В.Путин – "президент" коррумпированной олигархии!
М.Салье

[...]Начну с конца и подчеркну: все приводимые здесь факты, даты, имена, цифры имеют документальное подтверждение, так как в 1992 г. я возглавляла Рабочую группу депутатов, сформированную по решению № 22 от 10.01.92 г. 13 сессией Санкт-Петербургского городского совета народных депутатов.

Власть и диктатура беззакония, а не закона - цель В.Путина. Власть, которая означает для него возможность собственного обогащения, укрепления и развития собственного авторитета в криминальных кругах олигархов.

Еще в 1991-1992 гг. – в самом начале своей карьеры, будучи всего навсего председателем Комитета по внешним связям (КВС) мэрии Санкт-Петербурга, В.Путин, под предлогом обеспечения горожан продовольствием, употребил данную ему власть именно таким образом.

КВС заключил договора с фирмами-посредниками на экспорт ресурсов (нефтепродукты, лесоматериалы, металлы, хлопок и др.) на сумму более 92 млн.долларов.

При этом В.Путин не согласовал квоты, выделенные Правительством РФ на указанные ресурсы, с Министерством экономики и финансов РФ (т.е. нарушил поручение Правительства от 09.01.92 г. № ЕГ-5-00931) и не объявил тендер. Иными словами, в обход Постановления Правительства РФ № 90 от 31.12.92 г. "О лицензировании и квотировании экспорта и импорта товаров (работ, услуг) на территории Российской Федерации в 1992 г." В.Путин подобрал фирмы по своему вкусу, абсолютно кулуарно. Они не являлись производителями экспортируемого сырья, не представили контрактов с зарубежными фирмами на импорт продовольствия, некоторые представляли собой организации со 100% иностранными инвестициями и т.п.

Сегодня, в своей книге, В.Путин признал, что "некоторые фирмы не выполнили главного условия договора – не завезли из-за границы продукты или завезли их не в полном объеме. Они нарушили обязательства перед городом… Я считаю, что город, конечно, не сделал всего, что мог. Нужно было теснее работать с правоохранительными органами и палкой выбивать из этих фирм обещанное. Но подавать на них в суд было бессмысленно – они растворялись немедленно…"

Дорогого стоят подобные признания. Их может позволить себе только человек, уверенный в своей абсолютной безнаказанности и непогрешимости. Поясняю.

Все договора, заключенные КВС, с юридической точки зрения были ущербными: отсутствовали подписи и печати каждой из договаривающихся сторон как на самих договорах, так и на неотъемлемых от них приложениях, на некоторых отсутствовали даты их заключения, в двух договорах отсутствовали приложения, упомянутые в тексте, в договоре № 12/92 был исправлен номер договора (с 9 на 12), в приложении сохранился № 9 (забыли исправить), и т.д. Но самое-то главное – другое. В четырех договорах, заключенных КВС "в лице Путина В.В.", напротив его ф.и.о., напечатанном черным по белому, стоит подпись его заместителя А.Г.Аникина. Общая сумма, на которую были заключены эти договора, составила более 11.5 млн.долларов.

В.Путин – юрист по образованию. Он не мог не знать, что предъявление подобных договоров в суд действительно бессмысленно – суд в иске должен был отказать. Но не из-за того, что бесследно "растворялись" фирмы, выбранные самим же Путиным, а из-за абсолютной юридической ущербности договоров, заключенных КВС "в лице" все того же В.Путина или А.Аникина.

Итог: город не получил продуктов и "потерял" около 92 млн.долларов.

Предмет этих договоров состоял в таком странном виде бартера: "Комитет предоставляет поставщику лицензию на экспорт" определенного вида и объема ресурсов, поставщик осуществляет их обмен на продовольственные товары. Чем кончилось дело с продовольствием, мы уже знаем. А что же произошло с лицензиями?

КВС, в нарушении упомянутого Постановления Правительства РФ № 90 от 31.12.91 г., согласно которому право выдачи лицензий на ввоз и вывоз товаров было дано только Комитету внешнеэкономических связей РСФСР (впоследствии преобразованному в министерство) и его уполномоченным на местах (и никому другому) выдал лицензий на сумму более 95 млн.долларов.

Лицензии подписывал, главным образом, А.Аникин. В.Путин подписал лишь две – 20 декабря 1991 г. на вывоз фирмой "Невский дом" 150000 тонн нефтепродуктов на сумму более 32 млн.долларов, и 26 декабря 1991 г. на вывоз АОЗТ "Фивекор" 50000 м3 древесины на сумму около 3 млн.долларов. Поразительно, но обе эти лицензии выданы указанным фирмам еще до того, как Правительство выделило квоты (09.01.92 г.), и до подписания договоров с ними: с "Невским домом" договор подписан в январе 1992 г. (точнее дата не указана), с "Фивекором" – 11.01.92 г. Поразительно и другое: договор на 32 с гаком миллионов долларов подписан с АО "Невский дом", зарегистрированным по адресу: Санкт-Петербург, пр.Гагарина, 1, а лицензия выдана Производственно-торговой компании "Невский дом", адрес которой: Санкт-Петербург, наб.Фонтанки, 117. Поразительно и третье: договор заключается "в лице" Аникина А.Г. и зам.директора АО "Невский дом" Виттенберга В.М., подписывается же совершенно другими лицами, нами не установленными. На лицензии же стоят подписи В.Путина и генерального директора другого "Невского дома". И это документы стоимостью более 32 млн.долларов!

Сами лицензии также были юридически ущербными: во многих из них отсутствовали печати, номера, страна-получатель, стоимость вывозимых ресурсов и т.д.

Диктатура беззакония.
Сегодня В.Путин пишет: "Лицензии мы не имели права давать. В том-то все и дело. Лицензии давали подразделения Министерства внешнеэкономических связей."

А вот что писал В.Путин в справке "О состоянии дел по выдаче лицензий под обеспечение города продовольствием" от 14.01.92 г., которую он представил нашей Рабочей группе: "По состоянию дел на 13.01.92 г. Комитетом по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга выданы лицензии, перечень и объемы которых приведены в таблице". Из таблицы как раз и следует выдача лицензий на указанную выше сумму. И главное – именно в предоставлении Комитетом В.Путина лицензии фирме-посреднику и состоял предмет договора. Беспардонная ложь!

Почему, зачем В.Путин все это сделал? Почему он выбрал путь не диктатуры закона, а его грубейшего нарушения? Для чего нужно было самим выдавать лицензии?

Ради того, чтобы его сограждане как можно быстрее получили продукты? Но, как следует из сказанного, "договаривающиеся стороны" и не преследовали в качестве истинной цели поставку продовольствия в Санкт-Петербург.

Весь смысл операции состоял в следующем: состряпать юридически ущербный договор со своим человеком, выдать ему лицензию, заставить таможню на основании этой лицензии открыть границу, отправить груз за рубеж, продать его и положить деньги в карман. Что и произошло.

Именно поэтому не был объявлен тендер. Нужны были свои "партнеры", "партнеры" из теневой экономики, криминальные и мафиозные структуры, подставные фирмы, которые только и могли обеспечить осуществление этой грандиозной аферы. У В.Путина такие "партнеры" были. Он выбрал их сам и его сегодняшние сетования на "растворяющиеся" фирмы ничто иное, как наглая ложь. Именно поэтому нужно было, во что бы то ни стало самим выдавать лицензии и получить, вопреки всему, "право" на это.

Кто же помог В.Путину "получить право" на выдачу лицензий? Петр Авен – нынешний олигарх, президент "Альфа-банка", а в то время – председатель Комитета по внешнеэкономическим связям РСФСР. Именно он начертал на письме В.Путина от 04.12.91 г. (исх. № 200245) с просьбой выделить квоты и предоставить право выдачи лицензий КВС мэрии Санкт-Петербурга, абсолютно двусмысленную резолюцию. Несмотря на то, что поручением Правительства РФ, в данном случае - Е.Гайдара, от 09.01.92 г. эта двусмысленность была снята, В.Путин воспользовался моментом и до повторного разъяснения тем же Е.Гайдаром того факта, что Правительство никому не предоставляло право выдачи лицензий, кроме КВС РСФСР, выдавал лицензии. Свое разъяснение Е.Гайдар направил председателю Таможенного комитета РФ А.С.Круглову 14 января, дошло оно до нашей таможни лишь 31 января. Все это время граница была не "на замке", и грузы уходили за рубеж. Но и после команды сверху, под давлением циркуляров А.Собчака (возможно не только А.Собчака, и не только его циркуляров), таможня, посопротивлявшись какое-то время, вновь открыла границу.

"Поощрение" коррупции и организованной преступности (мафии), а вовсе не борьба с этими явлениями, готовыми разрушить Россию – практика действий В.Путина. Его связи с криминальным миром подтверждаются множеством фактов.

Фантастическими, баснословными размерами комиссионных, которые предусматривались все теми же договорами, - от 25 до 50%. При этом санкции за непоставку продовольствия были ничтожны.

Сразу скажу, что и это было сделано в обход решения Правительства, которое предусматривало использование всей валютной выручки от бартерных операций для закупки продовольствия для населения города.

Приведу примеры. В договоре от 03.01.92 г. с МП "ЛОКК", подписанным лично В.Путиным, комиссионные составили 540000 долларов (25%). В договоре, заключенном 10.01.92 г. "в лице председателя Комитета Путина В.В." с Международной лесной биржей ("Интерлесбиржа") "в лице вице-президента Крылова В.Н.", комиссионные составили 5983900 долларов (50%). Превзошел всех "уговор" с Ховановым В.С. (МО "Святослав"), которому причиталось за реализацию 20 тыс.т.хлопка также половина его стоимости - 12 млн.долларов.

