Константин писал(а):
Вот если бы Вы жили в те времена,
Если бы, да "бы" мешает. Хватит чушь уже собирать.
Константин писал(а):
Вам бы для начала мягко так указали, что только базарная баба может относительно безнаказанно обозвать полного Георгиевского кавалера идиотом.
Плевать какой он там кавалер( к тому же полным он никогда не был). Если пошел за красную сволочь - либо дурак, либо сам такой же скот как и жидобольшевики, тут выбор не большой.
Константин писал(а):
Выражений заграничных столько нахватали - мы таких раньше и не знали.
Узнавайте. Расширяйте кругозор.
Константин писал(а):
1. Пропаганду атеизма среди народа лично я не застал. Вот с сектантами боролись нещадно и не только агитацией. 2. Интернационализм понимался как то, что все народы имеют право жить. Никакой чепухи в виде понятия "расового смешения" мы не слыхали. Только что знаменитые дворянские роды были смешанного происхождения, это мыпроходили в школе. Предполагалось теоретически, что при коммунизме национальностей не будет. Но нас никто не торопил в этом направлении.3. Например, про Ленина мы знали, что он потомственный дворянин, и что Есенин из кулацкой семьи. И где классовая ненависть.
1. Ага, вы еще скажите что ее вообще не было.
2. Убогие "киношедевры" типа "Цирка" и "Свинарки и пастуха" забыли?
3. Для этой лысой твари всегда делались исключения.
П.С. Кстати на закусочку. Стишок видного совецкого "поэта" Евгения Долматовского. Прям бальзам на душу современным шавкам.
ГОСТЬ ИЗ АФРИКИ
По Москве брожу я с негром,
А вокруг белым-бело.
Белым снегом, белым снегом
Всю столицу замело.
Друга черного встречаю
И вожу смотреть Москву,
Господином величаюИ товарищем зову.
Мне с тобой легко и странно,
Как со сбывшейся мечтой.Здравствуй, государство Гана
(Бывший Берег Золотой)!
Я когда-то в пионерах,
Возле флага, на посту,
Клялся за свободу негров
Жизнь отдать, как подрасту.
Выполненья клятвы сроки
Постепенно подошли.
Были войны, были стройки,
Только Африка — вдали.
Лес да степь, а не саванны,
Очень далеко до Ганы,
Обагрился волжский плес:
Кровь толчками шла из раны
Не под пальмой — у берез.
Годы сделались веками,
И неведомой зимой
Прибыл вольный африканец
В город строящийся мой.
Он идет, курчавый, тонкий,
Сквозь снежинок кутерьму,
И арбатские девчонки
Улыбаются ему.
1959