Так что, Сергей, буддийские ламы - колдуны, и, как видно из текста, у них есть степени посвящения. А в рассказе Старца Паисия в Америку поехал юноша, бывший буддийский колдун, швед по национальности, а не тибетец. Так что Ваше замечание о его известности не корректно. Я тоже знаю людей, ездящих в Тибет. И ездят они именно учиться магии и колдовству. Ведь и Шандор Лавей ездил учиться сатанизму не на Святую Гору Афон, а в Тибет, к буддистам.

Чтобы у Вас не осталось мрачного осадка от того факта, что буддизм есть язычество и дьяволопоклонство, приведу рассказ православного батюшки, бывшего буддиста. Чтобы Вы не впали в отчаянье и уныние.

-------------------------------------------------------------------------------------

Протоиерей Климент Кодама Синъити: "Я пришел, услышав звон колокола"

автор: Митрофанова Алла
Sun, 28 Jan 2007

Журнал "Фома"


Этот человек хотел быть пастухом, а стал пастырем. Искал буддийской мудрости в Индии, а попал в Грецию. Однажды он услышал звон колокола – и это перевернуло его жизнь…
Отец Климент встретил нас “в штатском”.

Он кажется обычным японцем – среднего роста, в выглаженной рубашке, учтивый. Пастыря в нем можно угадать, пожалуй, лишь по очень внимательному взгляду.

Протоиерей Климент Кодама Синтъти родился в 1961 году. Работал учителем в школе, где и познакомился с будущей супругой. В тридцать два года принял Крещение, был прихожанином храма в Хакодате. Занимался фермерским хозяйством. Потом закончил семинарию в Сендае и в 2002 году был рукоположен во священника. Имеет двух дочерей – Нану и Анну.

В поисках далай-ламы

– Лет до тридцати я считал себя буддистом. Тогда я и не помышлял не то что о священническом сане, но и вообще о Православии. Я был школьным учителем. В Японии это очень престижная и высокооплачиваемая работа. В школе я проработал восемь лет, и, в принципе, у меня было все, о чем можно мечтать. Но, наверно, только внешне…

– Почему Вы оставили школу?

– Время моего учительства совпало с довольно сложным, можно сказать, кризисным периодом для японской средней школы. Ученики избивали друг друга, носились на мотоциклах прямо по коридорам… Я пытался с этим бороться, как мог. Через некоторое время кризис миновал, и я почувствовал, что в этом есть и моя заслуга. Конечно, это грело душу. Но в то же время я понимал: если уже чего-то достиг, если подведен какой-то итог, то нужно двигаться дальше… Для меня начался период неопределенности, сомнений – оставаться ли в этой профессии или подумать о чем-то другом.

Ведь в молодости я хотел стать фермером – жить в деревне, на земле, выращивать животных …
Я всерьез задумался о том, как изменить образ жизни. В сомнениях я решил взять продолжительный отпуск и засесть за чтение: почитаю, спокойно подумаю – может быть, приду к какому-то решению. Читал я много, в основном духовную литературу – главным образом, буддийскую, поскольку считал себя буддистом, но заодно и христианскую.

Через некоторое время я решил отправиться в путешествие. Раньше я никогда не выезжал из Японии, и мне было интересно посмотреть мир. Я хотел встретиться с далай-ламой, поговорить с ним, поэтому отправился в Индию. Я думал, что он, как буддист, скажет мне то, что я смогу понять. Но когда я приехал к нему в индийскую деревню, оказалось, что его там нет – он уехал в Европу. И я решил последовать за ним. Единственной европейской страной, до которой мне было проще всего тогда добраться, оказалась Греция. Недолго думая, я купил билет на самолет, прилетел в Грецию, снял номер в гостинице и обосновался там.

Далай-ламу я, конечно, не нашел, но и домой не спешил возвращаться. Мне интересно было посмотреть на другую, такую отличную от нашей жизнь. Но время шло, и моя мама даже написала письмо в генконсульство Японии в Греции с просьбой разыскать ее сына и сообщить, что с ним. Меня действительно разыскали и передали мамино письмо. Тогда я понял: хватит тянуть, пора что-то решать… Помню, как сидел в кафе в глубокой депрессии, читал мамино письмо и думал, что же мне делать дальше. Конечно, можно было продолжать и дальше путешествовать, но ведь это не выход – это бегство от себя…

И я решил, что вернусь в Японию и стану фермером. В этот момент я услышал колокольный звон. Тогда я не знал еще, что это такое, мне просто очень понравилась эта музыка, я бы даже сказал, что она запала мне в душу. И только потом, уже крестившись, я соотнес мою жизнь в Греции с церковным календарем и понял, что это был праздник Успения Божией Матери. В каком-то храме звонили в честь него.

А тогда я вернулся в Японию и стал выяснять, что это были за колокола. Кто-то сказал мне, что слышал похожий звон в православной церкви. Я жил в Саппоро, где есть православный храм. И я решил поговорить с православным священником. По телефонному справочнику нашел номер и адрес храма. Позвонил, объяснил, приехал на встречу с отцом Кириллом. Он выслушал меня очень внимательно. Меня это поразило: надо же, незнакомый человек – а нашел для меня столько времени! Уже тогда, при первой встрече, он показался мне мудрым. Мы очень хорошо поговорили, и этот разговор мне запомнился. Конечно, я еще и не думал о том, чтобы принять Православие, креститься. И все же, первая встреча с Православием была очень теплой.

Я начал время от времени общаться с отцом Кириллом. Слушал его советы и старался им следовать. Они очень помогали мне в моем новом деле – фермерстве. Я решил разводить овец, начал с десяти голов. То есть я фактически ушел из своей прежней жизни. Высокая зарплата, положение в обществе, всеобщее уважение – все осталась в прошлом … Я все потерял – и начал с нуля. И тут мне очень помогли слова отца Кирилла о том, что в центр мира нужно ставить не себя и свое драгоценное “я”, а Бога, Который нас сотворил и дал нам жизнь. Значит, нужно жить, как Он велит, и принимать от Него все, что Он дает. Я продолжал над этим думать, и чем больше читал, размышлял, тем больше склонялся к мысли о том, что хочу креститься, что мне это необходимо.

