал епископ торопливо, С удивлением во взоре: «Что мне чудится за диво: Кони ржут на синем море!» Но епископу в смятенье Отвечает бледный инок: «То не ржанье,—то гуденье Боривоевых волынок». И внезапно, где играют Всплески белые прибоя, Из-за мыса выбегают Волнорезы Боривоя. Расписными парусами Море синее покрыто, Развилось по ветру знамя Из божницы Святовита, Плещут весла, блещут брони, Топоры звенят стальные, И, как бешеные кони, Ржут волынки боевые. И, начальным правя дубом, Сам в чешуйчатой рубахе, Боривой кивает чубом: «Добрый день, отцы монахи! Я вернулся из Арконы, Где поля от крови рдеют, Но немецкие знамена Под стенами уж не веют. В клочья ту порвавши лопать, Заплатили долг мы немцам И пришли теперь отхлопать Вас по бритым по гуменцам!», И под всеми парусами Он ударил им навстречу: Сшиблись вдруг ладьи с ладьями - И пошла меж ними сеча. То взлетая над волнами, То спускаяся в пучины, Бок о бок сцепясь баграми, С криком режутся дружины; Брызжут искры, кровь струится, Треск и вопль в бою сомкнутом, До заката битва длится,— Не сдаются Свен со Кнутом. Но напрасны их усилья: От ударов тяжкой стали Позолоченные крылья С шлема Свена уж упали; Пронзена в жестоком споре Кнута крепкая кольчуга, И бросается он в море С опрокинутого струга; А епископ Эрик, в схватке Над собой погибель чуя, Перепрыгнул без оглядки Из своей ладьи в чужую; Голосит: «Не пожалею На икону ничего я, Лишь в Роскильду поскорее Мне б уйти от Боривоя!» И гребцы во страхе тоже, Силу рук своих удвоя, Голосят: «Спаси нас, Боже, Защити от Боривоя!» «Утекай, клобучье племя! — Боривой кричит вдогоню,— Вам вздохнуть не давши время, Скоро сам я буду в дони! К вам средь моря иль средь суши Проложу себе дорогу И заране ваши души Обрекаю Чернобогу!» Худо доням вышло, худо В этой битве знаменитой; В этот день морские чуда Нажрались их трупов сыто, И ладей в своем просторе Опрокинутых немало Почервоневшее море Вверх полозьями качало. Генрик Лев, идущий смело На Волын к потехе ратной, Услыхав про это дело, В Брунзовик пошел обратно. И от бодричей до Ретры, От Осны до Дубовика, Всюду весть разносят ветры О победе той великой. Шумом полн Волын веселым, Вкруг Перуновой божницы Хороводным ходят колом Дев поморских вереницы. А в Роскильдовском соборе Собираются монахи, Восклицают: «Горе, горе!» И молебны служат в страхе, И епископ с клирной силой, На коленях в церкви стоя, Молит: «Боже, нас помилуй! Защити от Боривоя!» Лето 1870 г. РУГЕВИТ Над древними подъемляся дубами, Он остров наш от недругов стерег; В войну и мир равно честимый нами, Он зорко вкруг глядел семью главами, Наш Ругевит, непобедимый бог. Курился дым ему от благовоний, Его алтарь был зеленью обвит, И много раз на кучах вражьих броней У ног своих закланных видел доней Наш грозный бог, наш славный Ругевит. В годину бурь, крушенья избегая, Шли корабли под сень его меча: Он для своих защита был святая, И ласточек доверчивая стая В его брадах гнездилась, щебеча. И мнили мы: «Жрецы твердят недаром, Что если враг попрет его порог, Он оживет, и вспыхнет взор пожаром, И семь мечей подымет в гневе яром Наш Ругевит, наш оскорбленный бог». Так мнили мы,— но роковая сила Уж обрекла нас участи иной; Мы помним день: заря едва всходила, Нежданные к нам близились ветрила, Могучий враг на Ругу шел войной. То русского шел правнук Мономаха, Владимир шел в главе своих дружин, На ругичан он первый шел без страха, Король