Чёрная Сотня Всероссийская Православная патриотическая организация Чёрная Сотня
Текущее время: Чт мар 28, 2024 2:53 pm

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 15 ] 
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: Вт окт 06, 2020 9:47 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
Заранее благодарю за конструктивную критику и репосты.
С Богом!

МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть первая.

02.06.2020 Отъезд

…Поезд еще не тронулся, а мне уже повезло: две симпатичные попутчицы, лишь увидев мой стопятидесятилитровый рюкзак, в один голос поинтересовались:
- А вы тоже на крестный ход?
Сделав "страшные глаза", прижимаю палец к губам и шепчу:
- Об этом позже и не так громко: мы не одни - кругом враги!

Девушки смеются.
С присущими мне изяществом (надо сказать, я - скромный человек) и грацией молодого носорога, сбрасываю рюкзак, достаю из его необъятных недр армейский вещмешок с продуктами, забрасываю его на свою верхнюю полку.
Присаживаюсь.
Знакомимся.

Валентина и Елена. Лена москвичка, а Валя из Перми, но работает и живет в Москве.
Ездят на крестный ход уже несколько лет, но, почему-то, с надеждой, интересуются:
- Вы ведь не первый раз едете?
- Почему? В первый! - гордо удивляюсь я и начинаю распускать павлиний хвост на тему «А с каких это дел мне, православному, да еще черносотенцу, запрещают крестный ход?». Под шумок дарю журнал "Набат".

Поезд тронулся.
Поехали!

Не проходит и пяти минут, как подходит благообразный мужчина с красивой рыжеватой бородой и смущенно просит нож.
- Здравствуйте! - радостно восклицают мои соседки, рассмотрев мужчину. - Мы с вами в прошлом году шли, помните?
- Помню! - улыбается тот.

Порывшись карманах "горки", притягиваю мужчине свой складень.
- Как зовут?
- Алексей.
- Максим.
Забегая вперед, признаюсь, что, возможно, в этот момент, совершаю ошибку, не задержав Алексея в нашем отделении плацкарта…
Собираемся пить чай. Девушки радостно угощают меня и еще одного попутчика, Кирилла, хитроумно заваренным чаем на молоке.
Подумав, решаю, заодно, и поесть. Нарезаю хлеб, сало, прошу соседей не стесняться, достаю котелок, засыпаю гречку, бросаю соль, иду к титану, заливаю кипяток…

Что-то кольнуло глаз. Что-то не так…
Еще раз оглядываюсь, принюхиваюсь: точно!
Только отправились, а титан горячий - это раз! Не пахнет дымом - это два! На поддоне титана нет угольного совка и кочерги - это три! Непорядок…
- Титан на угле? - по-чекистски прищурив глаз, интересуюсь у улыбчивого проводника.
- Как резерв, сейчас на электричестве.
- А почему колеса не стучат?
- Рельсы бесшовные.
- Пропала Россия…
Посмеялись.
Возвращаюсь к попутчицам. Девушки иронично смотрят на мои манипуляции с солдатским котелком и Валя делится выводом:
- Нет, Максим, ты не в первый раз едешь!
- Ну, в общем, да, из дома не первый раз вышел, - смеюсь.
- Я про крестный ход, - уточняет она. - Уж больно экипировка подобрана, и делаешь все привычно…
- Я страйкболист, - набрасываю пуха.
- А какая связь?
- Опыт…

Не доезжая Ярославля, вновь заходит Алексей просит нож. Делюсь. И, тем самым, непроизвольно, совершаю вторую ошибку…
Ярославль.
Кирилл сходит, приятельски прощаемся.
Его место занимает восточная красавица Айгюль из Тюмени, отвозившая в Ярославль сына к бабушке. А вместе с ней заходят четверо полицейских при полном вооружении.
С поезда снимают Алексея и его соседа по купе - парни решили выпить.
И выпили.
А закуску резали моим ножом, имеющим несколько зловещий вид.
Что абсолютно не понравилось необъятной матроне, ехавшей с двумя детьми в том же отделении вагона, заявивший, мол, у меня дети, они боятся, а эти пьяные, да еще с кинжалом.
Парней выводят. Благодарю Бога, что не пью.
Ничего не скажешь - сами виноваты. Но…

Алексей подходил ко мне от силы десять минут назад. Да, запах был. Но не шатался, был адекватен, я расспрашивал его о других крестноходцах, едущих в поезде. Он рассказал, что в соседнем вагоне еще пять человек, а на месте их ждет отец Игорь…
- Ух, ты! - обрадовался я, - Значит, он и литургию сам отслужить сможет? На местных не надеясь? - Только что прошла информация, что мэрия Кирова запретила доступ прихожан и, вообще, мирян на богослужения в храмы по пути следования крестного хода.
- Нет, - опустив глаза, ответил Алексей, - Он отлучен на три года…
- За что?
- За гражданскую позицию, против цифровизации выступал.
- А это не Тарасов?
- Тарасов…
- Здорово! Познакомишь?
Алексей радостно пообещал, и тут такой казус.

…Чуть позже, проходя мимо опустевших мест, при взгляде на матрону, приходят на память байки о доносах в НКВД на соседей, с целью освободить жилплощадь. Что-то есть в ней - надменно-высокомерное, характерное для людей, уверенных в том, что необходимым и достаточным условием их правоты является их абсолютная безнаказанность. Может, и наговариваю на тетку, прости Господи, если так, но, цитируя одного еврея в исполнении другого: «Мне так кааз'ца».

В процессе пути до Ярославля занимаюсь переносом поминальных списков за здравие и за упокой из телефона в блокнот. Так проще читать на ходу, да и телефон, аки Чубайс, без электричества работать не очень-то и хочет. А где в лесу электричество взять?
Закончив, перехожу к труду отца Иоанна Крестьянкина, научающему подготовке к исповеди. Впереди пост, трудные переходы, а там, Бог даст, исповедь и причастие.

… Один мужик выпал с десятого этажа.
Летит, а на пятом его из окна спрашивают:
- Как дела?
Мужик ответил:
- Пока нормально!

Вот, и у нас, пока все нормально. Спим…

За несколько недель "до" …

Язык мой - враг мой.
Эту прописную истину в меня вколачивали с детства: отец, мама, бабушки, школьные учителя и дворовая шпана.
Причем, если родные ограничивались словесными внушениями, рассчитывая на мой неокрепший разум, то учителя уже давили на инстинкты, стремясь запугать неминуемыми последствиями, а улица и вовсе не страдала гуманизмом.
Все очень старались.
Не вышло.
Следуя бесхитростному принципу «Что на уме, то и на языке», в беседе с отцом Виктором, возрастным, но весьма активным и, я бы сказал, боевым батюшкой, автором, кстати, многих книг, обмолвился, что хотел бы пройти Великорецким крестным ходом, для чего и ищу спутников.
Батюшка, с присущей ему обстоятельностью, обещал подумать, чем сможет помочь.
Следующей "характерной точкой" стала поездка с отцом Виктором на могилу Евгения Родионова. Что интересно: в этом году батюшка оказался единственным священником, не побоявшимся ни ковида, ни полиции, ни штрафов, ни дождя с ветром. Народа было на порядок меньше, чем всегда, но все положенные почести герою - прославленному, кстати, новомучеником в Сербской православной церкви, - были возданы.
Батюшка, и по дороге на кладбище и по пути обратно не раз отмечал признаки того, что Господь помогает нашему начинанию: отмена пропусков в Подмосковье - раз, отсутствие полицейских на каждом углу - два, на глазах улучшавшаяся погода - три.
Сие батюшка назвал "благословение по намерению". То есть, доброе намерение было немедленно благословлено и - никуда не деться, все обстоятельства складываются так, что, хочешь-не хочешь, а делай, что задумал.
Судя по всему, успешное завершение мероприятия и послужило толчком к принятию отцом Виктором командирского решения, выразившемся в его телефонном звонке мне:
- Здравствуй, Максимушка, Христос Воскресе!
- Воистину Воскресе, батюшка!
- Смотри-ка, как хорошо у нас получилось почтить Женю!
- Да, батюшка.
- Ты, Максимчик, вот что: собирайся, да езжай на крестный ход в одиночку! Я бы поехал, да возраст… А твое желание мне сильно по душе!
«Ааааа!!!! Сам нарвался, дурень, кто за язык тянул???» - промелькнуло во впадающей в систематизировано-неуправляемую панику голове.
- Батюшка, да вот, с деньгами беда сейчас, да и дороги я не знаю, вдруг, партизанить придется… - попытался соскочить я.
- Господь управит, все будет хорошо, не бойся. Благословляю…
И сказано сие было таким добрым и спокойным голосом, что самому стало стыдно за свою попытку "не ответить за базар".
Опять же, недавно поминавшийся нами Евгений за веру на смерть пошел, а я тут выкручиваюсь…
- Спасибо, батюшка, буду решать.
- Вот и славно, детка, езжай. Добрый путь, ангела в дорогу!
Батюшка дал отбой.
А двухметровая сорокалетняя "детка", весом свыше семи пудов, погрузились в раздумья на привычную русскому человеку тему: где и у кого взять денег, если денег нигде и ни у кого нет? Особенно на втором месяце необъявленного полунедокарантина, устроенного любимым до боли в кулаках городничим. Чтоб ему жилось долго и счастливо… на зарплату санитарки из смоленской районной поликлиники.
Но мозг, следуя ставшей уже привычной схеме "Дели проблему на мелкие", уже ставил задачи по пунктам: одежда, снаряжение, питание, билеты, маршрут.
Так было принято решение о моем присоединении к Великорецкому крестному ходу…

https://vk.com/wall395691462_1597


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вт окт 06, 2020 9:49 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть вторая (1)