Ловец человеков

– Говорят, что физический труд может дисциплинировать и душу...

– Я тоже считаю, что работа на земле – это, прежде всего, труд души. Когда занимаешься сельским хозяйством, начинаешь понимать, что твоя работа, урожай, благосостояние зависят не столько от достижений технического прогресса, сколько от воли Божией. Конечно, это справедливо для любой сферы человеческой деятельности. Но когда кормишься от земли, то как никогда понимаешь, насколько зыбки все земные блага. В городе человек как будто бы огорожен от таких размышлений прочными стенами, надежными дверьми и так далее… Но, по сути, таким образом человек огораживается от себя самого. Конечно, мой новый образ жизни шел абсолютно вразрез с цивилизацией потребления.

– А как это повлияло на Ваше желание креститься?

– Среди православных в Японии есть, в основном, два типа людей – те, что пришли к вере через учение, и те, что пришли через ощущение Бога в повседневной жизни. Я, скорее, отношусь ко второй группе. Огромное влияние на меня оказал физический труд – когда трудишься с рассвета до того момента, пока не перестаешь видеть собственных рук. Раньше я объяснял школьные предметы, и одно мое слово могло изменить взгляд человека. Я чувствовал свой авторитет, считал себя интеллигентом… Может быть, я по-своему тоже уставал – умственно, но физически мне трудно не было.

А тут все изменилось. Я понял, что весь мой прежний опыт ничего не значит в фермерской работе. Он не убережет меня от плохой погоды, не прибавит на зиму сена, и если в хлеву я изначально что-то устроил неправильно, то одним своим словом я не заставлю моих овец не лазать, куда не следует. Я начал по-другому смотреть на жизнь. Я действительно стал ощущать, что живу неправильно, что полагаться нужно только на Бога, а человек может только предполагать…

Мне кажется, через свой фермерский опыт я глубже воспринял Православие, чем если бы пришел к вере “от ума”, через книги. К примеру, раньше я не понимал, как можно, превозмогая себя, ходить в храм. Зачем? Если ты устал или заболел, разве тебя за это осудят? А животные научили меня другому. С ними ведь как: устал или нет, болен или здоров – они тебя всегда ждут… Конечно, прямую параллель с храмом я не провожу, но что-то общее в этом есть. Может быть, понимание того, что твои желания и твой личный комфорт не являются единственным мерилом твоих поступков.

– И все же, Вы оставили своих овец и стали священником. Почему?

– Так получилось… Я был прихожанином храма в Хакодате, одного из наиболее известных в Японии. У меня были свои обязанности – например, я звонил в колокол, и мне это очень нравилось: я всегда вспоминал звон, который слышал в Греции. Я не собирался этого бросать. Но наш настоятель заболел и умер… Перед смертью он был в Сендае и, наверное, рассказал что-то обо мне нашему тогдашнему епископу, потому что владыка вскоре приехал и благословил меня отправляться в Сендай, заканчивать там семинарию и становиться священником. “Пасти овец, – сказал владыка, – это хорошо, но твое призвание – быть пастырем людей”. Вот так, практически по Евангелию…

Среди язычников

– У Вас тогда уже была семья?
– Да, я женился, когда был фермером, причем Екатерина – моя бывшая коллега по школе. У нас две дочки. Нана родилась на ферме, Анна – уже здесь, в Сендае. Все они крещены в Православии.

– И, тем не менее, живете Вы в неправославном мире, Ваши дети учатся в школе, где сохраняются синтоистские и буддийские обряды… Наверное, столкновения неизбежны?

– Вообще в Японии терпимо относятся ко всем религиям. По крайней мере, до тех пор, пока религиозные убеждения не вынуждают человека выделяться из общей массы. Конечно, когда мы воспитываем детей дома, когда приходим с ними в храм, я стараюсь поддерживать в них мысль, что Господь любит нас и ежеминутно присутствует в нашей жизни. Да они и сами это чувствуют. Они хорошо понимают богослужение и даже объясняют что к чему другим детям в храме.

Но в школе – они оказываются уже не в христианском, а в буддийском окружении. А порой и в мире вообще без какой бы то ни было религии. И усвоить это им было трудно. Когда они были поменьше, в их головах происходило смешение: как же так, дома и в храме им говорят, что Христос – самый главный Человек в их жизни и за пределами жизни тоже, а в школе никто о Нем не знает, и люди живут, как будто Его никогда и не было. Сейчас Нане уже немного проще, она справилась, научилась правильно к этому относиться. Но вообще маленькому ребенку трудно, когда он вдруг понимает, что его семья и его сверстники в школе – это два разных мира, живущих по разным законам, и в отношении к жизни и смерти эти миры параллельны друг другу.

– А что в школе может вызывать у Ваших детей резкое отторжение?

– Ну, например, есть такая буддийская традиция: сложив руки перед едой, сказать: “Отведаю”, – и приступить к трапезе. Православные вместо этого читают молитву. Конечно, в Японии многие уже просто не помнят, что эта традиция имеет религиозную основу, за ней сейчас уже практически ничего не стоит. И, тем не менее, лучше этого избегать. Вот здесь и возникает трудность: как быть, если все так делают? В японском обществе плохо воспринимают, когда человек отличается от других, особенно, когда речь идет о нарушении традиции. В этой ситуации ребенок неизбежно становится белой вороной, и начинается конфронтация со сверстниками.

Другой пример. В школах принято отмечать синтоистские и буддийские праздники – опять же, как дань традиции, а не как проявление религиозного чувства. Есть такой день, когда дети носят на плечах небольшие храмы – это означает, что они призывают на себя богов. Понятно, что для православного ребенка такой ритуал недопустим, потому что Бог Един, а носить на себе чужие храмы – значит поклоняться другим “богам”. Что делать? Ну, ладно, один раз можно найти предлог и не пойти в школу. Но в другой раз этот номер уже не пройдет – это воспримут как противопоставление себя коллективу. Звонить в школу и объяснять, что нашим детям это не подходит – тоже не вариант, потому что в японском обществе не принято настаивать на своих религиозных убеждениях, а тем более причинять из-за них другим какой-то дискомфорт. Конечно, если бы у нас были православные детские сады и школы – проблемы бы не было. Но этого нет, и мы каждый раз что-то придумываем… А кроме того, в школе ведь не объясняют, что стоит за этой традицией. И нам приходится дома объяснять это нашим девочкам и готовить их к тому, что в школе они столкнутся с определенной проблемой.