Владимир, правнук Мономаха, Варягов князь и доней властелин. Мы помним бой, где мы не устояли, Где Яромир Владимиром разбит: Мы помним день, где наши боги пали, И затрещал под звоном вражьей стали, И рухнулся на землю Ругевит. Четырнадцать волов, привычных к плугу, Дубовый вес стащить едва могли; Рога склонив, дымяся от натугу, Под свист бичей они его по лугу При громких криках доней волокли. И на него взошел с крестом в деснице, Держась за свой вонзенный в бога меч, Епископ Свен, как вождь на колеснице, Так от ворот разрушенной божницы До волн морских себя заставил влечь. И к берегу, рыдая, все бежали, Мужи и старцы, женщины с детьми; Был вой кругом. В неслыханной печали: «Встань, Ругевит! — мы вслед ему кричали, — Воспрянь, наш бог, и доней разгроми!» Но он не встал. Где об утес громадный Дробясь, кипит и пенится прибой, Он с крутизны низвергнут беспощадно; Всплеснув, валы его схватили жадно И унесли, крутя перед собой. Так поплыл прочь от нашего он края И отомстить врагам своим не мог. Дивились мы, друг друга вопрошая: «Где ж мощь его? Где власть его святая? Наш Ругевит ужели был не бог?» И, пробудясь от первого испугу, Мы не нашли былой к нему любви И разошлись в раздумий по лугу, Сказав: «Плыви, в беде не спасший Ругу, Дубовый бог, плыви себе, плыви!»

Автор:	Николай Всеволодович [ Пт авг 31, 2012 3:00 pm ]
Заголовок сообщения:	Re: Алексей К. Толстой
История Государства российского Послушайте, ребята, Что вам расскажет дед. Земля наша богата, Порядка в ней лишь нет. 2 А эту правду, детки, За тысячу уж лет Смекнули наши предки: Порядка-де, вишь, нет. 3 И стали все под стягом, И молвят: «Как нам быть? Давай пошлем к варягам: Пускай придут княжить. 4 Ведь немцы тороваты, Им ведом мрак и свет, Земля ж у нас богата, Порядка в ней лишь нет». 5 Посланцы скорым шагом Отправились туда И говорят варягам: «Придите, господа! 6 Мы вам отсыплем злата, Что киевских конфет; Земля у нас богата, Порядка в ней лишь нет». 7 Варягам стало жутко, Но думают: «Что ж тут? Попытка ведь не шутка - Пойдем, коли зовут!» 8 И вот пришли три брата, Варяги средних лет, Глядят - земля богата, Порядка ж вовсе нет. 9 «Ну, - думают, - команда! Здесь ногу сломит черт, Es ist ja eine Schande, Wir mussen wieder fort» . 10 Но братец старший Рюрик «Постой, - сказал другим, - Fortgeh'n war'ungebiirlich, Vielleicht ist's nicht so schlimm. 11 Хоть вшивая команда, Почти одна лишь шваль; Wir bringen's schon zustande, Versuchen wir einmal» 12 И стал княжить он сильно, Княжил семнадцать лет, Земля была обильна, Порядка ж нет как нет! 13 За ним княжил князь Игорь, А правил им Олег, Das war ein grosser Krieger И умный человек. 14 Потом княжила Ольга, А после Святослав; So ging die Reihenfolge Языческих держав. 15 Когда ж вступил Владимир На свой отцовский трон, Da endigte fur immer Die alte Religion. 16 Он вдруг сказал народу: «Ведь наши боги дрянь, Пойдем креститься в воду!» И сделал нам Иордань. 17 «Перун уж очень гадок! Когда его спихнем, Увидите, порядок Какой мы заведем!» 18 Послал он за попами В Афины и Царьград Попы пришли толпами, Крестятся и кадят, 19 Поют себе умильно И полнят свой кисет; Земля, как есть, обильна, Порядка только нет. 20 Умре Владимир с горя Порядка не создав. За ним княжить стал вскоре Великий Ярослав. 21 Оно, пожалуй, с этим Порядок бы и был; Но из любви он к детям Всю землю разделил. 