03.06.20. Дорога

Когда генерала де Голля спросили, как ему удалось выйти живым из доброй дюжины покушений, он ответил, что никогда не ездил по одному маршруту два раза подряд.
С другой стороны генералиссимус Суворов завещал: «Удивить - значит, победить.»
Поэтому, вместо прямого маршрута Москва Ярославская - Киров Пассажирский - Трифонов монастырь, на котором, по слухам, могут стоять полицейские заслоны с приказом "не пущать" паломников, еду хитрым конспиративным путем, в обход, как и полагается партизану или диверсанту на контролируемой противником территории.
«Прямых ходов не роет
Подземный умный крот:
Нормальные герои
Всегда идут обход» - подсказывает улыбающееся подсознание.
В свете различных мероприятий просионистской власти, любая кривая Москва-Котельнич-Ломовская-Металлобаза-Трифонов монастырь выглядит гораздо предпочтительнее той прямой, на которой может стоять полицай.
Накануне заснул поздно, проспал полтора часа.
Просыпаюсь от нежных прикосновений и ласкового голоса одной из девчонок:
- Максим, а ты не проспишь? - интересуется она.
- Уже нет, - успокаивающее улыбаюсь.
03:50…
Старательно сохраняя на перекошенном мукой пробуждения лице приветливое выражение, желаю попутчицам доброго утра, иду умываться.
Взбодрило…
Тем не менее, принимаю 15 капель настойки жень-шеня - впереди двухчасовое ожидание электрички Котельнич-Ломовская.
Окончательно пакую приготовленные с вечера вещи, цепляю обвес - флягу, кобуру, поясню сумку. Распределяю по карманам мелочи - телефоны, складень, лекарства, зарядники.
Выпиваю, напоследок, кружку чая.
- С Богом! - киваю попутчикам. - Поехали! - машу рукой, припомнив нашего космического первопроходца.
Тепло прощаюсь с проводниками. Они смущенно просят прощения, что не могут выполнить мою вчерашнюю просьбу, когда я малодушно пытался изменить свои коварные планы по инфильтрации на территорию для действий в заданных квадратах (по-русски - проникновения в город), а, проще говоря, спросил, не разрешат ли они мне доехать до конечной.
- Ерунда! - отмахиваюсь я и соскакиваю с подножки.
Котельнич-1. Тут и начинается второй этап доставки личного состава, в количестве меня, на место проведения мероприятия.
Сверившись с скриншотной картой станции, двигаюсь к вокзалу.
Неожиданно появившийся сонный таксист…
- Мужчина, не желаете недорогое такси?
… предложил мне недорогое такси.
Вежливо отказываюсь.
Такой же сонный охранник проявляет ко мне интереса еще меньше, чем я к такси. Мимоходом выясняю у него, где зарядить телефон, беру билет до Ломовской и жду поезда, подключив телефон и в очередной раз изучая фотокарты мест пересадок на пути следования…
… Подошедшая электричка состоит всего из четырех вагонов. Причем, "платформа" больше всего напоминает тротуар, перрон отсутствует. В тамбур надо подниматься по лесенке, как в поезд дальнего следования. Помогаю двум пенсионерам забраться, залезаю сам.
В вагоне жара. Прикасаюсь к печке и отдергиваю руку: печка раскалена до предела. Лето… ну, да, самое время топить. Хотя, с другой стороны, Вятская губерния - не Крым… Но в вагоне реально жарко.
Открываю окно, смотрю на пейзажи… красиво. Очень красиво.
На станциях сильно умиляют столики, типа доминошных. Такая вот отечественная, русская пастораль.
Подъезжая к Ломовской, выхожу в тамбур, вижу пенсионерку лет семидесяти пяти, тоже готовящихся выходить. Памятуя об отсутствии перрона, предлагаю помощь.
- Спасибо, сынок, не надо. Я сама, - улыбается она. - Я ж деревенская!
- Да и я не шибко городской… - рассеянно провожаю взглядом бабулю, лихо соскакивающую на платформу.
«- Не забудьте: двенадцать капель перед стрельбой! Перед!» выдаёт память цитату из прекрасного фильма.
Есть бабушки в русских селеньях…
Спускаюсь сам.
Немного пометавшись, нахожу нужную тропинку, двигаюсь к остановке автобуса. И не нахожу ее…
Навстречу едет легковушка, поднимаю руку - машина останавливается.
- Доброе утро!
- И тебе, - здоровенный мужик сверкает золотым зубом.
- Как до Металлобазы, на автобус, пройти?
- Да ты не дошел метров сто. За углом она! - «Тьфу, блин!»
- Спасибо! Ни гвоздя, ни жезла!
- Успехов!
На остановке сижу в гордом одиночестве. Через десять минут понимаю, что автобус задерживается, через пятнадцать - начинаю сомневаться, что он будет, а еще через двадцать его действительно нет. Зато на остановке появляются люди .
- Да нет у них расписания, как приедут, так и радуйся, что не через час, - поясняет на мой вопрос мрачный человек в кепке.
Но всему приходит конец и ожиданию - тоже. Подходит автобус и люди бодро семенят по лужам на посадку. Автобус идет на северо-восток. Заключительный этап доставки личного состава…

… - Мужчина с рюкзаком, ваша следующая! - отрывает меня от раздумий голос женщины-кондуктора. Благодарю, закладываю лямки, выхожу.
На память приходит древний анекдот: «Ничто не выдавало в Штирлице советского разведчика: ни ППШ, ни буденовка, ни парашют за спиной…»
И правда, все люди какие-то странные, а я один нормальный: стою в будний день посреди города, с рюкзаком и в полувоенной форме…
- Матушка! Как до Трифонова монастыря дойти? - обращаюсь к женщине, идущий мимо.
- Пошли со мной! - деловито бросает она.
Несмотря на суровый вид женщина настроена вполне дружелюбно и внушает симпатию: на все корки ругает городские власти, маски, ковид и паникеров. Наш человек…
За квартал до монастыря нас встречают группы молодежи, раздающей маски.
Женщина берет одну, я натягиваю свою, заранее припасенную. Сразу раскрою интригу - это первый и последний раз, когда я маску, все-таки, надевал.
- Возьмите маску, пожалуйста, - обращается ко мне парень лет семнадцати.
- Так у меня есть! - удивленно смотрю на него поверх повязки.
- Ну… Про запас… - тянет он и я понимаю, что у них есть план-норматив по впариванию масок мирному населению и приезжим.
- Граждане паломники! Вход на территорию монастыря без масок запрещен! - надрывается полицейский мегафон.
- Да как скажешь, родной, хоть в каске! Только под ногами не путайся… - бормочу себе под нос.
Паломников - толпа. Минимально - человек пятьсот. Два батальона. Из них - не менее двух десятков казаков. Плюс просто прихожане, без рюкзаков, раза в три больше. Общая численность - тысячи полторы-две. Полноценный полк… Несколько напрягаюсь, видя на рукавах у казаков повязки "Патруль" и слово "Реестр" на шевронах: люди и так бывают разные, а казаки - тем более. И тем это "более", чем лучше они организованы и экипированы. Ну, да ладно, разберемся…
Такое количество паломников вводит в состояние легкой эйфории. Конечно, после тридцатитысячных молитвенных армий прошлых лет, шестьсот человек - капля в море, но я-то вообще готовился в одиночку по лесам партизанить!
Подхожу к лавке, покупаю канон Николаю Мирликийскому, его же ладанку - нагрудных икон уже нет, разобрали, заполняю записки о здравии и за упокой.
Семьдесят рублей за десять имен. Семьдесят! Ладно, я - мне и Черная сотня, и Малое Вознесение денег собрали. А как пенсионерам быть?
«Вот уроды!» - с нехристианской злобой думаю о епархии. - «Крестного хода нет, а выгоду блюдут!»
Ну, и пес с ними! Меньше съем по дороге.
Начинается акафист.
Чуть запаздываю, лихорадочно ищу нужное место.
- Вот здесь, брат, - паломник, стоящий рядом, показывает пальцем.
- Спасибо…
- Во славу Господа! - улыбается.
Как ни странно, но именно здесь и именно сейчас этот оборот не режет мне ухо - в Москве режет всегда.
Поем…
Акафист закончен, последние возгласы…
Раздается нежный, но нарастающей колокольный звон. Духовенство несет икону. Неожиданно количество полиции резко возрастает, ворота блокируется.
Напрягаюсь и морально готовлюсь к героическому прорыву оцепления, но все быстро разъясняется: верующих попросту отсекли от автомобильного кортежа с иконой и священникам.
Ворота открываются, паломники выстраиваются в колонну и медленно покидают монастырский двор.
Пешая фаза моего духовного похода началась…