В.Иванидзе – бывший корреспондент газеты "Ведомости" – выяснил, что по московскому адресу фирмы "Святослав" размещался Уникомбанк. Членами совета директоров этого банка являлись Джалдасбек Айджанов, возглавлявший "Московский концерн по производству текстильной промышленности", и Юрий Львов - президент банка "Санкт-Петербург" и один из самых влиятельных олигархов города. "Хлопковое дело" – беспрецедентное по степени криминализации партийной элиты целой республики – знакомо нам еще по расследованиям Т.Гдляна и Н.Иванова. Мог ли в такой ситуации Д.Айджанов найти хлопок и через подставную фирму и при таких-то комиссионных переправить его за рубеж? Конечно. В банке же Ю.Львова были открыты счета для нескольких фирм, получивших лицензии от В.Путина, а одна из фирм даже зарегистрирована по адресу этого банка. Ну и, вероятно, для того, чтобы осуществлять дальнейшие операции с валютой, те же Ю.Львов и В.Путин создали в Петербурге первую валютную биржу

Общая сумма комиссионных по 12 договорам превысила 34 млн.долларов, что в среднем равно 37%. Таких денег, да еще в 1992 г., хватило бы на "покупку" чиновников любого ранга. И "купили", судя по всему, так как, повторяю, границу открыли, а из прокуратуры Санкт-Петербурга, которой были переданы результаты расследования депутатской группы, ответа не поступило вовсе. Не поступило его и из Контрольного управления при Президенте РФ, куда эти результаты были переданы 31 марта 1992 г. В договоре КВС с СП "Джикоп", которому тем же КВС была выдана лицензия на вывоз 13997 кг редких металлов, цены на большинство из них занижены в 7, 10, 20 и даже в 2000 раз. Так, например, за 1 кг скандия договором устанавливалась цена в 72.6 ДМ, тогда как на мировом рынке (и тогда, и сегодня) его цена превышает 150000 ДМ.

Только на демпинговых ценах в одном договоре, и только с одной фирмой город терял, а кто-то прикарманивал более 14 млн. ДМ, или, по тогдашнему курсу, более 9 млн.долларов!!! Кто же "прикарманивал"?

СП "Джикоп" "создано" в Петербурге лишь 17.09.91 г. с уставным капиталом 100000 руб. (около 16000 ДМ по курсу черного рынка того времени). Основной акционер (треть уставного капитала) – гражданин Германии Питер Бахман. Договор же заключен на сумму около 6 млн.ДМ (данные уточнены В.Иванидзе). В.Путин лично 25 декабря 1991 г. подписал договор с президентом Концерна "Международный коммерческий центр" ("Интеркомцентр" – "Формула-7") Г.Мирошником на оформление "лицензии на экспорт 150 тыс. нефтепродуктов" стоимостью более 32 млн.долларов. Это те же 150 тыс.тонн нефтепродуктов, которые потом "перекочевали" в договор с "Невским домом". Чудные дела проворачивал В.Путин. Г.Мирошник – уголовник в прямом смысле этого слова. По данным В.Иванидзе, Г.Мирошник "к этому времени успел отсидеть два раза в тюрьме… Именно он в 1991 г. одним из первых "ограбил" Западную группу войск на 18 млн. ДМ… Ранее он участвовал в махинациях с чеками "Урожай-90". Но самый известный из его подвигов – это побег от российских правоохранительных органов в Испанию на самолете А.Руцкого". Позже в США он "был арестован агентами ФБР за крупные махинации со страховками".

4. Договор с СП "Интервуд" предусматривал выдачу лицензии на экспорт 25500 м3 пиломатериалов хвойных пород на сумму 2805000 долларов. Лицензию же выдали на 500 м3, а цену оставили ту же - $ 2.805 млн. На такой же объем древесины за такую же сумму был заключен договор с АО "Сансуд". Обе фирмы принадлежали к "Аль Сакайа Групп", Объединенные Арабские Эмираты.

По данным А.П.Пахомова – уполномоченного Комитета по внешнеэкономическим связям РСФСР, т.е. того самого человека, который имел право выдавать лицензии, АО "Сансуд" - общество со 100 % иностранным капиталом - купило лес за иностранную валюту на территории Российской Федерации со склада продавца по чеку, минуя банк. Таможня не приняла у АО "Сансуд" документы на оформление. Обо всем этом и о многом другом (в частности о дележе валютной выручки пополам) А.Пахомов 3 февраля 1992 г. (исх.№ 01-19) поставил в известность своего начальника – П.Авена.

Ответ Петра Олеговича немного задержался, но был категоричен: 25 марта он, будучи уже министром по внешнеэкономическим связям РФ, своим приказом за номером 172 постановил: "Уполномоченному МВЭС России по Северо-Западному району Российской Федерации (Пахомов А.П.) передать по акту Комитету внешних связей Мэрии г.Санкт-Петербурга нормативные, инструктивные и служебные материалы, касающиеся внешнеэкономической деятельности г.Санкт-Петербурга".

Не вписался А.Пахомов в круг лиц, "приближенных" к "благодетелю" криминальных фирм. Но, заметьте, круг-то ширился, сеть была раскинута широко, аж, до Арабских Эмиратов.

5. Сегодня В.Путин пишет, что "некоторые депутаты напрямую работали с теми фирмами, которые хотели на этом подзаработать." Такие факты мне неизвестны, а вот то, что одна из фирм – МТПЦ "Комплекс", - с которой КВС заключил договор, была учреждена одним из комитетов мэрии и размещалась по адресу путинского комитета, В.Иванидзе узнал точно.

Криминальный характер договоров, заключенных КВС "в лице" В.Путина и А.Аникина, не вызывает сомнений, а связи В.Путина со структурами и людьми, занимавшимися подобным "бизнесом" в Германии, легко объяснимы его прошлым – именно в ГДР он закончил свою службу агента внутренней (я не ошиблась – внутренней, а не внешней) разведки КГБ.

"Забота" о народе и "строительство великой державы" - методы В.Путина.

В октябре 1991 г. сессия Петросовета по моему предложению и настоянию (я была председателем Комиссии по продовольствию Совета) приняла решение о введении карточек. И это – в Ленинграде, городе, пережившим голод 1918 г. и страшную блокаду. Но другого выхода не было, так как не было и продуктов.

И именно в это время В.Путин "украл" у своих горожан единственную тогда возможность получить продовольствие за счет бартерных операций. В.Путин лишил своих сограждан не только продовольствия, но еще и не менее 100 млн.долларов.

В действительности же сумма была гораздо более значительной. Правительство РФ выделило квоты на ресурсы, общая стоимость которых составляла около 1 миллиарда долларов! Куда делись 100 млн., я уже объяснила. А где остальные 900?

Точно известно, что "испарилось" 997 тонн особого чистого алюминия марки А5 стоимостью более 717 млн.долларов!!! Договора и лицензии на этот вид ресурсов депутатской группе не были предъявлены. Нет этого "летучего" алюминия и среди остатков от выделенных квот, о чем КВС в лице А.Аникина известил председателя Петросовета А.Беляева 12.02.92 г. (исх.№ 7-УЭ). Вероятно, именно из-за этой астрономической цифры – 717 млн.долларов – и В.Путин, и П.Авен вздрагивают лишь при упоминании таких слов, как "1992 г." – "бартер" – "металлы". Точно также исчезло неизвестно куда 20000 тонн цемента. Осталось также 100000 тонн хлопка на сумму 120 млн.долларов, и т.д., и т.д. Таковы факты.

Усилиями депутатов Петросовета на какое-то время В.Путину запретили выдавать на остатки ресурсов лицензии. Но уже 25 марта 1992 г. неутомимый Петр Олегович Авен тем же приказом № 172 вновь предоставил комитету В.Путина право выдачи лицензий. "Зеленый коридор" таможни для новых сделок и продолжения ограбления России был снова открыт.

Итак, по меньшей мере 850 млн.долларов сгинули в недрах Комитета по внешним связям, руководимого В.Путиным, - вполне ощутимый урон даже для очень великой державы.

Но даже не великая, а просто держава, не отдает себя на разграбление. В.Путин, будучи гражданином Российского государства, отдал его на разграбление своим "соратникам" – Г.Мирошнику, П.Бахману, Д.Айджанову, В.Виттенбергу и др., "разрешив" им, конечно же, "за красивые глаза", красть у державы ее ресурсы.

Опять же – это первое дело В.Путина (из известных мне) по "укреплению державы". Согласитесь, тогда возможности были совсем, совсем небольшие. А вот, став президентом коррумпированных олигархов можно будет развернуться во всю.

В.Путин готов к этому. В 1991-1992 гг. он плотно вошел в криминальный мир и стал создавать в нем свою "великую державу". Сегодня он призван ее возглавить.

Прошло 8 лет. В.Путин вырос. И еще раз "позаботился" о народе и "великой державе", развязав войну в Чечне, обеспечив нам ее на долгие годы, если не десятилетия, уже положив тысячи жизней наших сыновей, братьев, мужей, вытащив из скудного народного бюджета колоссальные суммы денег на ведение этой войны, и обеспечив себе невиданный по размеру плацдарм для заключения различного рода "договоров-уговоров" с фирмами-посредниками на восстановление Чечни. Для В.Путина борьба с терроризмом – золотое дно. И чем шире он будет распространяться, а именно этот результат достигнут в Чечне, тем лучше, тем авторитетнее и жестче будет "борьба" с ним, тем скорее все "убедятся" в необходимости диктатуры В.Путина – диктатуры беззакония.

В чем же еще выразилась "забота" В.Путина о народе и "великой державе"?

Может быть в том, что мы стали свидетелями и соучастниками создания не культа, а культища личности человека, который, кроме войны в Чечне, продолжение которой грозит России международной изоляцией; нагнетания духа великодержавного шовинизма; фактического введения цензуры в СМИ; выделения огромных средств Вооруженным силам при отказе от создания профессиональной армии и одновременном восстановлении военного обучения в школах; бряцания атомным оружием; бесконечных нарушений Конституции и законов России, первое из которых он совершил в первый же день своего "царствования", издав антиконституционный указ об особом положении Б.Ельцина; усиленного возрождения родного ему и ненавидимого людьми учреждения – КГБ, - а также практики его действий (особые отделы, провокации, доносы, запугивание, вербовка); проведения бесконечных встреч, совещаний, раздачи заведомо невыполнимых обещаний, а заодно и наград нужным людям, никак и ничем на постах Председателя Правительства и и.о. Президента России себя не отрекомендовал.

Колбаса для Питера
Как В. Путин пытался спасти свой город от голода
Олег Лурье

В 1991 году Петербург находился на грани голода.

Продовольствие отсутствовало, в городе вводились продуктовые карточки, блокадники вспоминали события полувековой давности. И вот тогда питерское правительство придумало выход, который, на первый взгляд, казался оптимальным.