Правда, мы с женой видим результаты своих трудов. Например, моя мама была буддисткой. Когда она умерла, Нана, наша старшая дочь, думала, что будут панихида, отпевание. Но для бабушки мы организовали буддийскую церемонию погребения. И Нана это поняла. Она научилась четко разделять: мы православные, но мы живем в неправославном мире. Ей уже значительно проще.

– А как Вы объясняете детям, что такое грех? Ведь в традиционной японской культуре это понятие отсутствует…

– Здесь не должно быть отвлеченных рассуждений – детям их трудно понять. Я стараюсь сконцентрировать их внимание не на запретах. В Православии ведь важно не только понятие греха, но и Воскресение. То есть если ты покаешься, то ты победишь грех. Это позитивный подход. Каждый может воскреснуть в новом качестве, свободным от своего греха. В разговорах со своим детьми я стараюсь подчеркнуть именно этот момент. И должен сказать, что в этой ситуации у них скорее возникает желание следовать за Христом, чем если бы я просто говорил им не делать того или этого. Так им легче понять.

– Вы говорите о своей вере с Вашими друзьями?

– Да, стараюсь миссионерствовать по мере сил. В японском обществе ведь очень мало христиан. И если и мы, немногие, будем молчать, то шансов услышать о Христе у японцев практически не останется. Я пытаюсь объяснять, чем мы живем, и если хотя бы один человек меня услышит, то эти усилия уже не напрасны. Моя супруга тоже старается свидетельствовать о Христе. И надо сказать, благодаря ее усилиям родители ее стали гораздо ближе к Церкви, чем раньше. Может быть, они даже решат покреститься…

Объясняю еще раз свою позицию для тех, кто в танке: в истории каждой религии достаточно примеров жестокостей. Выложить соответствующие материалы о христианстве?

"Уже в XI в. князья и их суды сурово расправлялись с противниками церкви и требовали того же от светской власти. Как отмечает летопись, еще при князе Владимире епископы благословляли князей на применение казни. "Ты поставлен от бога на казнь злым, а добрым на помилование", - говорили они. В 1004 г. монаха Адриана обвинили в нарушении церковных уставов и в хулении церкви. По распоряжению митрополита Леонтия Адриан был отлучен от церкви и заточен в монастырскую тюрьму. Новгородского архиерея Луку Жидяту, жившего в XI в., летописец называет "звероядивым". От жестокости этого епископа, от "заточения и грабления" пострадало много людей. "Сей мучитель, - говорит летописец, - резал головы и бороды, выжигал глаза, урезал язык, иных распинал и подвергал мучениям>. Так же сурово расправлялся Лука с принадлежавшими ему крестьянами. Холопу Дудику, не угодившему чем-то своему феодалу, по приказанию Луки Жидяты отрезали нос и обе руки .

В XII в. "немилостивым мучителем" был владимирский епископ Федор. Он лишал своих противников сел, одних обращал в рабство, других заключал в тюрьмы, рубил им головы, выжигал глаза, резал языки, распинал на стенах".

откуда дровишки? (с)
источник указывайте, пожалуйста

Анастасия, не надо эмоций.
Мы здесь разговариваем не для того, чтобы обвинять друг друга в злодействах. Вопрос принципиальный, и на основе простого перечисления фактов мы лучше друг друга не поймем.
СХ

Отличие православной духовности от буддийской.

Сергей, Вы сравнивали духовность православных подвижников и состояние практикующих буддизм. Хотелось бы определиться с терминами, чтобы не возник "испорченный телефон".

В буддизме говорят о духовности. Но что понимается под этим?
И можно ли некрещённому буддисту достичь состояния Афонских Старцев, например? Попробую изложить православное понимание духовных практик: до крещения человек не свободен в том смысле, что дьявол, из-за согрешения около 8000 лет назад первых людей - Адама и Евы, "имеет право" на человека, влагая ему изнутри, в сердце, злые желания и стремления и всячески властвуя над человеком. Поэтому крестят маленьких детей, чтобы лишить дьявола власти над ними, изгнать из их сердец. После крещения дьявол может только искушать человека, действуя на ум. Отличие ума от сердца в том, что стремления сердца более фундаментальны, характеризуют общую направленность к Небу или к аду, а ум легко затмевается, но и легко просвещается. Таким образом, после крещения у человека появляется возможность приблизиться к Богу, начав с контроля помыслов. В буддизме вроде тоже пытаются достичь состояния отсутствия помыслов, но без крещения нечистый дух через захваченное сердце попросту завладевает и умом, раз человек добровольно отказался от своих помыслов, а в непринявшее крещение сердце не сходит благодать Святого Духа. Это видно на примере человека, ставшего "Оракулом" Далай-ламы. Если же крещёный человек достигает состояния "пустоты", отсутствия помыслов, начав при этом с первого шага к Богу - отсечения злых помыслов и пестования добрых, то и Бог идёт к нему на встречу, сходя в его очищенный от любого помысла ум своим Третьм Лицом - Духом Святым.
При этом такой человек должен врачевать свои грехи, случившееся после крещения таинством исповеди и восстанавливать повреждения души из-за грехов таинством Святого Причастия. Отсюда особое состояние Святых - откровения и прозорливость, которые не подавляют личность, как у "Оракула" Далай-ламы, а сообщают ей новые качества, подобные Богу. Это состояние называется "обожение". Человек не теряет своё сознание, но проникает им с помощью благодати в суть вещей, видит будущее, для него не секрет мысли людей и их желания. Бесы не знают будущего, кроме тех событий, которые сами подстраивают. Они не имет доступа к уму человека, знают лишь те помыслы, которые сами вложили. "Обоженый" человек видит полностью будущее и все мысли и желания. Самого меня Господь сподобил встретиться с таким человеком, современным старцем схимником. Я, грешный, был у него в келье. От него не были скрыты мои непотребства и грехи. Но он обличал меня кротко и ласково, указывая на мои страсти и греховные поступки. Практически мне не пришлось говорить самому, просто плакал от стыда, стоя на коленях.