За неделю "до" …

Не люблю Окуджаву!
Ни как человека, ни как гражданина, ни как профессионала.
Однако, стихи у него встречаются приятные…
«Если я заболею,
К врачам обращаться не стану.
Обращаюсь я к друзьям -
Не сочтите, что это в бреду…»

… - Алло, привет Боцман!
- Здорово, Малой!
- Как сам?
- Нормально, а ты?
- Тоже порядок, еду на крестный ход в Великорецкое. Нужны деньги. Поможешь?
- Сколько?
- Две-три-пять сотен, сколько сможешь.
- Добро, вышлю!

… - Здорово!
- Привет!
- Поможешь деньгами? В Вятку на паломничество еду.
- Не вопрос. Сколько?

…- Привет, Дьяк!
- Привет, Малыш!
- Нужны деньги на паломничество, помоги.
- Денег нет, но есть заказ. За полдня справишься и три пятьсот твои.
- Куда ехать?

… Так, или примерно так, шли переговоры с друзьями и соратниками в течении недели.
То же самое происходило в чатах.
Откликнулись многие. Некоторых даже пришлось огорчить, что сумма набрана и больше не требуется.
В очередной раз убедился, что, в тот момент, когда это действительно нужно, Божья воля, действующая через людей, проявляется мгновенно и в полной мере. Точно такая же мысль придет мне через пару недель, в самом конце к крестного хода...

… Незнание рождает страх. Единственный плюс в этом то, что страх - хороший стимулятор. Поэтому думалось хорошо, необходимые мелочи сами лезли в список вещей: йод, бинт, ленточные пластыри разной ширины, одеколон для гигиены, средство от комаров, ложка, кружка, семь пар носок, запасные рубахи, два камуфляжа (основной и на ночь), полог, резиновые жгуты на растяжку для плащ-палатки (обычной не было)… Как показала практика, без половины можно было спокойно обойтись. Смягчающим обстоятельством явилось лишь то, что великий и могучий путешественник понятия не имел, в каких условиях придется действовать и жить, а так же помощи со стороны других паломников. Я собирался в автономку, а на деле все оказалось гораздо проще…
…Тяжеленный - для похода - рюкзак внушал уважение и опасение, что долго с ним не прошагаешь. Этот только в кино да романе Джека Лондона городской мальчик Крис Белью взваливает на себя сначала восемьдесят, потом девяносто, а, под конец, сто фунтов груза, за несколько дней становясь крепким и выносливым путешественником. На самом деле, сорок килограмм, для туриста - весьма и весьма большой вес. Такова полная боевая выкладка бойца спецназа, заброшенного во вражеский тыл. Причем, в боевых условиях, это не предел.
Но для простых смертных арифметика иная…
Первыми под сокращение груза попали книги и журналы, предназначенные для раздачи возможным спутникам и мирному населению. Потом - излишек круп, приправ, напитков. Воду можно будет набрать по пути, крупу купить в сельпо. Про заблаговременное закрытие магазинов в населенных пунктах на пути следования крестноходцев никто еще не знал, а кто знал - не верил в такую подлость…
Поездка на вокзал за билетами: никогда не доверял заказам через интернет, а, в условиях технофашистского режима "самоизоляции" - так и вовсе. Лучше уж, по старинке.
Как ни странно, но эта поездка облегчает ношу еще почти на килограмм: увидев, как охрана вокзала подчеркнуто старательно отрабатывает профанацию под названием "контртеррористические мероприятия", решил оставить дома один из пистолетов, ограничившись "Осой" и газовым баллончиком. Обостренное чувство опасности - часть профессиональной деформации…
Вернувшись домой, еще раз переупаковал рюкзак. Надел "горку", проверил, все ли мелочи разместились по карманам. Снова переоделся, почистил и смазал кремом разношенные, но надежные берцы.
Все.
К походу и бою готов…

03.06.20. Первый день пути

Встав в колонну паломников, неожиданно ощущаю мандраж: куда иду, какой маршрут, где продукты закупать?..
Подхожу к двум здоровенным парням с рюкзаками в одинаковых "горках":
- Здорово, братцы.
- Здорово.
- Вы на весь ход планируете?
- Ну, да…
- К вам можно прибиться, а то дороги не знаю?
- Да сейчас всей толпой и пойдём!
- Малыми группами сподручнее… Думаешь, пройдем, не разгонят?
- Не, не разгонят. Точно! - уверенно говорит один из здоровяков. От него веет таким спокойствием, что мандраж улетучивается сам по себе.
Двигаюсь в колонне.
Ну, как "в колонне"… Плотный человеческий ручей, во всю ширину тротуара. Организации никакой, но все объединены целью: церковь Живоначальной Троицы - первая точка крестного хода.
Вдоль тротуара регулярно проезжает полицейская машина, гундося «Граждане паломники, не выходите на проезжую часть!» через громкоговоритель.
От обилия лиц, типажей, эмоций и впечатлений разбегаются глаза: какая-то журналистская группа берет интервью у нескольких паломников, кто-то здоровается на ходу со старыми знакомыми, два казака, явно впервые видящие друг друга, со словами «Здорово живешь? - Слава Богу!» обнимаются и хлопают друг друга по спине…
Меня берет в оборот мужчина лет шестидесяти с цифровой камерой :
- Добрый день! Расскажите, кто вы, откуда, в который раз идете в крестный ход?
В простых выражениях излагаю: Максим, из Сергиева Посада, в путь собран «Черной сотней» и прихожанами церкви Малого Вознесения в Москве, иду в первый раз.
- А почему вы здесь?
- «Надо, Федя, надо!», - цитирую в ответ. - Раз запрещают - значит, наше место здесь.
- Вы считаете, что здесь собрались самые верные верующие со всей России?
- Трудно сказать, - отвечаю. - Сам я плохой христианин и еще худший молитвенник. Но, рассуждая по-военному, на территории моей страны - беда, эпидемия, а нам, под эту дудку, "не рекомендуют" идти крестным ходом, который является частью нашей духовной культуры. Значит, это идеологическая диверсия, направленная на разрушение наших русских традиций. Я - офицер запаса, поэтому считаю, что мой долг быть тут.
Мужчина радостно комментирует в стиле «Пока такие люди есть, с вражин летит клочками шерсть».
Лезу в рюкзак, чтобы подарить мужчине журнал «Набат», вспоминаю, что они на самом дне и спешно перебираю укладку. Нахожу, дарю, укладываюсь заново.
За это время голова колонны уходит все дальше и дальше. Мимо меня проходит группа, с пением Иисусовой молитвы несущая большой деревянный крест с барельефом Христа.
« Вот это да!» - думаю, - «Это ж какой вес! Как они его 150 километров нести собираются?»
Приближаемся к Старому мосту, снимаю панораму. Красиво. Даже здесь, в черте города - очень красиво.
Пройдя с полкилометра после моста, понимаю, как "крестоносцы" планируют справиться с непосильной, на первый взгляд, задачей:
- Мужчина, можете помочь?
- Давайте, помогу, - отвечаю, честно говоря, через силу… Нести, помимо рюкзака, дополнительно семь-восемь пудов, весьма нелегко, даже на вид.
Однако, несем.
Сначала, на предплечьях, вчетвером-впятером, потом приспосабливаемся опирать основание и перекладину на плечи трех человек. Получается экономнее в человеко-метрах пройденного пути. Да и нести удобнее.
Со временем, вырабатываем манеру идти в ногу, так крест меньше вибрирует и набивает плечо. Еще через километр понимаем, что на плечо неплохо подкладывать нечто мягкое, чтоб не так давило на ключицу.
Замечаю рослого парня. Предлагаю нести в паре под перекладиной. Тот соглашается. Знакомимся.
- Максим.
- Денис.
Дэн из города Балахна Нижегородской области, родина Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского.
Двухметровая широкоплечая фигура, увенчанная головой с гривой темных волос и породистым лицом внушает оптимизм, посрамляя габариты Джигурды и навевая воспоминания о батьке Ермаке.
Не менее колоритный мужчина идет впереди: Александр, ростом поменьше, но с бородой побольше. Очень благообразное лицо. Когда узнаю, что он дальнобойщик - происходит разрыв шаблона. Стереотип повержен в прах.
Рядом, подменяя его, идет Сергей из Грозного - молчаливый и крепкий мужчина с неизбежной для "православных мракобесов" черной кучерявой бородой.
Через некоторое время, подбирая пары "крестоносцев" по росту, знакомлюсь с идущим в группе еще от монастыря парнем в форме, напоминающей партизан Че Гевары. Дмитрий, из Пензы, сорок три года, ветеран войны и нескольких конфликтов.