22 Плоха была услуга, А дети, видя то, Давай тузить друг друга: Кто как и чем во что! 23 Узнали то татары: «Ну, - думают, - не трусь!» Надели шаровары, Приехали на Русь. 24 «От вашего, мол, спора Земля пошла вверх дном, Постойте ж, мы вам скоро Порядок заведем». 25 Кричат: «Давайте дани!» (Хоть вон святых неси.) Тут много всякой дряни Настало на Руси. 26 Что день, то брат на брата В орду несет извет; Земля, кажись, богата Порядка ж вовсе нет. 27 Иван явился Третий; Он говорит: «Шалишь! Уж мы теперь не дети!» Послал татарам шиш. 28 И вот земля свободна От всяких зол и бед И очень хлебородна, А все ж порядка нет. 29 Настал Иван Четвертый, Он Третьему был внук; Калач на царстве тертый И многих жен супруг. 30 Иван Васильич Грозный Ему был имярек За то, что был серьезный, Солидный человек. 31 Приемами не сладок, Но разумом не хром; Такой завел порядок, Хоть докати шаром! 32 Жить можно бы беспечно При этаком царе; Но ах! ничто не вечно - И царь Иван умре! 33 За ним царить стал Федор, Отцу живой контраст; Был разумом не бодор, Трезвонить лишь горазд. 34 Борис же, царский шурин, Не в шутку был умен, Брюнет, лицом недурен, И сел на царский трон. 35 При нем пошло всё гладко, Не стало прежних зол, Чуть-чуть было порядка В земле он не завел. 36 К несчастью, самозванец, Откуда ни возьмись, Такой задал нам танец, Что умер царь Борис. 37 И, на Бориса место Взобравшись, сей нахал От радости с невестой Ногами заболтал. 36 Хоть был он парень бравый И даже не дурак, Но под его державой Стал бунтовать поляк. 39 А то нам не по сердцу; И вот однажды в ночь Мы задали им перцу И всех прогнали прочь. 40 Взошел на трон Василий, Но вскоре всей землей Его мы попросили, Чтоб он сошел долой. 41 Вернулися поляки, Казаков привели; Пошел сумбур и драки: Поляки и казаки, 42 Казаки и поляки Нас паки бьют и паки; Мы ж без царя как раки Горюем на мели. 43 Прямые были страсти - Порядка ж ни на грош. И»вестно, что без власти Далёко не уйдешь. 44 Чтоб трон поправить царский И вновь царя избрать, Тут Минин и Пожарский Скорей собрали рать. 45 И выгнала их сила Поляков снова вон, Земля же Михаила Взвела на русский трон. 46 Свершилося то летом; Но был ли уговор - История об этом Молчит до этих пор. 47 Варшава нам и Вильна Прислали свой привет; Земля была обильна - Порядка ж нет как нет. 48 Сев Алексей на царство, Тогда роди Петра. Пришла для государства Тут новая пора. 49 Царь Петр любил порядок, Почти как царь Иван, И так же был не сладок, Порой бывал и пьян. 50 Он молвил: «Мне вас жалко, Вы сгинете вконец; Но у меня есть палка, И я вам всем отец!.. 51 Не далее как к святкам Я вам порядок дам!» И тотчас за порядком Уехал в Амстердам. 52 Вернувшися оттуда, Он гладко нас обрил, А к святкам, так что чудо, В голландцев нарядил. 53 Но это, впрочем, в шутку, Петра я не виню: Больному дать желудку Полезно ревеню. 54 Хотя силён уж очень Был, может быть, приём; А все ж довольно прочен Порядок стал при нем. 55 Но сон объял могильный Петра во цвете лет, Глядишь, земля обильна, Порядка ж снова нет. 56 Тут кротко или строго Царило много лиц, Царей не слишком много, А более цариц. 57 Бирон царил при Анне; Он сущий был жандарм, . Сидели мы как в ванне При нем, dass Gott erbarm! 58 Веселая царица Была Елисавет: Поет н веселится, Порядка только нет. 59 Какая ж тут причина И где же корень зла, Сама Екатерина Постигнуть не могла. 60 «Madame, при вас на диво Порядок расцветет, - Писали ей учтиво Вольтер и Дидерот, - 61 Лишь надобно народу, Которому вы мать, Скорее дать свободу, Скорей свободу дать». 