За рубеж продавалось сырье, а на вырученную валюту планировалось закупать продовольствие. Претворял этот план в жизнь тогдашний председатель комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга, а ныне и. о. президента страны Владимир Путин…

В газетах уже мелькала информация, что питерский общественный деятель Марина Салье располагает очень серьезными документами о махинациях 1991–1992 годов, к которым самое прямое отношение имел Владимир Путин. Я сначала не воспринял эти утверждения серьезно, сделав допуск на то, что до выборов осталось всего две недели, и борьба компроматов вступила в завершающую фазу. Но, встретившись с Мариной Салье и ознакомившись с документами рабочей депутатской группы, которую она возглавляла в 1992 году, я обнаружил, что эти сведения подтверждают и дополняют мое собственное исследование деятельности В. В. Путина.

Для того, чтобы продать на Запад что-либо из отечественного сырья, необходим такой документ, как лицензия, выдача которой в начале девяностых происходила только в Министерстве внешних экономических связей. Возглавлял тогда это министерство нынешний олигарх Петр Авен. Двояко толкуя резолюции господина Авена, Владимир Путин сумел убедить мэрию, что лицензии на реализацию сырья может также выдавать и его комитет, а не только Москва.

За один год В. В. Путин выдал лицензий на продажу сырья за рубеж более чем на 93 миллиона долларов США, причем лицензии выдавались компаниям, чей уставной фонд не превышал несколько тысяч долларов, а некоторые из них даже не имели права на занятие международной торговой деятельностью. Кроме того, посреднические компании запросили просто невероятные комиссионные. Обычно за посредничество при продаже сырья и ресурсов фирмы берут несколько процентов. Облагодетельствованные же местными лицензиями компании получали за посредничество от 25 до 50 процентов комиссионных! Согласно сохранившейся и имеющейся в редакции документации, в среднем на счетах фирм, «спасавших» Питер от голода, осело 37 процентов от общей суммы квоты, что составило более 34 миллионов долларов США.

Но история с фирмами-посредниками, умыкнувшими 34 миллиона «зеленых» из Санкт-Петербурга, на этом не заканчивается. Информация о контрактах, которые подписал комитет по внешним связям питерской мэрии с этими компаниями, достойна более глубокого изучения. Тут, как выяснилось, фигурируют немалые деньги, которые по странному стечению обстоятельств также не попали по назначению.

Большинство договоров между комитетом по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга (руководитель В.В. Путин) и фирмами-посредниками подписано без указания дат, многие не скреплены вообще подписями и печатями, в некоторых документах отсутствуют приложения, зато имеются подчистки, исправления и даже обычные математические ошибки. Ряд договоров составлен на финском языке, причем русский перевод отсутствует. Кроме этого, на лицензиях зачастую нет регистрационных номеров, названия изготовителя товара, данных покупателя и не указана информация о том, за счет какой квоты происходит продажа сырья. Вышеприведенные факты, по мнению депутатской комиссии, «делают незаконными» большинство договоров и лицензий.

Также весьма загадочно само ценообразование в этих договорах. Так, за одни и те же пиломатериалы в договоре № 4 стоит цена 110 долларов за тонну, а в договоре № 9 указана цена в 140 долларов. Лом черных металлов оценивается в договоре № 6 в 50 долларов за тонну, а его реальная цена в Чехословакии, куда поставлялось сырье, составляет не менее 410 долларов за ту же тонну. В договорах № 3,5,7,9 сахар оценен в 280 долларов за тонну, а его действительная цена в то время не превышала 200 долларов.
Особо интересно читать договор № 11-92 от 13 января 1992 года, который подписали заместитель Путина

А. Г. Аникин и представитель фирмы «Джикоп» С.В. Иванов. Этот самый «Джикоп» «всего» за 25% от стоимости берется реализовать редкоземельные металлы на общую сумму почти в 6 миллионов дойчмарок и обязуется поставить продукты в Санкт-Петербург на вырученные деньги, естественно, за минусом своих гигантских комиссионных. Но бог с ними, с этими комиссионными. Тут дело в другом. Оказывается, цены на редкоземельные металлы, указанные в контракте, занижены в среднем от 7 до 2000 (!!!) раз. Так, цена, к примеру, на скандий указана в размере 72,6 дойчмарки за килограмм, а минимальная цена на этот достаточно редкий металл на мировых биржах тогда составляла не менее 2000 долларов США (двух тысяч долларов!!!) за тот же самый килограмм. И опять вопрос: куда же делась эта баснословная разница?

Но даже и столь подозрительные договора и лицензии не являются венцом внешнеэкономической деятельности мэрии в 1991—1992 годах. Среди документов имеется договор № 1, кстати, тоже без даты, с неким концерном «Международный коммерческий центр» на поставку на Запад (естественно, с оформлением лицензии) 150 тысяч тонн нефтепродуктов и поставку в Питер продуктов питания. Со стороны комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга договор подписал Владимир Путин, а со стороны концерна его президент Г. М. Мирошник.

Кто же такой Мирошник? Оказывается, деловой партнер Владимира Путина уже умудрился дважды отсидеть в тюрьме, а в 1991 году «увел» из Западной группы войск 18 миллионов дойчмарок, вывезя товар в Россию и присвоив эти немалые деньги. Также господин Мирошник активно участвовал в афере с чеками «Урожай-90». После этой истории Мирошник перебрался с помощью Александра Руцкого в Испанию, вскоре уже всплыл в Германии, а потом был арестован в США агентами ФБР за махинации со страховками. Сейчас Мирошник находится в Греции, где власти обвиняют его в подделке греческого паспорта.

Вот такой партнер оказался у Владимира Путина, который как бывший кадровый офицер КГБ, долгое время работавший в Германии, конечно, не мог не знать о проделках Мирошника.

И в качестве заключительного аккорда хочется привести еще два увлекательных момента из документов того периода.

Практически по всем контрактам между комитетом по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга и посредническими фирмами штрафные санкции составляют смешные суммы от двух до десяти процентов (в случае с Мирошником штраф составил именно 2%). То есть если фирма не выполняет свои обязательства или банкротится, то выплачивает мизерный штраф и исчезает в неизвестном направлении с деньгами?

И еще одни штрих. Когда депутатская комиссия под руководством депутатов М. Салье и Ю. Гладкова запросила у Владимира Путина более подробную документацию по контрактам и поставкам, глава комитета по внешним связям отказал народным избранникам в связи с тем, что «...данные сведения являются коммерческой тайной».

Теперь, видимо, уже не только коммерческой, но и государственной.

Доклад Салье о коррупции Путина.http://www.compromat.ru/page_21848.htm

Владимир Путин (слева) и Анатолий Собчак (в центре)

Одним из первых журналистов, кто попытался пройти по следу доклада рабочей группы Марины Салье, посвященного работе Владимира Путина и Анатолия Собчака в питерской мэрии в 1991-1992 году, стал тогдашний обозреватель "Ведомостей" Владимир Иванидзе. Готовая статья так и не была опубликована в 2000 году. Ее обновленный — дополненный — вариант Владимир Иванидзе передал для публикации сайту Радио Свобода. За несколько дней до публикации Иванидзе дал интервью РС.

Назначение Путина руководителем Комитета по внешним связям (КВС) мэрии Санкт-Петербурга состоялось летом 1991 года, после того как в июне Анатолий Собчак занял кресло мэра Санкт-Петербурга.

До этого Путин был помощником Собчака по международным вопросам и о нем мало кто знал. Известность, по крайней мере, среди депутатов горсовета, пришла к нему позже, когда он оказался в центре скандала, связанного с выдачей сомнительных экспортных лицензий.

С середины 1991 года Петербург вместе со всей страной уверенно погружался в болото продовольственного кризиса. Ситуация становилась все более угрожающей. Комиссия Петросовета по продовольствию, которую возглавляла известный политик-демократ Марина Салье, уже в сентябре 1991 года требовала от мэрии "пробить" в правительстве экспортные квоты на сырьевые ресурсы, чтобы проводить бартерные операции в обмен на продовольствие из-за границы.

Это был единственный способ хоть как-то пережить надвигавшуюся голодную зиму. "…Питер остался без продовольствия, — рассказывала мне Марина Салье. — И одним из способов добывания продовольствия, если не единственным в той обстановке, был бартер. Неофициальным путем мы выяснили, что на каком-то специальном заседании правительства Гайдара нашему городу выделили квоты на бартер с западными фирмами — металлы, лес и нефтепродукты, в обмен на продовольствие. Занимался этим Путин. Так вот, время шло, подписывались контракты, сырье вывозилось. А продовольствие так и не поступало. И оно так никогда и не поступило… "

По словам Салье, летом 1991 года она с группой депутатов выезжала в Германию. Им удалось договориться с несколькими немецкими фирмами о поставках дешевого продовольствия в Санкт-Петербург. По крайней мере, Салье смогла договориться с немцами о поставках дешевого картофеля и мяса. Нужны были лишь экспортные квоты — разрешения на "встречный экспорт" сырья. Но до конца декабря мэрия не отвечала на запросы депутатов, предлагавших ей обратиться к правительству.

Как всегда, все началось со слухов. И как всегда, слухи начали быстро подтверждаться. Депутаты узнали, что квоты были выделены правительством еще в начале декабря, а распоряжается ими руководитель Комитета по внешним связям мэрии (КВС) Владимир Путин. Но никто не знал с кем и сколько было заключено договоров. Раздражение вызывало и то, что всю информацию по лицензиям, выдаваемым в рамках этих квот, и контрактам мэрия держала в секрете. К началу 1992 года ситуация накалилась настолько, что Петросовет решил начать свое расследование. 10 января на 13-ой сессии горсовета Санкт-Петербурга было принято решение создать специальную комиссию и провести проверку.

Комиссию, а вернее, депутатскую рабочу группу по расследованию деятельности председателя Комитета по внешним связям Петербурга Владимира Путина, возглавила Марина Салье. Ее заместителем был Юрий Гладков, были привлечены эксперты... И вот, что выяснилось в ходе расследования.

31 декабря 1991 года Правительство России издало постановление № 90 — "О лицензировании и квотировании экспорта и импорта товаров (работ, услуг) на территории Российской Федерации в 1992 году". Согласно этому постановлению, лицензирование экспортно-импортных операций находилось в исключительной компетенции Министерства внешнеэкономических связей — МВЭС, которое ранее называлось Комитетом внешних связей при МИД России — КВЭС.

