Если же говорить об обвинениях, которые предъявляют Белому движению некоторые наши современные "патриотические" публицисты, то их, основных обвинений, три. Первое - белогвардейцы были людьми неверующими, они проиграли из-за того, что им не хватало веры в Бога. Нам ли, сидящим в безопасных и тёплых кабинетах, обвинять людей, сознательно шедших на смерть, в теплохладности?
Сам жертвенный подвиг Белой гвардии говорит об обратном.
Начертанные на знамёнах Белой гвардии слова "За Бога и Родину!" не оставляют двусмысленности в целях движения. Да, по некоторым сведениям, генерал Деникин, полагая, что мотивация белогвардейцев в первую очередь патриотическая, а не религиозная, не включил в свою декларацию пункта о защите веры. Эту ошибку исправил его преемник - генерал Врангель, в обращении которого к русской нации первой строкой стояло: "За поруганную веру и оскорбление её святыни". В бой белогвардейцы шли с песней: "Смело мы в бой пойдём за Русь Святую, и как один прольём кровь молодую" (эту песню тут же перелицевали большевики, заменив "Русь Святую" на "власть Советов" и "в борьбе за это").
Естественно, что и российское духовенство относилось сочувственно к Белой борьбе. В белогвардейцах священнослужители видели своих защитников, а в белых правителях - преемников и наследников былой российской государственности. Достаточно сказать, что примерно треть всего епископата Русской Церкви укрылась от большевиков на территориях, занятых белыми армиями. Есть сведения (например, записки митрополита Вениамина и других иерархов), что сочувствовал Белой борьбе и Святейший Патриарх Тихон, но, тем не мене, Белое движение не благословлял. В своих посланиях от 8 июля и 25 сентября Патриарх призывал священнослужителей воздерживаться от поддержки белой власти и не оказывать предпочтения той или другой борющейся стороне, поскольку решительно выступал против насилия и кровопролития с любой стороны.
На территориях, занятых Белыми армиями, возникли временные органы церковного самоуправления. Был возобновлён унаследованный от Императорской армии институт армейских и флотских священников. Возглавил его епископ (будущий митрополит) Вениамин (Федченков). И потому богослужения и молебны были традицией в жизни Белой гвардии. Понимали значение религии и белые правители. По воспоминаниям современников, архиепископ Феофан Полтавский благословил генерала Врангеля иконой перед тем, как тот принял командование армией.
Важным событием для Русской армии Врангеля стали "дни покаяния". Три сентябрьских дня 1920 г., денно и нощно во всех севастопольских храмах шли службы и исповеди. Среди всевозможных грехов поминалось и об убийстве царской семьи. А на праздник Воздвижения Креста Господня все причащались.
Митрополит Вениамин (Федченков), вспоминая те дни, писал: "Обхожу я как-то ночью Перекопский вал. Вижу - молодёжь. Подсел к ним. Они не знают, что я - архиерей. Знаков отличия не имел тогда. Грустно разговаривают... Ещё безусые...
- Батюшка, - спрашивают они, - неужели мы проиграем? Ведь мы за Родину и за Бога!"
Многие из этих мальчишек-белогвардейцев в последующем, в эмиграции, станут видными священнослужителями и иерархами и донесут свет Православия на многие континенты Земли. Достаточно упомянуть князя Дмитрия Шаховского, будущего архиепископа Сан-Францисского Иоанна, который, будучи почти ещё ребёнком, записался в Добровольческую армию, приписав себе при этом два года возраста.
http://russdom.ru/oldsayte/2004/200411i/20041104.html
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