62 «Messieurs, - им возразила Она, - vous me comblez», - И тотчас прикрепила Украинцев к земле. 63 За ней царить стал Павел, Мальтийский кавалер, Но не совсем он правил На рыцарский манер. 64 Царь Алексайдр Первый Настал ему взамен, В нем слабы были нервы, Но был он джентльмен. 65 Когда на нас в азарте Стотысячную рать Надвинул Бонапарте, Он начал отступать. 66 Казалося, ну, ниже Нельзя сидеть в дыре, Ан глядь: уж мы в Париже, С Louis le Desire. 67 В то время очень сильно Рацвел России цвет, Земля была обильна, Порядка ж нет как нет. 68 Последнее сказанье Я б написал мое, Но чаю наказанье, Боюсь monsieur Veillot. 69 Ходить бывает склизко По камешкам иным, Итак, о том, что близко, Мы лучше умолчим. 70 Оставим лучше троны, К министрам перейдем. Но что я слышу? стоны, И крики, и содом! 71 Что вижу я! Лишь в сказках Мы зрим такой наряд; На маленьких салазках Министры все катят. 72 С горы со криком громким In corpore, сполна, Скользя, свои к потомкам Уносят имена. 73 Се Норов, се Путятин, Се Панин, се Метлин, Се Брок, а се Замятнин, Се Корф, се, Головнин. 74 Их много, очень много, Припомнить всех нельзя, И вниз одной дорогой Летят они, скользя. 75 Я грешен: летописный Я позабыл свой слог; Картине живописной Противостать не мог. 76 Лиризм, на все способный, Знать, у меня в крови; О Нестор преподобный, Меня ты вдохнови. 77 Поуспокой мне совесть, Мое усердье вря, И дай мою мне повесть Окончить де хитря. 78 Итак, начавши снова, Столбец кончаю свой От рождества Христова В год шестьдесят восьмой. 79 У видя, что всё хуже Идут у нас дела, Зело изрядна мужа Господь нам ниспосла. 80 На утешенье наше Нам, аки свет зари, Свой лик яви Тимашев - Порядок водвори. 81 Что аз же многогрешный На бренных сих листах Не дописах поспешно Или переписах, 82 То, спереди и сзади Читая во все дни, Исправи правды ради, Писанья ж не кляни. 83 Составил от былинок Рассказ немудрый сей Худый смиренный инок, Раб божий Алексей.

Автор:	Николай Всеволодович [ Пт авг 31, 2012 3:06 pm ]
Заголовок сообщения:	Re: Алексей К. Толстой
Князь Курбский от царского гнева бежал, С ним Васька Шибанов, стремянный. Дороден был князь. Конь измученный пал. Как быть среди ночи туманной? Но рабскую верность Шибанов храня, Свого отдаёт воеводе коня: «Скачи, князь, до вражьего стану, Авось я пешой не отстану». И князь доскакал. Под литовским шатром Опальный сидит воевода, Стоят в изумленье литовцы кругом, Без шапок толпятся у входа, Всяк русскому витязю честь воздает; Недаром дивится литовский народ, И ходят их головы кругом: «Князь Курбский нам сделался другом». Но князя не радует новая честь, Исполнен он желчи и злобы; Готовится Курбский царю перечесть Души оскорблённой зазнобы: «Что долго в себе я таю и ношу, То всё я пространно к царю напишу, Скажу напрямик, без изгиба, За все его ласки спасибо». И пишет боярин всю ночь напролёт, Перо его местию дышит, Прочтёт, улыбнётся, и снова прочтёт, И снова без отдыха пишет, И злыми словами язвит он царя, И вот уж, когда занялася заря, Поспело ему на отраду Послание, полное яду. Но кто ж дерзновенные князя слова Отвезть Иоанну возьмётся? Кому не люба на плечах голова, Чьё сердце в груди не сожмётся? Невольно сомненья на князя нашли… Вдруг входит Шибанов в поту и в пыли: «Князь, служба моя не нужна ли? Вишь, наши меня не догнали!» И в радости князь посылает раба, Торопит