https://vk.com/wall395691462_1613


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:18 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть третья (1)

04.06.20. Второй день пути

Просыпаюсь резко, как водой облили. Почему так резко - непонятно. Но, по отзывам соседей, от отбиваемой моими зубами дроби, ноги сами пускаются в пляс, причем, непонятно, что именно исполняют - не то лезгинку, не то чечетку.
Смотрим на часы - половина второго. Припоминаем, что подъем назначен на два тридцать, а выход - на три.
Решаем вставать.
И вот что странно: чувствую себя прекрасно - выспавшимся и отдохнувшим, хотя спал от силы часа четыре. Видимо, сказывается чистый воздух.
Выползаем наружу с гордыми лицами: ну, как же! - первые встали!. Ага, сейчас…
Половина лагеря уже на ногах, часть паломников уже снимается, казаки суетятся у своих машин, все при деле.
Замечаю на краю лагеря палатку, которой не было, когда я радостно сложился спать. А у палатки два знакомых личика: Леночка и Валюшка - попутчицы из поезда.
- Макс!
- Девченки! Привет!
- Ты уже в папахе? И как?
- Жуть! А вы чего на звонки не отвечаете? Я уж думал, вас на вокзале менты приняли!
- Не, все нормально.
Прошу сфотографировать меня с видом на Никольскую церковь. Девчонки подходят к вопросу творчески и, помимо фоток, записывают маленькое интервью со мной, любимым. Я ведь говорил, что я - скромный человек?
Тем временем, у нас готов завтрак. Я и не подозревал, что с утра можно будет поесть. Думал, что питаться буду на марше - благо, запаренная гречка еще осталась…
В три дядя Вова командует отправляться. Еще некоторое время водится, собираем палатки, пакуемся, грузим лишнее в "Газель", снимаем с нее Крест.
Пока суть да дело, перебрасываюсь парой слов с казаками. Нет, ну насколько хорошие люди - расспрашивают в подробностях, все ли у нас есть, не надо ли еще чего-то, ну, может, кто-то чего-то забыл? А лекарств не надо? Пластыри?
Обнимая ближайшего, от души благодарю остальных.
Наши уже готовы. Пора выступать.

И снова - Крест на плечо, Иисусова молитва в полный голос, шаг в ногу.
На душе легкость: вчерашняя усталость забыта - подумаешь, сорок километров впереди! И не такое видели!
По отзывам опытных паломников, второй день - самый сложный, но уверенность в себе зашкаливает: вчера же прошли восемнадцать километров, а сегодня два перехода по двадцать. Это ж всего на два километра больше, а там пару часов на отдых будет! Все нормально, дойдем!
Такие оптимистичные мысли поднимают настроение. Опыт еще не пришел, радужные надежды не разбиты…
Проходя низинку, обгоняем группу, несущую икону Богоматери. Приветствуем друг друга радостным "Христос Воскресе!".
Обращаю внимание, как ладно выполнены носилки: икона установлена вертикально, оклад закреплен растяжками, ручки обмотаны поролоном. Не мы одни с ношей…
Через час Владимир командует привал.
Вообще, дядя Вова - неиссякаемый источник историй. Как библейских, так и житейских, произошедших с их паломнической группой. Этими историями, в перерывах между акафистами и "Боже, царя храни", он щедро делится во время отдыха.
Вновь дорога.
Автоматически, начинаю напевать песенку из "Гардемаринов":
«… и у Бога,
На одном, видать, счету,
Ты, российская дорога, -
Семь загибов на версту»