Опытное прохождение аскезы до состояни "обожения" кратко и ёмко описано Преподобным Паисием Святогорцем, Афонским Старцем.

http://lib.eparhia-saratov.ru/books/15p ... s3/17.html

Старец Паисий Святогорец
Слова. Tом III
Духовная борьба
Часть первая. О брани помыслов
Глава четвертая. О борьбе против помыслов

Возделывание добрых помыслов

— Геронда, добрые помыслы приходят сами собой или их нужно возделывать?

— Их нужно возделывать. Надо следить за собой, контролировать себя, когда враг приносит тебе плохие, злые помыслы, надо стараться изгонять их и заменять на помыслы хорошие, добрые. Подвизаясь подобным образом, ты возделываешь свое [внутреннее] расположение и делаешь его добрым. И тогда, взирая на твое доброе расположение, Бог умилосердится над тобой и поможет тебе, после чего худые помыслы уже не найдут в тебе места. Они будут уходить, а для тебя уже совершенно естественным будет иметь в себе помыслы добрые. Ты приобретешь привычку к доброму, в твое сердце войдет доброта, и тогда в своей внутренней храмине ты примешь [Небесного] Гостя — Христа. Однако это дело не одного–двух дней. Необходимы время и непрестанная борьба для того, чтобы душа увенчалась победным венцом. Когда это произойдет, брань прекращается уже насовсем. Ведь брань [страстей] — это исступленные проявления внутреннего разлада, которым пользуются наши враги.

— То есть, Геронда, люди, имеющие добрые помыслы, добились этого посредством борьбы?

— Это зависит от человека. Одни имеют добрые помыслы с самого начала своей духовной жизни и продвигаются вперед. Другие, поначалу имея добрые помыслы, впоследствии теряют бдительность и начинают поддаваться помыслам "левым". Третьи имеют вначале "левые" помыслы, но, следя за собой и видя, сколько раз они оступаются, перестают себе доверять и впоследствии имеют помыслы добрые. У одного человека половина помыслов может быть доброй и половина — злой. У другого могут преобладать добрые помыслы, у кого-то, наоборот — злые. К примеру, человек собирается стать монахом. В зависимости от обстановки, от условий, в которых он жил в миру, у него имеются различные добрые и недобрые помыслы. Он может иметь десять-двадцать и даже восемьдесят процентов недобрых помыслов. Начав внутреннюю работу и наблюдая за собой, такой человек старается изгонять злые помыслы и возделывать помыслы добрые. Продолжая стараться, он спустя время достигает того, что имеет одни только добрые помыслы. Количество времени, необходимое на то, чтобы ушли злые помыслы, будет зависеть от того, как долго он имел их в миру. По истечении еще какого-то времени добрые помыслы тоже мало-помалу прекратятся и человек достигнет состояния некой опустошенности. На этой стадии у человека нет ни добрых, ни недобрых помыслов, и это даже приносит в его душу некое беспокойство. Находясь в таком состоянии, человек начинает задаваться вопросом: "Что это? Что сейчас происходит? Сперва у меня были помыслы злые, но они ушли, уступив место добрым. Но вот сейчас у меня вообще нет помыслов — ни плохих, ни хороших". А после этой опустошенности ум исполняется Божественной Благодатью и приходит божественное просвещение.

— Геронда, а какое оно, это исполнение Божественной Благодатью?

— Человеку, который не видел даже звезд, невозможно объяснить словами, как выглядит солнце. Дать приблизительное представление о солнце можно тому, кто видел хотя бы звезды.

— Геронда, что помогает достигнуть того состояния опустошенности, о котором Вы упомянули?

— В этом помогут духовное чтение, непрестанная молитва, молчание и любочестное подвижничество — аскеза. Человек, горячо борющийся против злых помыслов, может достичь более хорошего состояния, чем тот, у кого злых помыслов почти не было. То есть такой человек, имея в начале своей духовной жизни девяносто злых и десять добрых помыслов, может достичь лучшего состояния, чем тот, у кого было девяносто помыслов добрых и десять злых.

Уважаемый Олег,
благодарю Вас за труд подборки для меня цитат, но основные принципы христианской аскетики, а также основы Православной веры мне известны, по крайней мере в том объеме, как их можно было бы изложить в рамках коротких интернет-постов. И я, уверяю Вас, очень хорошо знаю, чем буддизм отличается от христианства как в сфере догматики, так и религиозной практики.
Но я считаю, что сравнительное религиоведение в нашей беседе возможно лишь настолько, насколько оно необходимо для подтверждения своих тезисов. Во всяком случае, вопрос моего вечного спасения и психического благополучия здесь обсуждать неуместно.
Напомню: наша беседа началась с обсуждения вопроса об отношении православных христиан, сочувствующих идеям Черной сотни к планируемому строительству буддийского "капища" в Москве. Соответсвенно, разговор шел по двум направлениям: (1) оценка либерализма как социального явления в целом - это мы обсуждали в первой части; (2) теперь мы перешли к обсуждению буддизма с точки зрения его социальной и психологической опасности.
По поводу социальной опасности:
Я попытался Вам показать, что в самом вероучении буддизма не содержится чего-либо, способствующего разжиганию в его последователях чувства ненависти и нетерпимости по отношению к людям, исповедующим другие взгляды. Попутно мы обменялись примерами, говорящими о том, что любое мировоззрение может стать основой для проявления жестокости.
Я, правда, считаю, что буддизм имеет несколько больший потенциал веротерпимости, прежде всего в силу особенностей своей эсхатологии. Буддисты считают, что даже если в этой жизни человек (последователь любой религии) не занимается духовными практиками, благие заслуги, накопленные им посредством добрых дел (т.е. отказа от собственных интересов в пользу других), в следующем рождении становятся силой, позволяющей ему продвигаться дальше по пути развития. Именно поэтому, как говорит процитированный Вами Кутен,

буддизму всегда было чуждо миссионерство. Буддийский мастер никому не предлагает своё учение, а тем более не навязывает его. Он даёт его только по просьбе ученика.