В регионах этим занимались специальные уполномоченные. Они имели право решать вопросы лицензирования, при официальном разрешении Министерства экономики и финансов. Таким уполномоченным в Петербурге был Анатолий Пахомов. Процедура расписывалась ясно и исключала всякую легальную возможность заместителю мэра Санкт-Петербурга Владимиру Путину выдавать кому-либо экспортные лицензии и подписывать контракты, связанные с этими лицензиями.

Тем не менее, лицензии подписаны почему-то именно Путиным, а также его заместителем Александром Аникиным. И они же заключали экспортно-импортные контракты от имени Комитета по внешним связям мэрии Питера. Ничто не мешало Путину обратиться к спецэкспортерам (крупные государственные внешнеторговые компании, с открытой экспортной лицензией, счетом в госбанке, и лицензией на крупные валютные операции — РС). У них была вся необходимая информация: о ценах на международном рынке, о надежных партнерах и о многом другом. Для спецэкспортеров не надо было объявлять тендер, а их бухгалтерия вполне поддавалась проверке. Кроме того, у спецэкспортеров была генеральная лицензия, и им не нужно было искать пути для ее получения, так же как получения валютной лицензии Госбанка (тогда ВТБ — Внешторгбанка — РС). Если бы Путин обратился к уполномоченному МВЭС, то все могло бы быть закону.

Путин этого не сделал. Вместо этого он заключил контракты с партнерами, о которых, кроме него, мало кто знал. Они не являлись производителями экспортируемого сырья, не имели своих генеральных лицензий. Зато размеру их комиссионных, полученных, согласно контрактам, от путинского Комитета по внешним связям, мог позавидовать любой спецэкспортер. В отличие от принятой практики в 4-5%, партнеры Путина получали от 25 до 50% дохода от реализации сырьевых ресурсов на Западе. Удивительные привилегии.

Причем, большинство из выбранных Путиным компаний были довольно странно "скроены". Например, "Сансуд", одна из 12 компаний, получивших от Путина лицензии, согласно базе данных Регистрационной палаты Санкт-Петербурга была учреждена финансово-инвестиционной компанией "Аль Сакайа Груп", зарегистрированной в Абу-Даби, Объединенные Арабские Эмираты. Та же "Аль Сакайа Груп" стала основным учредителем другой компании из списка Путина — "Интервуд". Обе фирмы получили от Путина лицензии на экспорт лесоматериалов примерно на 6 миллионов рублей. Надо заметить, что обычно финансово-инвестиционные компании не занимаются торговлей в буквальном смысле. Они, чаще всего, открывают счета, переводят деньги и вкладывают их в интересах своих клиентов.

Малое предприятие "ЛОКК", по лицензии КВС должно было вывезти 3 тонны особо чистого алюминия в Англию. Предприятие "ЛОКК", которое официально занималось мелким рекламно-издательским бизнесом и было создано при Ленинградской организации Красного креста. Причем учредителем ЛОКК от имени этой организации, согласно базе данных регистрационной палаты Санкт-Петербурга, была указана ее председатель Татьяна Линева, которая сегодня возглавляет уже "Санкт-Петербургское отделение Красного Креста". Покупателем, как указано в лицензии, была компания "Эссон", никаких следов которой найти не удалось.

От редакции:
В разговоре с корреспондентом Радио Свобода Анастасией Кириленко Татьяна Линева категорически опровергла свою причастность к коммерческой структуре "ЛОКК", якобы учрежденной от ее имени "Ленинградской организацией Красного Креста". Татьяна Линева заявила, что сотрудники "Красного Креста", которые занимаются коммерческой деятельностью, несут за это наказание, и ей известен всего один такой случай. Татьяна Линева попросила корреспондента РС прислать ей документы (см. печать — РС), имеющие отношение к компании "ЛОКК", и пообещала "разобраться в ситуации, вплоть до привлечения следственных органов".

При этом российский "поставщик алюминия" даже не указал свои банковские реквизиты. Этот договор подписан лично Владимиром Путиным. Подписан 3 января. А разрешение о выделении Санкт-Петербургу квот на экспорт сырья относится к 9 января 1991 года (подробнее об этом разрешение — далее).

Что касается компании "Эссон", то, согласно базе данных Регистрационной палаты Санкт-Петербурга, она создана в Лондоне неким Александром Позиным, ставшим впоследствии учредителем еще нескольких компаний в Питере.

Интересно, что штрафные санкции для "ЛОКК" в случае непоставки составляли трехкратную стоимость товара в рублях. Это для фирмы, которая формально не существует и не указывает свой банковский счет. Вот уж действительно — страшные санкции.

Фирма "Святослав" получила от Путина лицензию на вывоз высококачественного хлопка. Общая сумма контракта составила, как указано в приложении, 24 миллиона долларов (но при этом не поясняется конечный покупатель — кому "Святослав" собирался продать хлопок за границей; поэтому эту сумму можно поставить под сомнение), но к моменту начала депутатского расследования компания "Святослав" вывезла лишь часть из 120 тысяч тонн хлопка. По адресу, который фирма указала в Москве как свой, размещался Уникомбанк. Но это только кажется странным. Членом совета директоров Уникомбанка в начале 90-х являлся Джалдасбек Айтжанов, возглавлявший "Московский концерн по производству продукции текстильной промышленности".

Другим директором Уникомбанка являлся Юрий Львов, президент банка "Санкт-Петербург", в котором были открыты счета для нескольких компаний, получивших лицензии от Путина. Впрочем, и счета Путина были в этом банке. Путин даже являлся акционером банка Санкт-Петербург. Львов тогда был одним из самых влиятельных людей в Санкт-Петербурге. Именно он вместе с Путиным создавал первую Санкт-Петербургскую валютную биржу. Об этом мне рассказал первый президент Санкт-Петербургской валютной биржи Евгений Елин.

Одна из фирм, получивших лицензии от Путина, не только имела счет в банке "Санкт-Петербург", но и была зарегистрирована по тому адресу, где находился банк. Фирма называлась МТПЦ "Комплекс" и была учреждена мэрией, правда, не указано, каким из комитетов. Но вот что интересно. По тому же адресу размещался и Комитет по внешним связям мэрии.

Если бы тогда кто-нибудь допросил Путина, предъявив все найденные нарушения, то, возможно, он и сказал бы, куда делись деньги от экспортных поставок. Но никто этого не сделал.

13 января 1992 года Путин получил запрос из Петросовета с требованием "представить исчерпывающую информацию и полный комплект соответствующих документов", касавшихся выдачи лицензий. Он должен был это сделать на следующий день, 14 января, на специальном закрытом заседании в Петросовете. На заседание Путин не принес ничего, кроме небольшой справки, уместившейся на двух листках бумаги.

Свою короткую речь Путин начал со слов "докладываю вам", что очень похоже на него. Путин представил депутатам короткую справку на двух страницах. Позже ее изучали эксперты, привлеченные комиссией, и сравнивали с данными контрактов и лицензий. Расхождения оказались подозрительно большими. В справке, представленной Путиным, можно заметить довольно серьезные занижения объемов поставок по сравнению с реальными договорами и лицензиями выданными КВС. Комиссия Салье смогла получить только часть из них: от таможни и от заместителя представителя президента в Санкт-Петербурге Шкруднева. Путин не отдавал комиссии документы, ссылаясь на… "коммерческую тайну". Это было самым нелепым объяснением отказа. Сырьевые фонды выделены госпредприятиями, а через какие компании — это тайна?

Сравнение данных из реальных договоров с теми, что представил Путин в Петросовете, показывает довольно серьезные расхождения. Как подсчитала комиссия Салье, только на ценовой разнице по продуктам питания город должен был потерять 11,5 миллионов долларов. В некоторых договорах даже не упомянуты санкции за "непоставку", или они составляют ничтожные суммы. Например — 2%, и даже не указано в какой валюте — в рублях или в долларах. А комиссионные фирм-посредников доходили до 50%. Хотя это были "бартерные сделки". Только непонятно, кого с кем. Лишь одна компания, "Фивекор", представила КВС свои бартерные контракты с двумя финскими предприятиями.

Что касается редкоземельных металлов, то расхождения с реальностью были просто чудовищны. Цены на них были занижены в 7, в 10 и в 20 раз, а по скандию, например, — в 2000 раз! (Справка РС: в последние пять лет цены на металлический скандий на мировом рынке колеблются от 12 до 20 тыс. долл. за один килограмм).

Редкоземельные металлы по лицензиям Путина должно было вывозить совместное предприятие "Джикоп", созданное в Петербурге 17 сентября 1991 года (согласно базе данных Регистрационной палаты Санкт-Петербурга) с уставным капиталом в сто рублей. Треть принадлежала господину Петеру Бахману из Германии. Еще 55% — небольшому предприятию "Коприс" (известно также как "Киприс"), директором и совладельцем которого был указан некий Геннадий Мамедов. Сейчас в Питере нет ни одного телефона или адреса зарегистрированного на это имя. Другим учредителем стало НТПО "Борей", создавшее в один весенний день целую сеть компаний для печатания книг и "оздоровительных услуг". Очень полезно для экспорта редкоземельных металлов!

К своему короткому выступлению в Петросовете Путин добавил таблицу объемов и цен по каждому "рассекреченному" предприятию, получившему лицензию. Согласно этой таблице, московская компания "Интеркомцентр" (глава которой Григорий Мирошник был дважды судим), в обмен на 150 тысяч тонн нефтепродуктов, должна была поставить Петербургу в первом квартале 1992 года по 100 тысяч тонн мяса, сахара и картофеля.

Однако в договоре с "Интеркомцентром", который Путин не показывал депутатам, совсем другие объемы. Согласно договору, в том же 1 квартале 1992 года, "Интеркомцентр" должен была поставить: мороженое мясо — 300 тысяч тонн, сахар — 300 тысяч тонн и картофель — 300 тысяч тонн. Все очень масштабно. Но проблема в том, что это совершенно невыполнимое условие. Чтобы стали понятны эти объемы, достаточно сказать, что даже всей Москве понадобилось бы три-четыре месяца, чтобы съесть 300 тысяч тонн мяса. Кроме того, реальная цена мороженого мяса могла быть только в пределах 1000-2000 долларов за одну тонну. Это значит, что только за мясо "Интеркомцентр" должен был заплатить на Западе как минимум 300 миллионов долларов, не считая сахар и картофель. И это в обмен на 150 тысяч тонн нефтепродуктов, которые стоили тогда примерно 30 миллионов долларов! Сделка, мягко говоря, вызовет вопросы.