- Ты еще дороги не видел, - смеется надо мной Валентин.
Еще один привал.
Пока отдыхаем, мимо нас приносят ту самую икону Богородицы, что мы сегодня уже встречали.
Вообще говоря, такой способ передвижения - небольшими группами, при несогласованных привалах, - хорошее подспорье, чтобы познакомиться со многими, идущими с тобой в одну сторону: когда, на обратном пути, входили в Киров, то многих попутчиков я увидел только в самом монастыре. В пути же, перекинуться парой слов, поддержать друг друга, было сложно: тропа узкая, а народу много - попробуй, найди кого в стопятидесятиметровой колонне…
А тут - по три раза за день видишься и здороваешься.
Многие, из проходящих мимо нас, походят поклониться Кресту. Одним из них оказывается Олег, ярый монархист, иногда пугающий своим неудержимым стермлением везде и всюду возносить молитвы Государю, организовывая массовость сего процесса, попутно внося изменения в гимн и молитвы. Проповедует истово, но, что искренне располагает к нему, - совершенно неагрессивно, тепло и по-братски.
Предыдущие часа полтора мы шли по лесу. Следующий час, в целом, изменений не привносит, но дорога удивляет изрядно…
Нет, если кому привычны колеи глубиной более полуметра, заполненные водой и жидкой грязью, то сюрприз испорчен, но я такого не видал давно.
Выражаю восхищение широтой и мощью русского бездорожья.
- То ли еще будет, - смеется Валентин.
Смех смехом, но нести крест по дороге теперь можно только вплавь.
Саша-Дальнобой, не мудрствуя лукаво, на правах направляющего, командует:
- Крест набок, идем по лесу.
Становлюсь под верхушку креста, поворачиваем крест так, чтобы перекладина оказалась в вертикальной плоскости. Все бы ничего, но, во-первых, нижняя часть перекладины не дает шагать по узкому проходу между деревьями, а расставить ноги пошире не дают деревья, во-вторых, густо облепив крест по всей длине, мы мешаем друг другу шагать вперед, в-третьих, узкий торец досок креста немилосердно давит на ключицу - моя подкладка куда-то подевалась. Но через пяток-другой шагов мне на плечо подсовывают новую.
Тем не менее, идем. Вскоре, приспособившись, уменьшаем количество несущих, мой край подхватывает огромный Дэн, а я, остановившись завязать шнурок, безнадежно отстаю: когда идешь гуськом через лес, догнать голову колонны непросто...
Тем не менее, сложный участок пройден и, не в силах идти дальше, группа, почти в полном составе, раскатав пенки, укладывается на обочинах.
Крест, разумеется, прислоняем к дереву.
Дядя Вова, как обычно, читает акафист, поем "Боже, Царя храни".
Замечаю, что позади нас собралось несколько паломников, желающих поклониться Кресту. Среди них - высокий худощавый мужчина лет шестидесяти, в аккуратной бороде, черной тканевой шапочке, типа лыжной, белой накидке и с улыбающимися глазами.
Знаете, есть люди, которым, для того, чтобы улыбнуться, не надо задействовать мышцы лица. Их лица улыбаются сами по себе. Вот именно такое лицо у Александра. Наверное, именно поэтому я не сразу обратил внимание на курьезность его облачения…
Закончив молитвы и гимн, раскатываю пенку и присоединяюсь к отдыхающим.
Саше-Дальнобою колют диклофенак - проблемы со спиной. И даже после этого он не прекращает своего послушания, упорно подставляя плечо под тяжелую ношу. Железный мужик!
Пора идти, связываю манатки, кланяюсь кресту.
- Слышь, брат, откуда у вас тамплиер? - толкает меня под локоть Андрей, с которым шли вчера, а сегодня только что догнавший нас на марше. - Вон стоит, - кивает он на Александра.
Смотрю и выпадаю в осадок: белая накидка Александра, с расстояния, смотрится, один-в-один, как белый плащ рыцарского ордена. Сходство усиливается широким красным крестом, вышитым на его холщовой торбе, и той самой шапочкой, которую, при некоторой фантазии, можно принять за шлем.
Делимся наблюдением с носителем описанного костюма.
- Ну, меня в путь собирали, я особо и не вникал, на что похоже, - простодушно, но несколько туманно объясняет Александр, сам того не зная, с этого момента, именуемый Таплиером.
Кто и как его собирал, не интересуемся. Не принято тут лезть в душу: захочет - сам расскажет, не захочет - мало ли, что у него в прошлом, зачем человека смущать…
Еще через час выходим к деревеньке.
В памяти всплывает "Монгол Шуудан":
«… Эх, напою я коня водой,
Да скручу себе махорочки.
И в деревню вольется строй,
Неторопливо, с горочки.»
Чуть не у первого дома встречает девица-краса, русая коса, лет восемнадцати. Она раздает воду.
Благодарю, хоть воды и не беру.
На тот момент мы еще не знали, КАКИМ актом гражданского мужества является, в этом году, выход навстречу паломникам и оказание им помощи. Знал бы - женился б на ней прямо там…
На выходе из деревни нас ждет столик с ведром чая, черпачком и одноразовыми стаканчиками. Тут уже останавливаются все.
Чай несказанно вкусен - на травах, чуть подслащенный, пахнет одновременно лесным лугом, цветущей липой и свежим сеном. Я никогда такого раньше не пробовал…
Выходит хозяйка, спрашивает, не надо ли чего, включает воду в летней времянке. Радостно умываемся.
Хозяйку зовут Надежда. Интересуюсь у нее относительно невест в деревне. Выясняется сразу две вещи: во-первых, невесты в деревнях, а это дачный поселок, во-вторых, дачные поселки, на местном диалекте, называются сады. Богат русский язык - и тысячи километров от Москвы не отъехал, а говорят люди уже по-другому…
Напротив дома - огромный пень, больше полутора метров в диаметре. Фотографируемся с раритетом.
Перед выходом, под руководством дяди Вовы, молимся о "милующих и питающих нас": от громкого и дружного "Многая лета" замолкают петухи и взмывают в небо вороны...
Метров в двухстах-трехстах от околицы обнаруживаем первые признаки враждебной деятельности местного населения: поле, вместе с тропой, перекопано траншеей метровой глубины и, вдобавок, на тропу навалены бревна, бетонные столбы и спиленное дерево. Надо сказать, что лично я столкнулся с неприязнью местных в первый и последний раз. Другим повезло меньше.
Вскоре снова входим в лес. Дорога все так же радует, вселяя надежду, что ни один оккупант, буде такой объявится, не пройдет и не проедет по ней безнаказанно. Ноги сотрет, паразит, как минимум! А мы еще из придорожных кустов ему обидные рожи корчить будем…
После леса начинается тягун - длинный, километра на полтора подъем на взгорок. Одолеваем его:
- Взяли… - комментирует сие событие Митяй и валится с ног.
В очередной раз поражаюсь стойкости и мужеству окружающих меня людей: Дима уже давно хромает - что-то с коленом или бедром, - но ни слова жалобы от него я не слышу.
Снимаю ботинки, обнаруживаю, что под вчерашними мозолями появились новые. Впадаю в легкую панику, стараясь не показать вида - помогает пример стойкости в лице Митяя.
Обрабатываю повреждения, вытягиваюсь и, кажется, на несколько минут, засыпаю. Вот это, кстати, характерная особенность тяжелого труда на свежем воздухе - а марш по жаре именно таковым и является - организм очень легко отключается и очень быстро восстанавливается.
Просыпаюсь от детского щебета: рядом расположились несколько ребятишек шести-двенадцати лет, четверо мальчишек и девочка.
- Вы откуда? - интересуется Митя.
- Мы местные, из Кирова, - отвечает за всех один из парней постарше.
- Что ж вы так свой город называете? - поправляю его. - Не из Кирова, из Вятки.
- А, ну, да. Вятские мы, - улыбается девчонка.
- Вы из одной семьи? - продолжает экспресс-опрос Митяй.
- Да…
- Ух ты - пятеро! Молодцы, родители! - восхищаюсь я.
- Не пятеро, нас двенадцать, - добивает меня девчонка. - Мы все приемные.
- Обалдеть… - резюмирую я.
Вскоре подтягивается вторая часть их большой семьи и отдыхавшая по соседству с нами ребятня, оставив младших с родителями, уносятся вперед.
Дальше дорога становится однообразной: полевые тягуны - сменяются такими же длинными спусками. Общее у них одно: и там, и там, постоянно встречаются разбитые участки колеи, заполненные водой. Обойти проблем нет, но это увеличивает путь, а уж с грузом на плечах, да еще при необходимости двигаться в строго определенном порядке, совсем невесело. Кроме того, в поле слишком мало ориентиров, по которым можно отмечать пройденный путь, а те, которые есть, кажутся очень далеким, что не прибавляет оптимизма. Начинает ощущаться упадок сил…
Ситуацию немного спасает то, что автомобильная часть нашего коллектива, добравшись до Загарья и, пешим порядком, выдвинувшись нам навстречу, присоединилась к основной группе. Нести Крест становится немного легче, но это компенсируется воображаемыми гвоздями, вонзающимися в ступни при каждом шаге. В очередной раз завязав шнурки, уже не пытаюсь догнать голову колонны - сил не осталось. Начинает казаться, что дойти до Загарья, а, тем паче, до Монастырского, мне не судьба.
Поддерживаю себя обидными словами язвительного значения из лексикона старшего прапорщика Колесникова, капитана Штутина и лейтенанта Бурлакова, занимавшихся с моим взводом физической подготовкой во время военных сборов…
И, как всегда, в самый пиковый момент, вижу цель: забранная в леса колокольня Вознесенской церкви села Загарье.
«Еще немного, еще чуть-чуть!»
Но до нее еще несколько километров…
…На повороте стоит патрульная машина с двумя полицейскими.
- Спасибо вам, мужики! Христос воскресе! - приподнимаю папаху.
- Воистину воскресе… - неожиданно, тихо, но отчетливо отвечает водитель. - За вами много еще людей?
- Да с полсотни точно! - отвечаю, на всякий случай. Мало ли, что… - Далеко до села?
- Нет, километра два…
Ну, да, конечно, совсем мелочи, когда за спиной не меньше восемнадцати…
Но идти надо.
И дохожу.
Традиционно, фотографируюсь с флагом Черной сотни.
И сажусь. Где стоял, посреди поляны. Все…
Минут через пять, чуть ли не на четвереньках доползаю до организованного женщинами обеда.
Вот странно: шел - есть не хотелось, а возлег рядом с накрытой поляной - умял две порции. Про воду молчу - пью, как верблюд, благо, казаки воду подвозят постоянно.
Глаза начинают слипаться. Снимаю ботинки, засыпаю…
…Судя по доносящимся сквозь сон голосам, народ обсуждает вопрос из разряда «Быть или не быть»: идти или ехать до Монастырского?
Часть нашей группы выпадает - убиты ноги, общая усталость… Получается, что и нести Крест не получится: нас слишком мало, да и сам ход малочисленный - набрать помощь неоткуда.
Решение принимается Соломоново: кто хочет идти - идет пешком, остальные едут, Крест перевозится на машине. Я - иду.
По совету товарищей, вскрываю волдыри, накладываю пластыри, надеваю две пары сухих носков. Проверяю снаряжение, лишнее оставляю в машине. Максимально облегченый вещмешок занимает свое место на моем горбу и отправляется в село Монастырское.
Владимир, как всегда, впереди, хоть и не на лихом коне. Две хоругви, пять мужиков, три или четыре женщины, Иисусова молитва…
Пока двигаемся по дороге, первая расчетная точка - деревня Пашичи.
Пока собираемся до нее, успеваем сделать два привала, хотя расстояние не более шести с половиной километра. Это сказывается утренний переход.
По пути встречаем трех очень серьезных, но милых паломниц. Белые льняные платья, на старшей - такой же платок, все босиком. Мать и две дочери - лет четырех и семи. Чуть позже, уже на лесной дороге, на моих глазах, старшая старательно измерит глубину колеи, заполненной водой. Колея неглубокая, сантиметров сорок, девочке выше колена. Мать останется спокойна. Сдается мне, девочки будут, на зависть, здоровыми: такая природная закалка - то, что надо.
Сворачиваем с трассы на указателе "Пашичи".
Практически сразу видим группу паломников, во главе с отцом Игорем Тарасовым. Человек сорок отдыхают в тени кустарника возле дороги.
Еще метров через двести дорогу нам преграждает темная "Лада" -универсал.
Крепкий мужчина среднего роста, лет сорока пяти-пятидесяти, с улыбкой приглашает:
- Братья-сестры, подходите, покушайте!
Рядом с ним стоит девушка какой-то древней лесной славянской красоты, но с темными волосами.
- Жена всю ночь готовила. Настя, - кивает он на девушку, - картошку чистила. Не стесняйтесь!
Мужчину зовут Евгений, Анастасия - его дочь. По благословению одного из приходских священников, имени которого не называет, он за свой счет готовит еду и выезжает кормить паломников.
- Берите хлеб, воду наливайте, - продолжает заботиться Евгений.
Поскольку самочинно принятый на себя пост не позволяет угоститься картошкой с тушенкой, беру хлеб, наливаю полную флягу и пластиковую бутылку.
Остальные, кроме Митяя, который, сославшись на сытость, продолжает идти вперед, с благодарностью принимаются за еду.
Ну, что сказать о таких людях, как Евгений, Анастасия и оставшаяся за кадром жена Евгения? Да ничего.
Просто - спасибо!
Да помолиться за них…
Евгений сетует, что много еды осталось, но мы советуем ему проехать до группы отца Игоря. Он радостно садится за руль и едет их кормить.