В этом ему вторит и замечательный батюшка из Японии:

Вообще в Японии терпимо относятся ко всем религиям. По крайней мере, до тех пор, пока религиозные убеждения не вынуждают человека выделяться из общей массы.

В христианстве же, с его представлением об окончательности этой земной жизни, у многих людей возникает соблазн "исправить" еретика огнем и мечем (раз уж душевно он все равно уже погиб), как это делала инквизиция, или, вслед за современником Петра I, нижегородским епископом Питиримом, сказать:

Аще в Ветхозаветной Церкви непокорных повелено убивать, кольми паче в новой благодати (подч. мною - СХ. Каково! Создается впечатление, что Заповедей блаженства человек никогда не слыхивал!) подобает наказанию и смерти предавать непокоряющихся Восточной Церкви

Прошу меня правильно понять: это не критика всего Христианства, а объективное указание на одну его особенность, которая при определенных условиях может стать причиной религиозной нетерпимости. В буддизме ничего подобного я пока не находил.
Далее, к вопросу об опасности психологического толка.
В своем представлении о бесовской одержимости как о непременном результате внехристианских духовных практик Вы, несомненно, исходите из своего мировоззрения. Соответсвенно, Ваши выводы могут быть безоговорочно приняты лишь Вашими единомышленниками. Объективное же рассмотрение может с ними вовсе и не согласовываться.
Одержимость мы с Вами понимаем примерно одинаково: это ситуация, когда человеческая личность как-бы раздваивается, и в некоторые моменты в нем проявляются воля и мотивы иной личности, которую мы называем злым духом, бесом или как-то еще.
Во-первых, от одержимости человека не гарантирует никакое мировоззрение. Всем известны случаи одержимости христианских монахов как по попущению Божию, так и в результате неправильной молитвы.
Среди мирян - мне в 1985 году доводилось видеть в Печорах отчитки, проводимые о. Адрианом... В общем, сами понимаете, что можно там увидеть.
Среди буддистов процент таких одержимых, я думаю, такой же. Во всяком случае, в Бурятии я не видел, чтобы все посетители дацанов валялись в корячах. Если же кого и одержит, с такими ламы поступают примерно так же, как о.Адриан со своими - правда, на основе принципиально другого мировоззрения. Это рассуждение, еще раз подчеркну, не для сравнения мировоззрений, а в плане социальной опасности.
Пример оракула Кутена совершенно не характерен. Я, кстати, с ним знаком - милейший человек, очень скромный и добрый. Та "контролируемая одержимость", которую он практикует, - уникальным явление и не характеризует буддизм, и даже его тибетскую разновидность как цельное явление. Кстати, предшественник нынешнего оракула в 1959 году в состоянии транса указал Далай-ламе безопасный путь бегства из оккупированной китайцами Лхасы. Это пример практического использования государственного оракула по назначению.
Что касается опасности для рядовых практикующих, то среди более сотни известных мне буддистов-европейцев (в диапазоне от профессора-востоковеда и до самых простых людей изо всех регионов страны) я не знаю ни одного случая, который подпадал бы под определение одержимости. Да, есть психически неуравновешенные личности, но именно цельные неуравновешенные личности, без всяких признаков действия второй воли.
Врочем, один случай, примерно подпадающий под это определение, мне известен, правда понаслышке (так сказать, из достоверных источников). Это произошло с вашим соратником, Александром Баркашовым. Он так возлюбил Русскую идею, что решил, будто для ее торжества все средства хороши, в том числе и магические, и пошел получать буддийские посвящения. Но это просто клоунада в стиле Кроули: он искал в буддизме того, чего там нет. А вот что там есть в этом плане - так это духи-защитники Учения. Только, в отличие от мнения Кураева, они существуют вовсе не для того, чтобы бороться с иноверцами; их назначение - не допускать неправамерного использования со злыми целями буддийских методов, служащих для укрепления своих душевных сил. И если с Баркашовым действительно произошел тот "сдвиг по фазе", о котором я слышал, так это просто пример их проявления.
СХ

Сергей Хос, спасибо за отличные постинги. Мне просто нечего после вас добавить.

Как на самом деле происходило обращение народов Сибири в истинную веру.



Алтай являл собой разительный контраст: царски роскошная, поражающая взор своей красотой природа и убогая жизнь ее обитателей. Нищета, жалкий быт, отсутствие медицинской помощи и постоянная грязь в жилищах вызывали кожные и другие болезни. Люди были суеверны, сознание было примитивным. На религию смотрели только с точки зрения практической пользы. Трудно было таким людям открывать духовную высоту истинной веры. Чаще всего к миссионерам обращались в состоянии тяжелой болезни, выражая готовность креститься, если он исцелит их. Поэтому о. Макарий нередко действовал как врач. Хотя знания его были весьма простые, аптечка скудной, он доставлял облегчение людям, восполняя недостаток материальных средств усиленной молитвой. Господь нередко через него совершал чудеса. Тяжело заболел мальчик Алас в одном далеком аиле близ озера Канунь. Он бредил, лицо было обезображено, отец больного привез к нему о. Макария.


Иеромонах Макарий в юрте алтайца

«— Оспа, да? — сказал гость, подходя к бредившему ребенку:

— Бедный Алас … закройте вход … вот, я привез масло, святое масло, я помажу его … не совсем открывайте»[21]. Мальчик пришел в себя:

«— Абыз![22] — радостный шепот сознательно слетел с губ Аласа, руки с трепетом протянулись к священнику …

Присев у огня и гладя его горячую головку, священник стал говорить о Рождестве, о тайне искупления — просто, понятно, тихо и спокойно. И старый хозяин юрты, и мать ребенка и больное дитя слушали жадно, пока мальчик не уснул успокоенный, сжимая крест в худенькой смуглой руке.

