Самоварные боги

Работа у меня такая, что много времени провожу в перемещениях по Москве с помощью муниципального транспорта, и, что бы не терять времени даром, всегда что то читаю – и время с пользой проводишь, и путь короче. Сегодня для прочтения решил приобрести книгу среднего объема – а именно с таким критерием подхожу к выбору литературы в дорогу – и весу в таких книгах не много и случись что – в любую урну влезет. Так вот – купил я произведение литератора «Юрия Гамаюна» «Отрок. Перелом». Соблазнился на указанного строкой выше Евгения Красницкого – а его книги читал.
Без преувеличения можно сказать – это уникальная книга. Складывается впечатление, что автор не очень понимает смысл написанного текста, про несоответствие описываемой эпохе и говорить нечего.
Отжигать Юрий Гамаюн начал с первых страниц своего произведения. Да что там – с первых строк! «Так темно бывает только в последний месяц лета, когда все, от медведя до самой мелкой былинки понимают, что холода не за горами, и стараются запастись толстым слоем сала под шкурой, выбросить семена или просто насладиться мягким, добрым теплом, которое посылают лесные боги». А подкустовные боги ему ничего не посылают? Или куда – что для данного автора актуальнее. «Именно в такие ночи убегают влюбленные на стога и тешатся запретным до рассвета. Никто им в этом не указ, ведь только и осталось дождаться, покуда березы золотом поседеют». Каким таким запретным тешатся влюбленные? По всей видимости, скоромное в пост жрут, так как на Руси секс запретным не был – он был регламентирован. Как, в прочем, и не только на Руси. И что делать влюбленным, если стога ещё не сметали, а потешится запретным до рассвета уж невтерпеж? А ПОСЕДЕВШИЕ золотом березы? Романтик недобитый, певец русской природы ….
Идем дальше. «Не отсвет даже, а робкий красноватый намек – и правильно: полночь скоро; часовые, что с вечера в карауле, углей нажгли, а теперь сидят спинами к кострищу – и тепло, и глаза лучше видят. Новая смена заступит – тоже сперва ненадолго костер разожгут, да подальше от огня отойдут, а потом так же возле углей усядутся. Все, как всегда». Абзацем выше автор описывает теплую августовскую ночь, во время которой влюбленные стремятся убежать на стога скоромное жрать. Про постовых, сидящих задницей в костре, я даже и не говорю.
«Тепло и уютно воину в походной телеге». По всей видимости, автор полагает, что во времена Киевской Руси существовали телеги походные и местного значения. Остается открытым вопрос о существовании телег боевых, – сидя на которых с гиканьем и уханьем нужно мчаться на врага, размахивая дрекольем. Но это оставим. Воин спит в телеге. Про ночевку под плащом или в шалаше автор, по всей видимости, не слыхал. И почему именно этот воин спит в телеге?
«С вечера щей горячих да каши вволю навернул, квасом либо сбитнем залил и, … , спать завалился». Автор на полном серьезе полагает, что воины в походе готовили ужин с переменой блюд да ещё варили сбитень, либо везли с собой – на боевых телегах, пару бочек кваса. Так и представляешь себе – собирается русская рать на Куликово поле – а за ней обоз походных телег прет бочки с квасом… Вот где бондари то озолотились….
«Любил Макар такие ночи. Проснуться за полночь(в походной телеге по всей видимости) и, чуть поворочавшись, …, услышать … тихий говорок часового, рассказывающего молодому напарнику очередную байку про страшных упырей или половцев, мало деля их между собой". Ох не сбитнем заливались воЕны, ох не сбитнем… Так же просьба учесть – байки эти травились сидя задницей в костре.
Ну и напоследок пара отрывков из книги.
Типичный древнерусский воЕн: «Одинец начал подниматься и неожиданно почувствовал противную холодную мокроту: и впрямь в порты напустил. Стыдоба-то какая!».
«Голова у Ефима соображала плохо, смысл того, что говорил приятель, доходил до сознания, словно через плотное сено, хотя высказанное приятелем казалось вполне разумным. И сон от этого пропал совсем». От чего пропал сон? От того, что голова соображала плохо? Или от того, смысл с трудом доходил? Или от того, что высказанное казалось разумным?
PS.«Тут прибежали царские стольники, спальники, рукомойники, подстаканники и набалдашники». Виктор Ардов.