https://vk.com/wall395691462_1631


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:20 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть третья (2)

04.06.20 Второй день пути

Пока спутники кушают, по примеру Димы, иду вперед. Вскоре догоняю его: лентяй вольготно расположился под тенистым деревом и отдыхает. Прекрасно его понимаю, у самого ноги горят.
Посидели…
Вскоре видим приближающиеся хоругви и продолжаем путь.
Дорогу трудно назвать однообразной: перелески, поля, колдобины, рытвины, заполненные водой колеи…
Митяй все больше сдает - видно, что идет на чистом упрямстве. Все больше времени, чтобы он отдохнул, все короче периоды движения.
- Макс, или вперед, - говорит Димон. - Я дойду, не волнуйся. Потихоньку, к утру буду на месте.
- Не, идея мне не нравится. Может, тебе назад вернуться, там, на трассе взять машину и доехать до Монастырского?
- Это, что ж, ты пешком ход пройдешь, а я - нет? Не катит! Дойду.
- Ну… Добро!
Но на душе скребут кошки - нельзя так человека оставлять. Отстегиваю от вещмешка плащ-палатку, достаю бутыль воды.
- Связь каждый целый час. Часы сверим. На всякий случай - деньги есть?
- Есть. Если что, я позвоню, вышлешь помощь
- Добро, давай.
А кошки все скребли. И, как показала практика, не даром…

Дальше двигаюсь один: пока ждал Митяя во время отдыха, пока решали, как поступить - наши уже ушли далеко.
За вторым поворотом дороги, в селе Кленовое, вижу группу отца Игоря, молча стоящую вокруг лежащего человека: мужчине стало плохо.
- Помощь нужна? - интересуюсь у стоящих.
- Нет, чем ты поможешь? Скорую уже вызвали.
Иду дальше…
Вскоре вижу отдыхающих наших. У них узнаю, что у мужчины в Кленовом случился приступ аппендицита. А диагностировала это та самая паломница с двумя девочками, оказавшаяся не то доктором, не то знахаркой. Забегая вперед, скажу, что все разрешилось нормально, человека откачали, но ход он уже продолжить не смог.
Расспрашивали про Диму. Объясняю ситуацию.
И опять - то тягун, то спуск, то лужи, то колдобины…
Время связи с Дмитрием. Набираю номер. Покрытие зоны отвратительное, связи нет…
Наш добрый Александр-Тамплиер попросту разворачивается и со словами "Пойду, уговорю его вернуться" разворачивается и идет назад. Глухо завидую его подготовке - плюс минус пять километров он, судя по всему не считает.
Через пять минут после его ухода - звонок от Димы.
Связь жуткая, слышимость - тоже. Но сквозь хрип и сип помех получается разобрать:
- Идти не могу… Возвращаюсь к Пашичам… Вышли машину…
И все бы ничего, да мой телефон окончательно вырубается - при таком плохом сигнале расход аккумулятора чудовищный.
Связываемся с Василием с другого телефона. Тот обещает помочь.
Дорога невыносимо тянется, как минуты в кресле стоматолога. Ноги уже не горят - они пылают. Начинает пошатывать. Снова отстаю от группы…
В какой-то момент передо мной открывается широченное поле и, как на картине, по этому полю вьется змейкой вереница путников, поднимающаяся на холм, на вершине которого стоят два квадроцикла.
Мне кажется, что подняться на холм уже не получится. Ложусь на землю, даже не подстилая пенку. Слушаю собственное хриплое дыхание. Захлестывает отчаяние. Ощущение собственной никчемности, слабости и пустоты. Люди-то другие идут! Да еще молятся! А на молитву тоже нет сил, на этот раз - моральных. Что я могу сказать Ему? О чем попросить?
И сквозь эту муть словно слышу далекий голос:
- Ты чего папаху-то нацепил, внучек?
И другой, более грозный, но, в то же время, добрый:
- Ты сможешь, сын мой…
Поднимаюсь на колени. Потом, поочередно, на ноги. Мысль: «Шаг за шагом, шаг за шагом, шаг… за… шагом…»
Начинаю, хромая, двигаться вперед. Постепенно расхожусь. Боль в ступенях проходит. Набираю темп. Отчаяние отступает.
Поднявшись на холм, подхожу к мужчине на квадрике.
- Вечер добрый. Христос Воскресе!
- Воистину Воскресе!
- Максим.
- Леонид.
- Скажи, далеко еще до Монастырского?
- Нет, за лесом, километра два…
- А вы-то кто? МЧС?
- Какой там, частники мы. По благословению.
- Значит, не все прогнулись?
- Не все. Да и те, кто прогнулся, одной рукой гнутся, а другой помогают.
- Ну, дай, Бог!
- Дай Бог! Вода нужна?
- Нет, спасибо, фляжка еще есть.
С удивлением замечаю, что не прикладывается к ней с момента прощания с Митей.
- Успехов!
- Будь здоров!

Дорога под горку. Впереди всего два километра. Даже если я иду медленно, то минут за сорок должен дойти. Однако, оказывается, что до того леса, за которым село, тоже не меньше двух километров. Вернее, вот он, лес, в ста метрах слева, но, чтоб дойти до дороги сквозь него, надо прошагать еще и вдоль. Через полчаса понимаю, что сорока минутами не обойдется. И не обходится.
Тридцать минут до лесной дороги.
Потом еще час по ней, раскисшей и хорошо пересеченной.
Беседую с попутчиками:
- Мне сказали, что всего два километра, а я уже полтора прошел… Как так?
- Наверное, он тебя хотел подбодрить.
- В чем же бодрость, когда ждешь конца пути, а его все нет?
- Ну, так ведь, пару километров ты прошел, считая их последними?
- Ну, в общем, да. Убедил!
Наконец, лес начинает редеть. Но рано радоваться: на границе леса и поля - лужа, сравнивая размерами с небольшим озером. Даем крюка. Выходим из леса. Видим дома.
Дошли…
… На углу двух деревенских улочек стоит одиночный казачий патруль.
- Здорово дневал?
- Здорово ли дошел?
- Слава Богу! Но дорога - жуть! Просто смерть оккупантам.
- Это да. Если что - только бигфуты проходят, да гусеничные.
- Зато сволочь всякая не доберется…
- С чего ты взял? Сволочь всегда добирается. Видишь - люди попрятались? Думаешь, сами по себе? Нет - из Кирова приезжали, раздавали предписания, чтоб паломников не пускали, пугали штрафами…
- Ясно. А с невестами как?
- Да по-разному. Но, чтоб жениться, здесь жить надо.
- Понятно. В какую сторону к лагерю?
- Прямо!

Лагерь наш в двухстах метрах от очередной Никольской часовни. Очередной - потому, что любят в Вятке Николу Угодника.
Отбиваясь от комаров, подползаю к столу. Палатка уже стоит - Митяй постарался. Сам он приболел, поэтому ночевать будет в кунге. Со мной ночует только Володя, что с первой ночевки.
С аппетитом - удивительно, я ж два часа назад помирать собирался - ужинаю.
Все было бы ничего, да вновь напоминают о себе ноги. Привычно - уже привычно - обрабатываю. Но ломит так, что ни сесть, ни встать.
К счастью, Ольга предлагает таблетку снотворного. Закидываюсь.
Последние мысли скачут, как блохи.
Я жив, что неплохо. Ног больше нет, но за ночь должны вырасти новые. Когда подействует таблетка? Это правда сорок километров было?..
Таблет… дейст…
Сплю…

https://vk.com/wall395691462_1632


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:22 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть четвертая (1)