Очень важным моментом во всей этой истории было письмо Путина Авену от 4 декабря 1991 года. Он, похоже, уже чувствовал, что "коммерческую тайну" сохранить не удастся. Поэтому решил обезопасить себя договоренностью с председателем Комитета по внешнеэкономическим связям России Петром Авеном. Тогда все вопросы экспортно-импортных операций, как, впрочем, и потом, решались только соответствующими ведомствами в Москве. "Для установления оперативного контроля", как пишет Путин, он просит Авена "срочно решить вопрос" и дать ему "право на распоряжение квотами и выдачу в соответствии с ними экспортных лицензий". Это при том, что в Санкт-Петербурге находился уполномоченный КВЭС по Северо-Западу, непосредственно подчиненный Авену Анатолий Пахомов.

Вопросы экспортных квот и лицензий, которые должны были выдаваться только по результатам аукционов и тендеров, находились в его компетенции. Путин не имел к этому никакого отношения, но именно поэтому он и хотел получить право выдавать экспортные лицензии. Если внимательно изучить резолюции и даты, то обнаруживаешь, что "разрешение Гайдара", если его можно назвать таковым, было выдано Комитету по внешнеэкономическим связям Санкт-Петербурга задним числом, уже после того как Путин и его заместитель Александр Аникин начали захватывающий процесс раздачи лицензий. Резолюция Гайдара "согласиться" на письме Путина от 4 декабря официально появилась лишь 9 января 1992 года, через 35 дней после написания Путиным письма.

Негласно, безо всяких аукционов и уполномоченных МВЭС, как того требовал закон, он уже подписывал лицензии. Никакого разрешения Гайдара от 4, 5 или 6 декабря 1991 года (в разных лицензиях Путин и его заместитель Аникин указывали разные даты) не существовало. Повторим, что 4 декабря Путин послал письмо Авену. Получив от него, возможно, "добро", Путин приступил к заключению контрактов и раздаче лицензий. Но резолюция Гайдара "согласен" появилась на этом письме только 9 января 1992 года. И с этого момента в очередных лицензиях уже указывалось, что экспорт осуществляется на основании не только "разрешения" Гайдара от 5 декабря 1991, но и "поручения Правительства РФ" №ЕГ-5-00931 и даже только на основании этого поручения.

Интересна и расписка от главы фирмы "Интеркомцентр" Григория Мирошника, в которой указывается, что фирма не будет предъявлять претензии КВС мэрии Санкт-Петербурга в случае возникновения недоразумений, связанных с предъявлением выданной им лицензии и самостоятельно урегулирует их.

Чтение документов приводит к удивительному выводу — ссылки, даже в отчете комиссии Салье, на специальные правительственные решения по квотам для Петербурга не совсем оправданы. И не потому, что они неправильны. Просто двусмысленные резолюции Авена и Гайдара на письмах Путина и Собчака никак нельзя называть "правительственными решениями". Номера "решений", на которые ссылался Путин, а вслед за ним и все участники конфликта, являются номерами маленьких бумажек, которые общий отдел Управления делами Администрации Президента подшивал к письмам просителей. На бумажку перепечатывалась рукописная резолюция начальника, в данном случае Гайдара, ставилась печать общего отдела и номер с инициалами начальника. На лицензиях, которые выдавал Путин, указывались именно эти номера.

В январе председатель таможенного комитета Круглов А.С. получил от Гайдара послание, смысл которого был очевиден и вольной интерпретации не поддавался. "Настоящим доводим до вашего сведения, что Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 декабря 1991 года № 90 "О лицензировании и квотировании экспорта и импорта товаров (работ, услуг) на территории Российской Федерации в 1992 году" утвержден единый порядок, по которому право выдачи лицензий на ввоз и вывоз дано Комитету внешнеэкономических связей РСФСР (Управление по нетарифному регулированию) и его Уполномоченным в экономических регионах. Выданные лицензии заверяются номерными печатями Уполномоченных в экономических регионах. Правительство Российской Федерации не предоставляло право выдачи лицензий каким-либо другим государственным органам или организациям. Прошу Вас дать указание не пропускать грузы по лицензиям, оформленным государственными органами или организациями на то не уполномоченными. Е. Гайдар".

Дело в том, что Круглов передал это послание Гайдара в петербургскую таможню после того, как Владимир Степанов, начальник Санкт-Петербургской таможни, попросил ясности по поводу "разрешения" Гайдара и "решения" правительства, на основании которых Путин яростно требовал выпустить грузы. Поскольку лицензии выглядели сомнительно, Степанов решил подстраховаться и попросил руководство в Москве всего-навсего подтвердить, что в ГТК есть копии документов, на которые ссылался Путин в своем письме в таможню от 27 января. И вот тут происходит нечто странное. В тот же день, 27 января, Собчак обращается с письмом к Гайдару, сокрушаясь, что "мэрия Санкт-Петербурга выдала лицензии на большую часть утвержденных квот".

Письмо довольно хитрое. Собчак, избегая скользкой темы, не просит прямо подтвердить существование "решения правительства" на выдачу лицензий. Он просит освободить "предприятия" от обязательной продажи части валютной выручки, а так же продлить сроки действия выданных лицензий. И все это в продолжение уже как бы реально существующего "решения Правительства". На письме Собчака, адресованном Гайдару, нет ни одной резолюции самого Гайдара. Но почему-то стоят две резолюции все того же Авена. Почерк его ужасен, но на подшитом "квитке" общего отдела Управления делами Президента все расшифровано: "Поддерживаю без изменения квот и экспортных пошлин" (подпись Авена). "По экспортным пошлинам согласен по договорам, заключенным между мэрией Санкт-Петербурга и поставщиками до 15.01.92 г. В.В.Путину под личную ответственность" (подпись Авена).

Иными словами, все договоры и лицензии, ранее подписанные Путиным, теперь оказались как бы легализованы, и даже экспортные пошлины платить не надо. Это при том, что многие контракты совсем не бартерные. Во многих черным по белому написано, что посредник оставляет себе до 50% валютной выручки. И только другая половина пойдет на закупку продовольствия. Впрочем, Путин и Аникин в официальной переписке с заинтересованными сторонами эти контракты называли исключительно "бартерными".

Теперь одна важная и интересная деталь. Под рукописными резолюциями Авена на письме Собчака нет не только резолюции, но даже подписи Гайдара. Зато на "квитке" Общего отдела, подшитом к письму, текст Авена повторяется в точности, а под ним стоит одинокая подпись Гайдара. Как если бы именно он и оставил эти резолюции на письме Собчака. Интрига дополняется тем, что вверху, над текстом, указаны товарищи, которым адресовано "указание" Гайдара: "КВЭСу при МИД России (т. Авену), Минэкономики и финансов России (т. Нечаеву)". Напомню, что несколькими днями ранее Гайдар послал в таможню настоящий манифест о том, кто имеет право выдавать экспортные лицензии, а кому, вроде Путина, это не полагается. Получается, что, либо Гайдар — лицемер, либо за него расписался кто-то другой. Правда, есть и третий вариант. Он заключается в том, что Авен, спасая подполковника Путина, мог кое-что слегка подменить.

Уже на следующий день (удивительная скорость!) Путин направляет письмо в таможню, на этот раз очень вежливое, с просьбой оформить пропуск грузов через границу. При этом он ссылается на изрядно поистрепавшееся "поручение правительства" (с номером квитка общего отдела) №ЕГ-5-00931 и новое — от 28.01.92, №ЕГ-5-3444, тоже списанное с квитка общего отдела управления делами Администрации Президента. (Словно Авен продиктовал ему этот номер по телефону!). С этими "квитками" была явная незадача. Путин называл их "решением" или "поручением" правительства, а начальник Санкт-Петербургской таможни Степанов сомневался в этом. В начале февраля он направил письмо по факсу своему начальству в Москве с вопросом о путинских лицензиях. Вот, что он писал: "…Прошу сообщить, имеется ли в ГТК РФ поручение правительства № ЕГ-5-3444 от 28.01.92г. о порядке пропуска грузов для Санкт-Петербурга по договорам, заключенным Мэрией, с разрешением на лицензирование и освобождение от экспортной пошлины под личную ответственность В.В.Путина. При его наличии просим определить порядок исполнения".

С этим посланием Степанов отправил и копии писем Путина — Авену, и Собчака — Гайдару, с резолюциями Авена. Похоже, для начальника Питерской таможни Степанова резолюции Авена (Гайдара) совсем не выглядели "решениями правительства". Кстати, Степанов в те же дни направил и Путину ответ, весьма прозрачный, надо сказать. Вначале он заявляет Путину, что документы, выданные им на вывоз древесины теплоходом "Космонавт Комаров" не соответствовали разрешению, выданному Правительством Российской Федерации. Степанов перечисляет нарушения, и в конце пишет Путину следующее: "Одновременно ставим Вас в известность, что по нашему мнению, некоторые цифры, представленные мэрией С.-Петербурга в Правительство РФ явно завышены и не соответствуют действительности (так, например, вывоз леса и лесоматериалов в 750 тысяч м3 является годовым объемом переработки Ленинградского лесного порта)".

В начале февраля уполномоченный Министерства внешнеэкономических связей по Северо-Западному региону Анатолий Пахомов направляет Авену письмо, где мягко объясняет шефу суть нарушений с лицензиями. Пахомов, например, утверждает, что выделенные квоты не подтверждены, как того требуют законы и постановления правительства, в Министерстве экономики и финансов. Далее Пахомов коротко анализирует лишь несколько договоров и лицензий, которые в действительности таковыми признать нельзя, "нарушены все правила составления таких документов"!. Потом это письмо дорого обошлось Пахомову. Его пост перестал существовать, а все функции (с печатью) представителя МВЭС получил Путин. Но это произошло чуть позже.