— Ну, мне надо ехать, — сказал миссионер, — Ему лучше, Кургай, он выздоровеет…

И, склонившись к ребенку, тихо и ровно начавшему дышать, он поцеловал обезображенное, распухшее личико без боязни заразы и вышел спокойный и тихий во мглу морозной ночи, совершив свое дело любви»[23]. Мальчик поправился.


Алтайский миссионер иеромонах Макарий (Невский)

В «Русском паломнике» за 1911 г. (№ 16) в статье «50 лет миссионерского подвига (По поводу 50-летнего юбилея Преосвященного Макария, Арх. Томского)» рассказывается об исцелении о. Макарием алтайца, находившегося с точки зрения медицины в безнадежном состоянии. У больного была запущенная гангрена. Заклинания местных знахарей не помогли. Больной худел, тяжело страдал, а родственники избегали его, как порченого. К физическим страданиям присоединились и нравственные. В таком положении, находясь в состоянии отчаяния, больной издалека едет в сопровождении жены к отцу Макарию в смутной надежде найти у него помощь. О. Макарий обмыл руку и, порывшись в аптечке, нашел лекарство:

«— Прими это внутрь, — ласково говорит он язычнику, — и думай о Боге, Творце мира, о Христе, исцеляющем недуги, проси его:

— Христос, исцели!

— Христос, исцели! — сказал алтаец… трепещущим голосом, и его жена повторила его слова.

Вера о. Макария передалась им и зажгла в их сердцах надежду. Через некоторое время алтаец выздоровел и крестился. Духовная семья о. Макария увеличилась»[24].


Святитель Макарий (Невский) на Алтае

Делу обращения алтайцев много способствовало обаяние светлой личности миссионера, в любых погодных условиях спешившего на помощь страждущему. Отец Макарий «обладает каким-то особым секретом располагать и притягивать к себе всех, с кем он встречается. Он не просто проповедует. Он входит в подробности жизни ближнего, знакомится с его нуждами, а затем уже просвещает его… Даже когда он нездоров и его лихорадит, он не бережет себя: служит, проповедует, лечит»[25] — писал о миссионерском служении отца Макария его современник. Известен случай, когда отец Макарий высосал смертельный для человека яд из ноги мальчика, укушенного змеей. Проводник его, местный житель, предостерег его: «Если тебе попадет яд, ты умрешь». Миссионер спас мальчика и остался жив[26]. Это происходило в присутствии родственников, в том числе отца мальчика, встретившего сначала появление миссионера в этих местах со злобными угрозами. Они никогда не видели проявления столь жертвенной любви. «Сколько было случаев, когда о. Макарий подвергался явной опасности, и он шел на нее спокойно и уверенно, если видел, что это необходимо для спасения души вверенного ему духовного стада. Особенно сделался памятен случай, когда отцу Макарию угрожала опасность быть убитым озверелой толпой. Был праздник, отец Макарий только что закончил службу в церкви, как ему сообщают, что в одном из селений часть инородцев возмутилась и пошла с кольями на другую… Многие были уже тяжело ранены, были и убитые… Как ни отговаривали о. Макария, указывая ему на явную опасность его появления среди разъяренных дикарей, он остался непреклонен. Он немедленно отправился туда и его появление поразило дерущихся своей неожиданностью. Вначале оно их как будто еще более озлобило. Слова увещания не действовали.

— Зачем он здесь? — закричал предводитель одной из сторон и ударил о. Макария.

— Вот тебе, — крикнул он.

О. Макарий упал, но быстро поднялся и продолжал говорить. Смелые, ясные глаза миссионера и его бесстрашная проповедь покорила обе враждующие стороны… За минуту дикие и полные гнева алтайцы теперь окружили его, целовали его руки и просили у него прощения»[27].


Митрополит Московский Макарий в Шамординской Казанской женской обители. Слева за святителем стоят Оптинские старцы — прп. Анатолий (Потапов) и сщмч. Исаакий (Бобриков)


Святитель Макарий (Невский) и преподобномученица Великая Княгиня Елизавета во время молебна


Священномученик Сергий Мечев у святителя Макария (Невского) в Николо-Угрешском монастыре

Мне Вас жаль, Сергей, Вы удостоились похвалы от педераста.

В этом, как Вы понимаете, нет моей вины. К тому же от такой похвалы никто не застрахован. А как полемический ход Ваше замечание производит странное впечатление.
Что касается Вашего предыдущего поста - Вы что хотите убедить меня, что в христианстве есть светлые личности? Я это и так знаю. Они есть везде, где люди направляют свои усилия к духовному. А конкретные обстоятельства обращения примитивных народов могут быть самыми разными - кто-то лаской и добрым примером, а кто-то сгоряча выпорет и бочку с водой окунет. Кстати, весьма характерная черта: именно в бочку! Все по канону, обливанцы нам не нужны.
Или вот еще пример:

Выписки из книги архим. Спиридона (Кислякова) "Из виденного и пережитого"
Большие трудности я встретил и на пути проповедания Евангелия буддистам. Как-то заехал я в один из буддийских монастырей. Шеретуй принял меня очень ласково. Но так как было уже поздно, то шеретуй беседу нашу отложил до утра. На следующий день утром, в сопровождении самого шеретуя, я отправился в их кумирню. Монахи- ламы были уже там на своих местах. Со мною рядом сел шеретуй. //Кстати, опять же к вопросу о веротерпимости, присущей буддизму. Какой священник позволил бы ламе проповедовать в монастыре? -СХ// Я начал свое благовестие с того, как Бог сотворил мир, как Он послал Сына Своего Единородного в мир ради спасения человечества. Как Господь смирил Себя, быв послушен воле Отца Небесного, как Он страдал, воскрес, вознесся на небо и опять придет судить живых и мертвых. Затем я перешел на Его святое учение и особенно остановился на нагорной проповеди Христа.
Как мне казалось, ламы слушали меня с затаенным дыханием. Окончив свою речь, после маленькой паузы, я уже думал уходить, но вижу, поднимается один из этих делает мне поклон, становится среди своих единоверцев и начинает говорить целую речь, обнаруживая гораздо большие познания, чем я мог предполагать. Не могу со всею точностью передать его слов, так как и речь его была пространна, и я был тогда очень потрясен и взволнован. Но вот что приблизительно он говорил:
"Господин миссионер, вы изложили нам вашу христианскую религию, и мы с большою любовью слушали вас и каждому вашему слову внимали. Теперь мы просим послушать и нас, язычников, некультурных людей. Да, господин миссионер, действительно, христианская религия есть религия самая высокая, общемировая. Если бы и на других планетах жили подобные нам разумные существа, то и они иной, лучшей религии не могли бы и иметь, чем христианская. Потому что христианская религия не от мира, но Божие откровение. В христианской религии нет ничего человеческого, тварного, она есть чистая, как слеза или кристалл, мысль Божия. Мысль эта есть тот Логос, о котором Иоанн Богослов говорит, что Он плотью стал, стал воплощенным Богом. Христос и есть воплощенный Логос. Его учение показало миру новые пути жизни для человека и явилось для него откровением Божией воли. Воля же эта в том, чтобы христиане жили так, как жил и Христос. И учение Христа было эхом Его жизни.
Но посмотрите сами, господин миссионер, посмотрите беспристрастно, живет ли мир так, как учил Христос? Христос проповедовал любовь к Богу и людям, мир, кротость, смирение, всепрощение. Он заповедал за зло платить добром, не собирать богатства, не только не убивать, но и не гневаться, хранить в чистоте брачную жизнь, а Бога любить больше отца, матери, сына, дочери, жены, даже больше себя самого. Так учил Христос, но не такие вы, христиане. Вы живете между собою, как звери какие-либо кровожадные. Вам стыдно должно было бы и говорить о Христе, у вас рот весь в крови. Среди нас нет никого по жизни хуже христиан. Кто здесь больше всего плутует, развратничает, хищничает, лжет, воюет, убивает? Христиане, они - первые богоотступники. Вы идете к нам с проповедью Христа, а несете нам ужас и горе. Я не буду вспоминать инквизиции, не буду говорить о том, как с дикарями поступали христиане.
Я вспомню недавнее время. Вот началась строиться великая сибирская дорога. Она, как вам известно, проходит около нас. И мы радовались, вот, мол, русские несут в нашу дикую некультурную жизнь свет и любовь христианской жизни. Мы с нетерпением ожидали, когда дорога подойдет к нам. И дождались к ужасу и горю своему. Ваши рабочие приходили к нам в юрты уже пьяные, спаивали бурят развращали наших жен, среди нас самих появилось пьянство, грабежи, убийства, драки, ссоры, болезни. У нас до той поры не было замков, потому что не было воров, тем более, не было убийства. А теперь, как наши буряты вкусили вашей культуры и узнали, в чем, по-вашему, настоящая жизнь, то уже и мы не знаем, что с ними делать. Да сохранят Аббида и Мойдари нас от таких христиан! Такие же и ваши миссионеры. Они сами не верят в то, что проповедуют. Если бы они верили в это и жили так, как Христос учил, то им и проповедовать было бы не нужно никому: мы все бы приняли христианство. Ведь дело сильнее слова.
Как бы мы, в самом деле, остались во тьме, если бы возле себя увидели свет? Вы напрасно думаете, господин мисссионер, что мы такие невежды что не знаем где и что такое добро и зло. Но мы боимся, чтобы от вашего христианства нам не стать еще хуже, чтобы совсем не озвереть. Мы видели ваших миссионеров таких, которые любят деньги, курят табак, пьют и распутничают, как и наши плохие буряты. А таких миссионеров, которые бы подлинно любили Христа больше себя, таких мы не видали. Ваши священники говорят, что они от самого Христа получили власть прощать грехи и очищать души, изгонять нечистых духов, исцелять всякую болезнь в людях. А вы, христиане, не только не показываете нам этой своей власти, чтобы все злое, нечистое, уродливое отсекать, очищать и врачевать, но вы своею жизнью только заражаете язычников. Нет, господин миссионер, сначала пусть сами христиане поверят своему Богу и покажут нам, как они его любят. Тогда и мы, быть может, примем вас, миссионеров, как ангелов Божьих, и примем христианство".
После этого лама сел, а я все время сидел, как сам не свой, как громом пораженный. Если бы шеретуй не предложил мне подняться, то я, кажется, и не сошел с этого места. В жизни не переживал я такого жгучего стыда и обиды за христианство, как во время этого разговора и после него. Я простился с шеретуем, сел на своего коня и поплелся куда глаза глядят. Был я еще светским в то время. Уехал я с самой тяжелой думой о себе, своей жизни, о современных христианах вообще. Как мне ни было больно и обидно, но я сознавал, что во многом буддийский был прав, я не мог лично на него обижаться.

С уважением,
Сергей Хос

Выписки из книги архим. Спиридона (Кислякова) "Из виденного и пережитого"

Это был магометанин. Не было случая, чтобы он когда-либо оставлял духовно-нравственные беседы и церковную службу. В церкви он начинал молиться по-своему, потом постепенно переходил и на наш христианский обычай молиться. Молился он всегда искренне и горячо. Один раз он пожелал видеть меня, чтобы по душе, как он говорил, побеседовать со мной. Его звали Али. Али начал со мной говорить о том, как ему нравилось, когда я в беседе с арестантами говорил о том, что, кроме нашего земного мизерного мирка, существует еще бесчисленное множество миров с их солнцами, которые имеют бесконечное множество оттенков разных цветов.

– Если бы было возможно, – говорил я им, – снарядить такую экспедицию, которая с одной планеты на другую переносилась бы с быстротой светового луча, (а световой луч в секунду проходит 280 тысяч верст) и если бы эта экспедиция странствовала по этим мирам сто миллионов лет, то она топталась бы только на одном месте, потому что перед нею раскрывались бы еще и еще непочатые части вселенной! И все эти миры, если бы были населены подобно нам разумными существами, то они, жители бесконечных миров, не могли бы иметь более чистой и совершенной по святости, и по своему моральному совершенству религии, как христианство.