05.06.20. Третий день пути

Утром я поплыл. Почти. Спасло то, что я проснулся. Память услужливо подкинула песню Визбора:
«Сырая палатка,
И почты не жди.
Идет молчаливо
В распадок рассвет…
Уходишь - счастливо!
Приходишь - привет!»
Ночью пошел дождь, а, так как, в халявной палатке на комплектность не смотрят, равно, как дареному "мерседесу" под капот не заглядывают, то оказалось, что она без тента, а отдушина в потолке прекрасно пропускает воду.
Нервно собираю в кучу свои пожитки. Хорошо, что палатка стоит на наклонной поверхности - вода стекла к выхду и не сильно нас с Володей залила.
На улице - не лучше. При этом, зная, что впереди раскисшая дорога, становится совсем муторно.
Чувствую легкий озноб. Боясь простуды, капаю нафтизин, съедаю таблетку. В голове: «А, прикинь, как на войне, в окопах?» Теперь злюсь на себя и свою слабость, но в темных закоулках грешной души, все-таки, теплится надежда, что Владимир примет решение везти сегодня Крест на машине. Хотя понимаю, что именно сегодня его надо нести.
Тем временем, зовут завтракать. Пью чай, закусываю хлебом и вчерашней картошкой, на все лады ругая себя за дерзновение поститься весь ход.
Тем временем еще один удар: Митяй, все-таки, разболелся. Его кормят таблетками и засовывают в кунг. С одной стороны, жалко парня, а с другой - хорошо устроился, негодник: заставил одеть папаху, которая, днём, с каждым пройденным километром становится тяжелее от пота, ночью сохнет и, с утра, на голову не налезает, а сам заболел и перевелся в обоз. Нехристиански завидую.
Тем временем, обсуждается вопрос о переноске Креста. В нем я, практически, участия не принимаю. Больше озадачен тем, чтобы вылить воду из палатки, упаковать ее и погрузить вещи в машину.
Решение, традиционно, принимают соломоново: несем по трассе до поворота на поле, машина сопровождает, а на повороте решаем, как быть дальше.
Сигнал к отправке.
Встающее солнце светит в спину, путь лежит на запад.
Меломанскся память услужливо выдает:
«Дан приказ ему на запад
Ей - в другую сторону…»
Крестимся на Никольскую часовню и, с Крестом на плечах, покидаем Монастырское…
Что странно: идем по дороге, естественно, разбитой, естественно, с лужами, но по нормальной дороге, на которой есть немного асфальта, а все равно трудно, будто по лесной тропе с разбитой колеей. Может быть, сказывается ожидание тридцатикилометрового перехода, может быть, мокрая одежда, может быть, мелкий дождь… Не знаю, в чем дело, но чувствую себя кабаном, которого переваривает проглотивший его удав.
Поворачиваем и выходим на трассу. Аккурат, на повороте стоит экипаж ГИБДД. Владимир и Саша-Дальнобой что-то спрашивают у них, потом, повернувшись к нам командуют:
- Можно занимать полосу по левой стороне, - что мы, безотлагательно, и делаем.
Шаг за шагом, смена за сменой…
Проходим с километр. Навстречу другой экипаж:
- Граждане паломники, движение только по обочине! - бормочет громкоговоритель.
- Вот и разбери вас… - в ответ, бормочем мы.
Тихой сапой, доходим до поворота. Опираем Крест на землю. Совещаемся.
Изо всех сил молчу, скрывая за равнодушием желание, чтобы кто-то решил везти Крест на машине. И Владимир с Василием склоняются к этому решению. Тут же реагирует внутренний голос: "Радуйся, мелкая душенка, радуйся, слабак!"
Ситуацию спасает Валенин:
- Братцы, я не фанатик, но мы приехали на крестный ход, и, раз уж Бог послал нам возможность нести Крест, то давайте нести!
Народ выдыхает.
- Аминь! Понесли! - слышатся возгласы.
Второе за день решение принято.
Обреченно вздыхаю, но радостно и облегченно крещусь. В очередной раз Господь не дал смалодушничать…
С удивлением замечаю, что неожиданно начинаю расходиться: ноги перестают ныть, поясница - болеть, а, в целом, знобить.
Еще минут через десять-пятнадцать, после небольшого тягуна нашему взгляду открывается упоительная картина - спуск. Достаточно крутой и длинный.
Смущает только то, что он во всю ширину распахан колесами большегрузов и представляет собой прекрасную глиняную горку, обильно пропитанную ночным дождем…
Под радостный гомон и шутки устраиваемся на отдых на лавочках у столика, вкопаных какой-то доброй душой, у самого начала спуска:
- Макс, ты говорил, на горных лыжах мастак?
- Да здесь санки нужны!
- Володя, дай ему панаму, нехай заместо салазок употребит.
Володя не остается в долгу:
- Внизу посмеемся, когда ноги считать будем!
- А что их считать - больше двух не поломаешь!
- А соседские, что - не в зачет?
По ходу дела, рассказываю горнолыжные байки, бородатые, как Карл Маркс. Естественно, от первого лица, я же скромный, али кто забыл?
- Катался я на горных лыжах в Абзаково, это Южный Урал. Решил одолеть спуск, где не то, чтоб очень сложно, а, скорее, утомительно. Ибо приходится постоянно поворачивать, контролируя скорость, не то понесет прямым спуском и лучшим выходом будет упасть самому.
Так вот…
Еду, никого не трогаю, и вдруг слышу приближающийся сзади монотонный вопль на одной ноте: «а аа ааа ааА аАА ААА АААААА …»
Оглядываюсь: прямо на меня несется крупная женщина с развивающимися волосами, безумным лицом и жутко вытаращенными глазами. Успеваю увернуться. Дамочка с удаляющимся воем «АААААА АААаа Ааааа ааааа…» уносится дальше по склону, а, в тот же миг, вслед за ней пролетает в компактной и профессиональной низкой стойке мужик, судя по куртке - спасатель. У меня на глазах он догоняет дамочку, хватает за плечо и наклоняет в сторону, вынуждая тормозить. Такого я не видел ни разу! Притормозив, дамочка пытается сделать поворот в другую сторону, естественно, пугается, падает и летит кувырком. Спасатель останавливается рядом. Догоняю парочку, останавливаюсь. Спрашиваю - не нужна ли помощь?
Дамочка поворачивается ко мне, и, глядя на меня, по-прежнему, вытаращенными глазами, начинает орать:
- Ты, $&=№+!!!!! Идиот €§<£№#!!!!! Какого $&£ ты поперся на этот склон?!!! За тобой, ®&€§¥£#, поехала!!! Видишь, что, из-за тебя получилось?!!! Думать надо, что другие хуже тебя могут кататься, дебил!!!!
Мужики ржут, женщины тоже улыбаются, но, при этом, подозрительно косятся.
В это время мимо нас проходит группа донских казаков. Несут флаг: белое полотнище со Спасом Нерукотворным.
- Здорово живете?
- Слава Богу!
- Это вы Крест несете?
- Мы.
- А на шо?
- Во славу Божию!
- Любо!
И, как всегда, непонятно, поглумились над тобой или настроение шуткой подняли. Казаки - они загадочные…
- Эти ребята нас в Монастырском кормили, - говорит Дальнобой. - Почти насильно! Сидим, готовим к вашему приходу, а они подходят, мол, хорош кашеварить, айда, накормим. Ну мы в отказ, дескать, готовить надо, а они говорят - сначала сами поешьте. Когда из их автобуса вывалились - нас катить можно было, так наелись.
- Красиво жить не запретишь, - философски тянет Валентин.
Но пора…
Встаем, распределяемся по сменам к переноске Креста, встаем, что называется, по номерам. Не помню кто, дает простые, но вполне логичные и рабочие инструкции:
- Ногу ставить плотно. Не торопиться, но и не тормозить, с темпа не сбиваться. Страховать друг друга. Теряешь опору - предупреди остальных. Упал - откатись в сторону: пофиг грязь, главное смену с ног не сбить.
И понеслось душа в рай, а ноги - в милицию!
Никто не упал, скатились одним духом, как в детстве по ледянке, иной раз даже ноги не переставляли, хотя это чревато падением - теряется управление движением.
И, сразу за спуском - поле. За полем - ручеек, через ручеек - мосток, а за мостком - лесок!
А в лесу дорога, да не постая, а сказочная! Вспоминаю слова Валентина про то, что я дороги еще не видел. С одной стороны - в лесу тенисто, и, когда солнце встанет, не будет жары, с другой стороны - комары и сырость.
Но главное - залитые водой колеи, подтопленый лес, и родная, русская грязь.
Направляющему постоянно приходится искать удобный и минимально глубокий фарватер, периодически уходя с дороги в лес, петляя, словно заяц.
- А знаете, чем отличается брод во всем мире от вятского борода? - спрашиваю попутчиков на очередном привале. - Тем, что во всем мире, брод - это место, где удобно перейти речку поперек, а в Вятке - где удобно перейти дорогу вдоль.
На уставших лицах появляются улыбки...
Вообще, постоянно подшучивая, улыбаясь и смеясь, мы, с одной стороны, нарушаем строгость и молитвенный порядок хода, но, с другой - кто сказал, что православный должен быть мрачен и угрюм? Хорошее настроение и бодрость духа - немалое подспорье в пути.
Часам к одиннадцати лес начинает редеть, что является разведпризнаком близкого населенного пункта.
Село Горохово. Казанская церковь. Разумеется, закрытая.
Но!
На входе в село, на деревянных козлах пристроилась водораздатка: заглушенная труба с десятком мелких отверстий по бокам. При некотором давлении, из всех отверстий бьют фонтанчики.
Заносим Крест на церковный двор, Владимир читает молитву. Поем Имперский гимн.
Расходимся по двору.
С внешней стороны, у церковной ограды стоят огромные котлы: гречка с тушенкой, простая гречка, чай. Рядом столы: пластиковые тарелки, ложки, хлеб. Перед столами - люди в масках, с дезинфицирующими средствами в распылителях. Зорко следят за "социальной" дистанцией. При этом , в пяти метрах от них, люди вполне свободно сидят кучками у импровизированных столов.
Классический пример того, как, при желании, можно сделать так, чтоб и волки сыты, и овцы целы: видимо, местный батюшка, полностью выполнив требования Роспотребнадзора и, формально, сняв с себя ответственность за кормежку - котлы-то за оградой - ухитрился обиходить паломников.
Едим с аппетитом, только за ушами трещит. Идти за добавкой есть желание, но нет возможности: глаза закрываются, в голове мутнеет, мысли плывут. Сквозь сон слышу, как наши собираются окунаться в купель при церкви. Я тоже хочу, но сплю. К тому же, думаю, к такому делу надо подходить основательно: сначала помыться - потом в купель. А чувствую я себя, как поросенок. Три дня без душа, не считая дождя, хоть и с вечерними обтираниями одеколоном, ощущений утренней свежести не добавляют.
К половине первого начинаем собираться. Впереди ждет цель сегодняшнего перехода: река Великая, село Великорецкое и Николо-Великорецкий монастырь.
Сразу за Гороховым вновь начинается подтопленный лес. Километра полтора то петляем меж деревьев, то двигаемся по параллельным дороге просекам, то ломимся напрямки, по лужам и колдобинам. На промокшие ботинки уже внимания не обращаю - наступил перелом в сознании: на все наплевать, кроме движения вперед.
Наконец, усилия вознаграждены: выбираемся на относительно сухую и ровную дорогу. За исключением нескольких участков, по словам местных, такая дорога будет до самого Великорецкого. А последние пара километров - даже асфальт.
На одном из привалов в лесу Василий рассказывает нам историю явления Нерукотворного Животворящего Креста.
Годе́новский крест — одна из самых знаменитых чудотворных святынь. Имеет византийские корни. В настоящее время находится на подворье Никольского женского монастыря в селе Годеново, Ярославская область.
Название Годеновский не совсем верное, так как явлен Крест был километрах в семи от места нынешнего расположения.
Сказание повествует, что в день находки пастухи, пасшие скот неподалёку от Сахотского болота на поле у Никольского погоста (ныне село Погост Крест Ильинского района Ивановской области), увидели на востоке неизреченный свет, изливающийся с неба на землю. Сначала пастухи испугались, но заворожённые красотой этого явления, посоветовавшись, решили: «Пойдём, посмотрим, какое нам является чудо? И если это чудо являет Бог, то проповедуем славу Божию». Когда они добрались до места чудесного явления, то увидели стоящий на воздухе в неизреченном свете Животворящий Крест с образом Распятия Господня, а перед ним — образ чудотворца Николая со Святым Евангелием.
Произошло это событие 29 мая 1423 года, ровно за 30 лет до падения Константинополя. К этому времени, Византия сблизилась с католической церковью и медленно, но верно рушилась под ударами османов. Явление Креста, в духовном смысле, символизирует зарождение Третьего Рима в преддверии падения Второго - Священной Византийской Империи.
При ближайшем рассмотрении, получается весьма символическая картина.
За 53 года до этого, в 1380 году, произошла Куликовская битва, положившая начало освобождению Руси от власти Орды.
В 1480 году, стояние на Угре, между ханом Большой Орды Ахматом и великим князем московским Иваном III, ознаменовало конец монголо-татарского ига на севере и северо-востоке Руси, где оно держалось дольше всего и где шёл процесс становления единого Русского государства, которое стало полностью независимым.
Именно Иоанн III и оказался первым правителем в истории нашего государства, который, во внешнеполитической переписке, поименовал себя царем.
В 1483 году происходит распад Золотой Орды, что открывает России путь на восток.
Таким образом, явление Креста произошло, практически точно в середине векового периода становления России, как единого независимого монархического государства.
… Слушаем рассказ Василия, можно сказать, с открытым ртом: вот, оказывается, какую святыню Господь способом нести!
Не знаю, как это связано, но после лекции группа, несущая Крест, начинает ускоряться. Крестный ход, постепенно, превращается в бег. На минуту задержавшись завязать шнурок, отстаю и больше догнать не получается - усталость.
Смягчает ситуацию то, что я отказываюсь не одинок: через некоторое время нагоняю еще троих отставших.
Саша-Дальнобой, Валентин и Илья чинно идут прогулочным шагом. Когда я присоединяюсь к ним, присаживаемся на поваленное дерево у дороги.
- А вы как здесь, в арьергарде, оказались?
- Да устали наперегонки бежать! Там ребята подтянулись, какие-то двужильные: несутся, как кони.
- Ну, так и дорога нормальная, - не понимаю я
- Дорога нормальная, а отдохнуть не успеваешь. Все бегом, - поясняет Валентин.
- А смысл убиваться, если они все равно несутся, как скипидарные? Ну, пусть несут, устанут - мы, как раз, и догоним, - окончательно проясняет картину Саша.
Илья молчит.
Потом достает какие-то таинственные пакетики, коробочки и пузырьки.
- Это нормально, - говорит он. - Третий день, уже устали. Сейчас вообще осуждение попрет, как на дрожжах. Давайте-ка, помолимся, да примем для профилактики…
Илья раздает артос, брызгает из распылителя святой водой, капает каждому на лоб елей. Потом выдает по чайной ложке пасты из смеси тёртых орехов и белого меда - это должно снять голод.