его в нетерпенье: «Ты телом здоров, и душа не слаба, А вот и рубли в награжденье!» Шибанов в ответ господину: «Добро! Тебе здесь нужнее твоё серебро, А я передам и за муки Письмо твоё в царские руки». Звон медный несётся, гудит над Москвой; Царь в смирной одежде трезвонит; Зовёт ли обратно он прежний покой Иль совесть навеки хоронит? Но часто и мерно он в колокол бьёт, И звону внимает московский народ, И молится, полный боязни, Чтоб день миновался без казни. В ответ властелину гудят терема, Звонит с ним и Вяземский лютый, Звонит всей опрични кромешная тьма, И Васька Грязной, и Малюта, И тут же, гордяся своею красой, С девичьей улыбкой, с змеиной душой, Любимец звонит Иоаннов, Отверженный Богом Басманов. Царь кончил; на жезл опираясь, идёт, И с ним всех окольных собранье. Вдруг едет гонец, раздвигает народ, Над шапкою держит посланье. И спрянул с коня он поспешно долой, К царю Иоанну подходит пешой И молвит ему, не бледнея: «От Курбского князя Андрея!» И очи царя загорелися вдруг: «Ко мне? От злодея лихого? Читайте же, дьяки, читайте мне вслух Посланье от слова до слова! Подай сюда грамоту, дерзкий гонец!» И в ногу Шибанова острый конец Жезла своего он вонзает, Налёг на костыль — и внимает: «Царю, прославляему древле от всех, Но тонущу в сквернах обильных! Ответствуй, безумный, каких ради грех Побил еси добрых и сильных? Ответствуй, не ими ль, средь тяжкой войны, Без счёта твердыни врагов сражены? Не их ли ты мужеством славен? И кто им бысть верностью равен? Безумный! Иль мнишись бессмертнее нас, В небытную ересь прельщенный? Внимай же! Приидет возмездия час, Писанием нам предреченный, И аз, иже кровь в непрестанных боях За тя, аки воду, лиях и лиях, С тобой пред судьею предстану!» Так Курбский писал к Иоанну. Шибанов молчал. Из пронзенной ноги Кровь алым струилася током, И царь на спокойное око слуги Взирал испытующим оком. Стоял неподвижно опричников ряд; Был мрачен владыки загадочный взгляд, Как будто исполнен печали; И все в ожиданье молчали. И молвил так царь: «Да, боярин твой прав, И нет уж мне жизни отрадной, Кровь добрых и сильных ногами поправ, Я пёс недостойный и смрадный! Гонец, ты не раб, но товарищ и друг, И много, знать, верных у Курбского слуг, Что выдал тебя за бесценок! Ступай же с Малютой в застенок!» Пытают и мучат гонца палачи, Друг к другу приходят на смену: «Товарищей Курбского ты уличи, Открой их собачью измену!» И царь вопрошает: «Ну что же гонец? Назвал ли он вора друзей наконец?» «Царь, слово его всё едино: Он славит свого господина!» День меркнет, приходит ночная пора, Скрыпят у застенка ворота, Заплечные входят опять мастера, Опять зачалася работа. «Ну, что же, назвал ли злодеев гонец?» «Царь, близок ему уж приходит конец, Но слово его всё едино, Он славит свого господина: «О князь, ты, который предать меня мог За сладостный миг укоризны, О князь, я молю, да простит тебе Бог Измену твою пред отчизной! Услышь меня, Боже, в предсмертный мой час, Язык мой немеет, и взор мой угас, Но в сердце любовь и прощенье, Помилуй мои прегрешенья! Услышь меня, Боже, в предсмертный мой час, Прости моего господина! Язык мой немеет, и взор мой угас, Но слово моё всё едино: За грозного, Боже, царя я молюсь, За нашу святую, великую Русь, И твёрдо жду смерти желанной!» Так умер Шибанов, стремянный.

Страница 1 из 1	Часовой пояс: UTC + 3 часа
Powered by phpBB® Forum Software © phpBB Group https://www.phpbb.com/