Активность депутатской комиссии Салье вынудила Авена, Путина и Собчака действовать решительно. Тем более, что в феврале масла в огонь подлил заместитель представителя Президента в Санкт-Петербурге Федор Шкруднев, который в своем письме к Анатолию Пахомову просит того "не производить оформление лицензий по квотам выделенным Комитету внешних связей мэрии". Свою просьбу Шкруднев объяснил тем, что на все его запросы в КВС о выданных лицензиях он так и не получил ответа.

Другая причина, по мнению Шкруднева, в том, что депутатская группа Петросовета "обнаружила серьезные упущения". Через Пахомова это письмо, очевидно, попало к Авену, и вот тогда мэрия Санкт-Петербурга заключила "протокол о сотрудничестве" с МВЭС. А 25 марта Авен подписал удивительный приказ №172. Как сказано в приказе, Анатолий Пахомов должен был в десятидневный срок передать все дела Владимиру Путину, а КВС становился органом двойного подчинения с полномочиями, разумеется, Министерства внешнеэкономических связей по Северо-Западному региону. Вот так Путин сосредоточил в своих руках всю внешнеэкономическую деятельность в Санкт-Петербурге.

Сейчас, даже спустя годы, можно убедиться в том, что отчет комиссии Салье составлен довольно грамотно. Жаль, что туда невозможно включить ответ Собчака или самого Путина по поводу дела о лицензиях:

— Это из области тех самых виртуальных дел, — сказал мне, тогда корреспонденту "Ведомостей", Анатолий Собчак незадолго до смерти, — которые каждый раз возникают по чисто политическим соображениям. Потому что в свое время депутаты Ленсовета, во главе с той же Салье, которая ведала депутатской комиссией по продовольствию в городе и больше вреда принесла городу, чем любой диверсант, коммунист. Просто тогда шла достаточно жесткая борьба между исполнительной и законодательной властью, и эти старались по любому поводу вставить палки в колеса… Не было никаких сделок, никакого вывоза метала, никакого продовольствия… Не было этих сделок. Если бы это было, то давно было бы предметом рассмотрения каких-то органов… ".

Он так и не сказал правду. Все было, и сделки, и подписи, в том числе и его собственные. Собчак сказал о людях, которые проводили расследование, что теперь "они никто, ни политики, ни чиновники, ни бизнесмены, никто… " Он говорил это так, словно пытался стереть со своего дорогого пиджака пятнышко грязи. Оно не сходит, а он все трет и трет. "Они — никто… ". Салье, которая время от времени молча перебирает свои пожелтевшие бумажки — (все, что осталось от расследования ее комиссии). Ее заместитель Гладков, который был напуган тем, что Путин может припомнить ему выводы комиссии. И остальные, кто потерял работу и уверенность в том, что законы действительно существуют. Все они никто — это было главное воспоминание Собчака о том деле. С этим он и умер.

Владимир Путин дал ответ по поводу дела о лицензиях в своей книге "разговоры от первого лица", вышедшей в 2000 году:

"Лицензии мы не имели право давать. В том-то все и дело. Лицензии давали подразделения министерства внешнеэкономических связей. Это федеральная структура, не имевшая никакого отношения к администрации города..."

Дело в том, что расследование так и не было проведено до конца. И, хотя в интернет попал сам отчет комиссии Салье, многие документы ранее не публиковались. Что позволило утверждать, что их и не было.

Иванидзе: "Все были ужасно напуганы"
Статью "Спасая подполковника Путина" не принимал главред "Ведомостей"; Гладков и Гайдар уклонялись от комментариев, Авен повторял, что "там ничего не нашли"
Оригинал этого материала
© "Радио Свобода", 11.03.2010, След Тимченко в "докладе Салье"

Анастасия Кириленко


Анатолий Собчак и Владимир Путин

Одним из первых журналистов, кто попытался пройти по следу доклада рабочей группы Марины Салье, посвященного работе Владимира Путина и Анатолия Собчака в питерской мэрии, стал обозреватель "Ведомостей" Владимир Иванидзе. Готовая статья так и не была опубликована. Почему? На этот и другие вопросы журналист ответил в интервью Радио Свобода.

— Для меня эта история очень принципиальная. Сейчас в Интернете эта тема широко обсуждается и некоторые заявляют: а может, и не было никаких документов? Это полный абсурд и блеф. Слишком уж много независимых сторон были участниками этого конфликта, они и предоставили документы. При этом одни документы многократно дублируются другими документами, которые имеют перекрестные ссылки.

Первые документы комиссия Салье начала получать в начале января 92 года. И то не от Путина, который ссылался на коммерческую тайну, а от представителя президента в Петербурге Федора Шкруднева, от уполномоченного Министерства внешнеэкономических связей Анатолия Пахомова, от таможни — то есть от инстанций, которые Путину и посредникам, заключавшим контракты, необходимо было пройти. И только благодаря тому, что там оседали какие-то документы, комиссии удалось собрать свое досье. Это потом уже Путина вызывали в Ленсовет для отчета. А затем документы из архив Салье разошлись, попали в руки разных людей...

— Марина Салье сообщила, что вы потеряли работу 10 лет назад из-за попытки публикации статьи о ее расследовании. Правда ли это?

— К сожалению, да. Я возглавлял отдел расследований в "Ведомостях". Нет ничего удивительно в том, что личность Владимира Путина очень заинтересовала меня в 2000 году. Я встретился с Мариной Салье. Ездил в Петербург, пытался встретиться там с людьми, которые могли владеть интересующей меня информацией. Все были ужасно напуганы. От интервью отказался заместитель Салье Юрий Гладков. Юрий Болдырев не отказался, но говорил таким деревянным языком, что было очевидно: ему совершенно не хотелось вмешиваться в разборки, которые неминуемо должны были последовать после публикации.[…]

Я расспрашивал правозащитников, людей, которые так или иначе были связаны с Салье, с Ленсоветом. Когда я задавал вопросы о Путине, выяснялось, что информации мало. Я даже встречался с юристом, преподавателем Путина. Тот сказал, что Путин — замечательный человек, никогда с ним проблем не было. Так в результате огромного труда, затраченного на то, чтобы воссоздать атмосферу путинского окружения начала 90-х, у меня накопилось большое количество материала.

Я написал статью, назвав ее "Спасая подполковника Путина". Началась борьба с главным редактором. Прямо сказать мне "нет" он не мог, но просил уточнить то одно, то другое. Я написал второй вариант. Не помогло. Документов было море, не нужно было ничего выдумывать. Но в итоге ничего не было опубликовано. Я не выдержал и ушел. Я перешел на работу в "Совершенно секретно" по предложению Артема Боровика, а через несколько дней он погиб. Я проработал в газете какое-то время после его смерти, а потом ушел и вообще уехал из страны. Я бы хотел остаться, но работать стало невозможно. Насколько мне известно, моя фамилия вызывала изжогу не только у нового руководства "Совершенно секретно", но и выше.

— Какова судьба вашей неопубликованной статьи?

— Черновик я подарил на память Марине Салье. Затем, насколько мне известно, у Салье ее выпросил журналист "Новой газеты" Олег Лурье (Олег Лурье — журналист "Новой газеты", затем главный редактор журнала "ВВП" был арестован по подозрению в вымогательстве и мошенничестве и осуждён в 2009 году на 4 года лишения свободы. — РС) и опубликовал, сократив ее и поменяв акценты, под дурацким названием "Колбаса для Питера". Я выражал Дмитрию Муратову свое возмущение по этому поводу, поскольку отдельные фрагменты статьи Лурье повторяли мою статью. При этом Лурье придал статье желтого динамизма, описал произошедшее как какую-то склоку, свару. На ответственности чиновников акцента я не заметил.

— Действительно, в своей публикации Олег Лурье, например, ничего не сказал о роли Егора Гайдара или Петра Авена в этом деле, подписавших документы, фактически узаконившие лицензии, которые выдавал Путин. А вы пытались выяснить у Егора Гайдара, зачем он подписывал эти документы?

— У Гайдара я пытался взять интервью, но у меня ничего не получилось. Повторяю, шел 2000 год — время, когда никто не хотел давать комментариев. На Гайдара я пытался выйти разными способами, даже через знакомых. Бесполезно. Вероятно, ему не хотелось все это ворошить... […]

Я хотел проверить подлинность подписанных Гайдаром документов. Я также хотел взять большое интервью у Гайдара, в том числе и о его роли в этом деле. Но, поскольку возникли проблемы даже с выходом первой статьи, продолжать добиваться встречи не было смысла.

— Но вам удалось узнать реакцию Петра Авена?

— Да. Во время встречи Петра Авена с группой журналистов ему был задан вопрос, почему он проигноривал предупреждение Юрия Болдырева о том, что Путин может быть отстранен от должности главы комитета по внешнеэкономическим связям, и назначил его уполномоченным МВЭС по Петербургу. Вопрос задавал не я, а моя бывшая жена (Агат Дюпарк, ныне корреспондент "Ле Монд" — РС), которую, как иностранного журналиста, пригласили на встречу с Авеном, а меня туда не позвали. Авен тогда заволновался и ответил ей: "Там тогда ничего не нашли, ничего не было". Через полчаса сам вернулся к теме и снова повторил: "Там ничего не нашли". Но ведь "не нашли" как раз благодаря этому назначению.

— Вы добивались ответа и от Анатолия Собчака.

— Да, я даже думал, что взял у Собчака интервью одним из последних. Я встретился с ним в его квартире в Петербурге за несколько дней до его смерти. Все его ответы сводились к одному: в этих бартерных поставках ничего противозаконного не было. Когда я попытался обратить его внимание на документы, он сказал: "Не верьте этому!"

— Пытались ли вы подсчитать, на какую сумму было вывезено сырья и какую прибыль извлекли экспортеры?

— Сложно сказать. Сам Путин в своем письме к Авену […] приводит такую цифру: для того, чтобы народ в Петербурге не помирал с голоду, нужно завести товар по бартеру на 120 миллионов долларов. Но это все такая абстракция. Если посмотреть квоты и документы, которые подписывал Путин, там одни цифры. А в знаменитой короткой справке, которую Путин предоставил Ленсовету, указаны другие цифры.

Некоторые контракты с фирмами-посредниками были изначально фальшивыми. Потому что поставить в течение месяца триста тысяч тонн растительного масла никто не мог. Если говорить о контрактах, хоть чуть-чуть напоминающих реальные, то по цветным и редкоземельным металлам в контрактах просто откровенное вранье. Цены занижены в двадцать, тридцать и даже тысячу раз.