Али заинтересовали мои слова, и как-то он спрашивает:

– Если христианство есть такая великая вера во Христа, что она самая святая и совершеннейшая во всей вселенной, то разве, когда мы умрем, так будем верить по-христианскому? А где же будет тогда наш пророк Магомет?

– Добрый Али, и Магомет ваш получит там по своим делам, я, дорогой мой, не думаю, чтобы он Богом был окончательно отвергнут. Бог, как истинный Отец людей и Творец вселенной, всех любит, милует и о всех промышляет, заботится, рождает, кормит, выращивает и по делам всем все воздает.

– Батюшка, наш мулла говорит, что только одни магометане спасутся и после смерти к Богу пойдут, а другие, как христиане, евреи, китайцы, пойдут шайтану.

– Милый Али, ты – женатый?

– Да, женатый. У меня три жены есть.

– Скажи мне, Али, если у тебя от всех трех жен были бы дети и из них два, три были бы слепы, как ты думаешь, всех бы ты считал их своими детьми или нет?

– Конечно, все мои дети, и я, как отец, любил бы всех, а слепых еще более.

– Так, Али. И Бог всех нас, без исключения народностей и вероисповедания, любит такою бесконечною любовью, что наша самая сильнейшая любовь, сравнительно с любовью Божиею, то же, что осколок льда с солнцем!

Али при этих словах молитвенно поднял свои руки и, приложив их к голове, медленно произнес:

– Аллах! Это так учит христианство?

– Да, – ответил я ему.

– Подождите, подождите, батюшка, я еще хочу вас спросить. Почему же вы, христиане, не лучше нас живете? Мы водку не пьем, а вы почти все, и бабы ваши окончательно спились. Мы более вас справедливы, верны, а вы почти все сделались жестокие, неверные, лживые и обманщики. Наши бабы так скверно не живут, как ваши. Ваши все, особенно городские, имеют мужей, а ходят по другим и грешат бессовестно. Наши муллы не пьянствуют, не ругаются матерью, а ваши попы, вы, батюшка, извините меня, – как свиньи напиваются. Почему же вы так живете? Почему вы не живете по своей христианской вере? Мне было сказать ему нечего.

– Знаешь, Али, у всякого есть своя воля и свобода и поэтому каждый живет так, как ему хочется.

– Нет, батюшка, так могут жить только одни звери, животные и птицы. Для человека прежде всего должен быть Бог. Я думаю, – продолжал магометанин, – у Бога больше воли и свободы, чем у человека, а Он не грешит, знает, что Он Бог. Так и христианин не должен грешить зная, что он христианин. Ты мне, батюшка, достань ваше Евангелие на татарском или турецком языке, такое Евангелие есть?

– Есть, – ответил я.

Простившись с магометанином, я поехал в город, заехал в библейское общество, купил ему на татарском языке Евангелие и через ученика миссионерской школы отправил ему в тот же самый день.

Приезжаю опять в тюрьму, устраиваю с арестантами беседы. Смотрю, моего Али нет. Через дня два после этого служу литургию, смотрю, Али моего и тут нет. Я задумался о нем, но не решился даже спрашивать надзирателя. На следующей неделе я опять приехал в тюрьму и с собою привез отца Ивана, священника из бурят. Смотрю по сторонам храма и также не нахожу этого Али. Уже через месяц Али приходит ко мне в церковь, молится по-магометански. По окончании литургии магометанин подошел ко мне и спросил меня:

– Батюшка, мне можно у вас покаяться?

– Можно, – говорю. – Ну, так я хочу покаяться.

Арестант с горячими слезами высказывал свои грехи. Наконец, вздохнул и сказал:

– Мне учение Христа очень нравится; пожалуй, я скоро буду христианин.

– Нет, Али, ты, мой дорогой, подожди креститься, а вот постарайся хоть один месяц так жить среди арестантов, как вот учит Евангелие.

– Хорошо, – ответил Али. – Я так и буду жить; будут меня ругать, бранить, а я за них буду молиться, буду им все приносить, убирать, не буду сердиться, буду всех любить и пойду со своими арестантами мириться. Я вот месяца два как с ними побранился, значит, пока креститься не стоит?

– Да, пока повремени, мой Али.

Али вышел из церкви и отправился в свою камеру. Проходит месяц, другой, я Али не вижу. Как-то служу я вечерню, смотрю, Али стоит в церкви. Кончилась вечерня, Али ждет меня.

– Я, батюшка, – забасил Али, – еще хочу покаяться.

– Хорошо, – ответил я.

Али в эту исповедь с самого детского возраста все свои грехи высказал. Когда кончилась исповедь, Али поднялся на ноги и промолвил мне:

– Я скоро буду христианином. Я как стал жить этот месяц по Евангелию, то куда и скорби, печаль девались, мне хочется всех любить и всем делать только добро.

Через месяц после этого я его крестил.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Сама вера Православная христианская столь совершенна и истинна, что подобна золоту, которое не меняет своей ценности, в чьих бы руках оно не находилось, Царя или уличного нищего, разумею здесь под людьми различные состояния духовного устройства и нравственности. Ищущий золота не даст себя обмануть, купившись на блестящую слюду или мишуру, находящуюся пусть и в руках человека с высоким положением. Драгоценность же, даже завернутая в тряпье нищего, перевешивает своей ценностью все ложное сияние пустоцветов.

Спаси Вас Христос, Сергей, что Вы указали мне на эту чудесную книгу батюшки Спиридона. Прочитал на одном дыхании. По сути это исповедь, автор даже своё падение не утаивает. А как золото сверкает даже завернутое в грязные тряпки, то это сравнение мне пришло в голову после чтения о спасении арестантов, как Сам Христос являлся к ним в предсмертный час, за веру Православную. Очень сильная книга, ещё раз благодарю. Низкий Вам поклон за Ваш труд. Буду её цитировать на форуме.