Конечно, посредник покупает товар по цене ниже мировой, но эта маржа составляет 2%, она не может достигать 50%. В случае, если все происходило согласно контрактам, подписанным Путиным и его заместителем Аникиным, посредники забирали от 25 до 50% прибыли от продажи металлов, нефти и прочего. Это полный нонсенс. […]

Если говорить про 150 000 тонн нефтепродуктов, Путин что, не знает, где находится Киришский нефтеперерабатывающий завод, откуда они, согласно экспортной лицензии, ушли на экспорт? Он не знает господина Геннадия Тимченко, который работал главным трейдером этого завода, возглавляя отдел по экспорту? (Геннадий Тимченко в 1987 году стал работать во внешнеторговом подразделении Киришского нефтехимического завода — "ПО Киришинефтеоргсинтез" — в г. Кириши Ленинградской области. Ныне владеет 50% швейцарской компании Gunvor — третьего по величине в мире нефтетрейдера, т.е. посредника по продаже углеводородов, и другими активами. Входит в список 100 богатейших россиян, согласно журналу "Forbes". — РС).

Сам Путин в своей книге заявляет, что если бы все было так, как утверждает Салье, он бы уже давно понес ответственность. Так ведь дело в том, что расследование, начатое докладом Салье, так и не было доведено до конца. […]

В 1990 году ныне исполняющий обязанности президента Владимир Путин, прошлое которого до сих пор плохо известно, обвинялся Ленинградской Думой в коррупции. В то время он занимал пост советника мэра города Анатолия Собчака и парламент заявил о его причастности к скандалу вокруг незаконного экспорта сырьевых ресурсов, которые в России являются традиционным объектом для хищений.

В рамках думского расследования, начатого в середине 1990 года, Путина обвинили в незаконной выдаче лицензий на экспорт сырья и драгоценных металлов. Двое депутатов Ленсовета, которые возглавляли это расследование, предъявили ему обвинение в злоупотреблении служебным положением.

В результате расследования была обнаружена причастность Путина к предоставлению разрешений на экспорт, доходы от которого предназначались для закупки продовольствия за рубежом( чтобы таким образом заполнить пустые прилавки городских магазинов).

"Сырье экспортировалось, однако продовольствие, которое должно было быть закуплено на вырученные средства, никогда не поступало в город",- сообщили информированные источники.

Мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак не только отказался последовать рекомендациям парламента и снять Путина с его должности, но назначил своего молодого советника главой комитета по иностранным делам мэрии. В марте 1994 года Собчак вновь повысил Путина в должности, назначив его своим заместителем. В этом качестве он пребывал до лета 1996 года до тех пор, пока не был приглашен на работу в Кремль Анатолием Чубайсом, в то время возглавлявшим президентскую администрацию.

В Москве Путин сделал стремительную карьеру, возглавив контрольную комиссию администрации президента, где занимался сбором компромата на противников кремлевского клана; эту работу он впоследствии продолжил на посту руководителя ФСБ и главы Совета Безопасности. Находясь в Кремле, Путин вступился за своего бывшего покровителя Собчака.

Потерпев поражение на муниципальных выборах, бывший мэр Санкт-Петербурга не смог объяснить происхождение своего имущества, включая автомобиль Мерседес 500, фешенебельный особняк в окрестностях Санкт-Петербурга, две огромные квартиры на центральных улицах города и т.д.

Российская прокуратура предъявила Собчаку официальное обвинение в растрате общественных средств и коррупции. В октябре 1997 года находящийся в Кремле Путин организовал дело так, что Собчака поместили в санкт-петербургский военный госпиталь. Начальник госпиталя, ныне министр здравохранения России Юрий Шевченко - друг Путина - составил Собчаку ложный диагноз о тяжелой болезни сердца, который позволил ему избежать тюремного заключения.

Спустя некоторое время - в начале ноября - Путин поручил сотрудникам ФСБ Санкт-Петербурга провести операцию, в результате которой Собчак ночью был вывезен из госпиталя и на частном самолете отправлен в Париж. Самолет был нанят Галиной Вишневской - женой виолончелиста Ростроповича (еще одного друга Собчака). Почти два года Собчак жил в Париже и возвратился в Россию только прошлым летом, когда Путин был назначен главой правительства.

Анатолий Собчак и Владимир Путин

[…] Сегодня Марина Салье живет в Псковской области. Она сохранила свой архив. В него входят знаменитый отчет, более 40 приложений к нему (в том числе документы, на которых корреспонденты РС обнаружили три варианта подписи Владимира Путина, их подлинность, разумеется, корреспонденты РС не проверяли), переписка Владимира Путина с Санкт-Петербургской таможней, переписка Анатолия Собчака и Егора Гайдара по поводу документов, выдаваемых Путиным экспортерам... […]

Марина Салье посчитала, что не может оставить недавно вышедший фильм "Анатолий Собчак. 10 лет спустя", в который вошли интервью Владимира Путина и президента Дмитрия Медведева, без своего комментария:

— […] Когда я смотрела фильм о Собчаке 19 февраля, я все думала: а когда же речь зайдет про продовольствие? Когда скажут, что Собчак спас город от голода? Но эта тема закрыта для них, и поднимать ее они не хотят и не будут. Потому что они знают, что я не буду молчать.

Все просто... Осенью-зимой 1991 — 1992 года город остался без продовольствия. Вины в этом ни Собчака, ни моей, ни председателя комитета по продовольствию, т.е. исполнительной структуры, не было. Частично продовольствие попрятали. Ну и не было его физически в стране.

После путча 1991 года экономические реформы очень долго не начинались. Прибалты первыми отпустили цены. И тогда начался бешеный вывоз из Петербурга остатков продовольствия. Я поняла, что надо вводить карточки на остатки продовольствия. Я, блокадница, понимала, что значит для нашего города введение карточек. Но это было необходимо. Талонов уже была масса — на молоко, мясо, колбасу, водку. На заседании руководства Петербурга поддержал меня только Александр Николаевич Беляев, он тогда был председателем финансово-экономической комиссии. Он меня поддержал, и мы ввели карточки. Введением этих карточек мы на какое-то время удержали ситуацию.

Я стала узнавать, исключительно по слухам, что нашему городу выделены квоты на продажу леса, металлов и других товаров для бартера в обмен на продукты

для бартера в обмен на продукты. Какие квоты? Где квоты? Официально никто ничего не знает. Я написала запрос Собчаку и получила ответ, правда, нескоро. Была создана рабочая группа для расследования этой ситуации.

И, если говорить очень коротко, то дело было так: договоры были заключены бог знает с какими фирмами. Фирмы были совершенно явно подставные, однодневки. Лицензии на вывоз сырья выдавались нашим питерским комитетом по внешнеэкономическим связям, то есть его руководителем Путиным. Подписывал их либо он сам (редко), либо его заместитель Аникин. Они не имели права выдавать эти лицензии. И товары с этими лицензиями уходили за рубеж. А продовольствие не поступало. И не поступило. […]

Еще одной особенностью этих соглашений было то, что в них были очень занижены цены. Например, на редкоземельный металл скандий. Эксперты, к которым обратилась я, дали одну цифру. Позже журналист "Ведомостей" Владимир Иванидзе у других экспертов выяснил другую цифру. По их данным, цены в контракте на редкоземельные металлы были занижены не в десятки, а в сотни раз. Но Иванидзе выгнали из "Ведомостей" в тот же час, как он это написал. Он уехал из страны… Кстати, при первых подсчетах я упустила вывезенный алюминий.

Что касается скандия, в контракте указана цена 72,6 дойчмарки. В реальности цена самого дешевого скандия — 2000 долларов за килограмм, это в сорок раз выше цены, указанной в контракте. А в 1992 году, когда этот металл был вывезен, цена на металлический порошок скандия составляла 372 000 долларов за килограмм. В сотни раз выше. Скандия было вывезено 7 килограммов… Вот и умножьте! В целом по этим контрактам речь шла о миллионах, о десятках миллионов долларов прибыли. Этим делом занимался не только Путин, но и Собчак…

Когда Егор Гайдар спохватился, что в Петербурге происходит что-то невероятное с этим бартером, он отреагировал. А спохватился он потому, что я известила Федора Шкруднева — на тот период и.о. представителя президента в Санкт-Петербурге; в этом мне очень помогал тогдашний председатель Ленсовета Александр Беляев. Все наши материалы мы отослали Гайдару.

И тогда Гайдар написал резкую бумагу, в которой было сказано, что выдавать лицензии на вывоз сырья за границу имеют право только уполномоченные Министерства внешнеэкономических связей. В Северо-Западном федеральном округе таковым является Пахомов. Пахомов пришел ко мне и говорит: "Вы только посмотрите, Марина Евгеньевна, что делается!" И в этот момент Собчак составляет протокол "о сотрудничестве между мэрией Санкт-Петербурга и Министерством внешнеэкономических связей Российской Федерации".

Потом Петр Авен, тогда глава МВС, издает приказ "О статусе уполномоченного МВС России по Санкт-Петербургу". Убирают Пахомова. Путинский Комитет внешнеэкономических связей в мэрии делают комитетом двойного подчинения и дают ему право подписывать лицензии. Собчак закрыл Путина грудью. Но остается еще один момент. Не подтверждены уже выданные Путиным лицензии на вывоз сырья. И тогда Собчак пишет очень хитрое письмо Гайдару: "Нам выделены квоты на такое-то и такое-то сырье. На него уже выданы такие-то и такие-то лицензии. Однако отправка задерживается. Если мы сейчас не будем дальше действовать, то город останется без продовольствия, мы потеряем доверие у населения. Я предлагаю следующее: продолжать выдавать лицензии".

И Гайдар пишет: согласен. На что журналист Владимир Иванидзе (не я, а Иванидзе!) откликается так: либо подпись на документе Гайдара подделана (что я не исключаю совершенно; числа на документах исправлены несколько раз, особенно на авеновских…), либо Гайдар вел двойную игру. Для меня это было абсолютным нонсенсом. С одной стороны, Гайдар как председатель правительства налагает категорический запрет на выдачу лицензий кем бы то ни было, кроме уполномоченных МВС, с другой — соглашается с этим хитроумным, двусмысленным письмом Собчака.

В одном из своих последних интервью Собчак говорит обо мне: "Из-за Салье, из-за всех этих проволочек не поступило продовольствие в город". Да не из-за меня. Продовольствие не поступило, потому что не существовало фирм, которые должны были его поставить. […] Когда наша рабочая группа закончила свою работу, был составлен огромный отчет. […] Президиум его одобрил, и мы отправили его в прокуратуру. В отчете я не настаивала на ответственности Собчака, а только главы комитета по внешнеэкономическим связям Путина. Иначе президиум просто не утвердил бы отчет. Против Собчака не пошли бы.

Прокуратура долго не отвечала, затем ответила, что она вызывает по этому делу какого-то секретаря Ленсовета Голубева. Причем тут этот Голубев? Непонятно. Тогда я отвезла этот отчет начальнику Контрольного управления администрации президента Юрию Болдыреву. Я ему позвонила, и мы тут же встретились. Он действовал очень оперативно. Во-первых, он прямо при мне написал письмо Авену (от 31 марта 1992 г.) : "Уважаемый Петр Олегович! В Контрольное управление администрации президента Российской Федерации поступили материалы от депутатов рабочей группы Санкт-Петербургского городского совета народных депутатов, свидетельствующие о возможной необходимости отстранения председателя Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга Путина В.В. от занимаемой должности. В связи с этим прошу Вас не рассматривать вопрос о назначении Путина В.В. на какие-либо должности впредь до рассмотрения этих материалов Контрольным управлением".

После чего Собчак мгновенно назначил Путина уполномоченным МВС по Санкт-Петербургу, с двойным подчинением. Собчак при этом сказал: "Я его назначу, если только он выше не пойдет в Москве". Ну вот. Путина назначили, а Болдырева сняли. И он мне не ответил. Жаль. Вот и вся история. В прокуратуре дело так и осталось не расследованным. Как вы понимаете, история с лицензиями, с продовольствием, десятками миллионов долларов, которые тогда заработали люди, к этому причастные (я не знаю, кто; люди, которые этим занимались), очень крепко связала Собчака и Путина. Это видно по всем документам. Собчак знал о всех деталях этого дела. Он "закрыл" Путина.

А письмо Гайдара, в котором он согласился с иезуитскими формулировками Собчака, закрыло все. Путину разрешили оформлять лицензии и узаконили лицензии, выданные ранее. Само оформление лицензий ниже всякой критики — на некоторых дат нет, на некоторых печатей нет, подписей. Чего там только не было — масса нарушений.

Таким образом, Собчак закрывает Путина. И с этого момента они связаны накрепко этими миллионами… А тут еще этот "Континент"...

[…] В мае 1991 года я была в служебной командировке в Берлине. Ездили я, председатель комиссии по продовольствию Ленсовета и заместитель председателя комитета по продовольствию (т.е. исполнительной структуры) Добровольцев (порядочный человек, очень… Он давно в Испании). Мы ездили за картофелем и за мясом, должны были заключать договора. У нас должна была быть встреча с некой госпожой Рудольф. Она была главой фирмы "Норунг" и бывшим сотрудником "Штази".

Мы с ней договариваемся о встрече, и она говорит, что не может с нами встретиться в это время, потому что у нее переговоры на очень большую сумму и тоже с петербургскими людьми. Мы в нее вцепились мертвой хваткой. Мы ей говорили: "продовольствие — это мы, больше никто". Мы выясняем, что она заключает договор на 90 миллионов немецких марок на 60 000 тонн мяса.

— С кем?

— Мы не знаем — с кем. Я звоню Собчаку, говорю, что расчеты идут через Внешэкономбанк (это мы узнали). Собчак позвонил и сообщил, что он проверил, и никаких сумм на Внешэкономбанк не поступало. И тут мы узнаем про фирму "Континент". Фирме "Континент" еще премьер-министром СССР Валентином Павловым когда-то была поручена закупка продовольствия и других товаров для Ленинграда. Мясо это поступало в Россию и шло, минуя Ленинград, в Москву. И все это происходило накануне путча 91-го года. Уж не путчисты ли это запасались мясом, чтобы, как только они закончат свои дела, выбросить мясо на прилавки? Так или иначе, но согласитесь, весьма странно, что этот самый "Континент" продолжал закупать продовольсвие и в 1992 году. Я написала запрос главному государственному инспектору РФ, начальнику Контрольного управления администрации президента Юрию Болдыреву. Ответа я на этот запрос не получила — Болдырева быстро сняли. […]

Ну, а как только Борис Николаевич отдал бразды правления Владимиру Владимировичу, Анатолий Александрович решил, что все теперь в порядке, он неподсуден и под защитой Владимира Владимировича... он может спокойно вернуться в Россию. Что и сделал, и был абсолютно не прав. Дело кончилось плохо. Я думаю, что вряд ли он умер своей смертью. Потому что все обстоятельства этой смерти были очень странными, и Людмила Борисовна на следующий день после его смерти сама высказала такое предположение. Правда, еще через день ей, наверное, хорошо объяснили все, что надо, и она отказалась от этой версии. Возможно, нужно было бы провести эксгумацию.

— Возвращаясь к докладу рабочей группы о деятельности Владимира Путина. Он был сделан в 1992 году, а начал широко цитироваться только в 2000 году. В чем причина?

— Да, действительно, его стали широко обсуждать только через 8 лет. Потому что до этого доклад никого не интересовал. В 1999 — 2000 году я уже жила в Москве (работала для Свободной демократической партии России — СвДПР) . И вот 30 декабря ко мне на работу пришел корреспондент НТВ Евгений Ревенко и стал задавать вопросы про этот доклад и про Путина, из чего я поняла — что-то не то происходит. СМИ давно мной не интересовались.

Это было 30 декабря. А 31-го Ельцин объявил о своем преемнике. Тут я поняла, в чем дело. А на НТВ из моего длинного интервью прозвучало 2-3 фразы. Энтэвэшник все добивался, чтобы я все сказала прямо. Но я понимала, что дело какое-то серьезное, и отвечала уклончиво. А потом я стала звездой мировой прессы. В течение января у меня перебывали представители ведущих СМИ всего мира. Кого только не было.

Путин в книге "От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным" (книга вышла в 2000 году. — РС) написал такую фразу (почти цитирую): "Да в том то и дело, что не было никаких лицензий. Ну не было их" ("Лицензии мы не имели право давать. В том-то все и дело. Лицензии давали подразделения министерства внешнеэкономических связей. Это федеральная структура, не имевшая никакого отношения к администрации города". — РС). А они все у меня в папке лежат... Убьют меня. Наташа (сестра. — РС) очень боится.

— Были прямые угрозы?

— Нет.

— Почему вы переехали?

— Я переехала из-за Юшенкова. Мы договорились с Юшенковым о встрече, это было в начале 2000 года. Мы, свободные демокртаты, хотели объединяться с ним. У нас были всегда очень хорошие отношения с Сергеем Николаевичем. И я увидела в его кабинете человека, которого я не хотела видеть никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах. Я не назову вам этой фамилии. И тогда я поняла, что лучше уехать. А Сергей Николаевич вскоре был убит. С 2000 года я не давала интервью либо предупреждала журналистов: о Путине — ни слова. Я переехала сразу, а Наташа через несколько месяцев — нужно было доделать дела в Москве.

— Вы не хотели уехать за границу?

— Нет. Я человек своей страны. Я космополит, безусловно, но жить могу только в своей стране... Я рада моему виду на озеро гораздо больше, чем была бы рада такому креслу, в котором восседала Людмила Нарусова в фильме о Собчаке.

— В СМИ разошлась информация о телеграмме, якобы присланной вам на Новый 2001 год: "Желаю крепкого здоровья, а также возможности им пользоваться. В.В. Путин". Было такое?

— Нет. Ничего подобного. Наверное, если бы она пришла на мой официальный адрес в Петербурге, то мне бы сообщили. С Путиным лично мы встречались два или три раза. Два хорошо помню. Один раз присутствовала вся наша рабочая группа, куда Путин пришел со своей бумажонкой (справкой о выдаче квот на экспорт сырья. — РС), а второй раз мы были вдвоем с Юрой Гладковым, моим заместителем. Юра уже умер. Когда в 2000 году у него пытались брать интервью, он категорически отказался.

— Почему?

— Боялся. Мне он так и объяснил: "Нет, Марина Евгеньевна, я не могу". […]

Доминанта исполнительной власти была заложена именно при Собчаке. […] И этот петербургский стиль, несомненно, повлиял на нынешнюю власть. Да и потом, из всех демократов, которые были в Петербурге, кроме Чубайса (можете убить меня за то, что я так говорю), кроме Чубайса, никто не попал.

Когда наш координационный совет обсуждал, поддерживать или нет Путина на выборах 2000 года, именно голос Чубайса "за" решил все. Гайдар, кстати, не голосовал. Я, Лев Пономарев, Константин Титов на рельсы ложились, чтобы его не поддерживали. […]

И вот, благодаря Чубайсу, голосов "за Путина" хватило. Я тогда сказала: "Анатолий Борисович, мой лимит доверия к вам исчерпан". Теперь остается только злорадствовать: "я вам говорила". Я сразу поняла, что Путин — это надолго. Мне возражали — "ну, на два срока". Нет, я говорила — он что-нибудь придумает. Сегодня Медведев несамостоятелен, а Путин после Медведева вернется обратно на пост президента.

— Есть ли надежда на объединение оппозиции?

— У меня нет. Я вообще думаю, что Россия просто развалится на части.

— Тогда, в 1991-93 году, тоже была такая угроза.

— Но тогда был народ, который этому противостоял. А сейчас его нет, — сказала Марина Салье.

Многабукаф.

эт точно.
Про Ельцина и Гайдара напиши Женя.

Про живых читать страшно?

Евгений! А есть у Вас возможность отсканировать и выложить на файлообменник упомянутый архив??? Договора, доп.соглашения к ним, спецификации и лицензии и т.д.

Евгений Юрьевич!Путин много воровал? А почему перестал,испугался что Вы обо все узнали и заявление в милицию напишите?Скроется теперь наверное.

так там есть ссылка на документы они есть на сайте компромат.

Очень запоздалый комппромат, его бы в 90-е годы - уж точно Ельцин бы выбрал себе другого приемника!

Дасс.....

Почему молчали все???