https://vk.com/wall395691462_1633


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:25 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть четвертая (2)

05.06.20 Третий день пути

Снова идем…
Буквально, через полкилометра догоняем наших, отдыхающих в тени. Догнали…
Расстилаю плащ-палатку, ложусь.
- Брат, благослови рядом прилечь? - неожиданно и непонятно спрашивает меня парень лет двадцати семи, с которым мы уже не один раз отдыхали, сидя на той же палатке.
- Чего?
- Благослови прилечь, ноги совсем не держат.
- Конечно, ложись, - двигаюсь на край.
Я не помню, как звали этого брата. Помню, что была нам нем красная футболка, что шел он, сильно хромая и опираясь на посох, а, главное, смиренное и доброе лицо с небольшой бородой. Сколько таких же, оставшихся для меня безымянными, братьев и сестер шло в те дни рядом, одним своим видом помогая смирять гнев, гнать прочь отчаяние и, с терпеливым упрямством, продолжать свой путь...
Все рано или поздно заканчивается. Близится к завершению и наш путь к селу Великорецкому, на реку Великая. Ознаменовалось это выходом на прямую асфальтирование дорогу.
И через километр я окончательно сдох.
«Еще немного, еще чуть-чуть -
Последний бой, он трудный самый» - звучало в памяти, однако, сил не прибавлялось. Шаг становился все короче и медленнее, со все более глубоким пошатыванием - началась хромота.
Со звоном в ушах и туманом в голове, все-таки, доползаю до нашего фургона. Там, при мне, но уже без моего участия, снимают подставку, закрепляют в ней Крест и Владимир начинает читать молебен, потом - акафист Царственным страстотерпцам.
Стоять я уже не могу, поэтому малодушно отхожу к лавочке на автобусной остановке и предательски сижу, пока остальные молятся стоя.
Знаете, что такое "смешанные чувства"? Это когда твоя теща падает в пропасть, сидя за рулем твоего "Феррари".
Так вот…
С одной стороны, я чувствую себя предателем, с другой - я честно выложился по полной.
Вот, передо мной - Николо-Великорецкий монастырь, его Никольская и Преображенская церкви… Но испытать радость не получается - ощущения притупились от физической усталости.
В таких раздвоенных чувствах я дослушиваю общую молитву, забираю из кунга рюкзак и иду куда-то прямо. Прежде, чем я понимаю, что не знаю, куда надо идти, навстречу попадаются Митяй и Рустем. Следом за ними - Володя, с которым мы ночуем в одной палатке.
- Здорово дошел? - голосит Митяй, судя по всему, пришедший в себя и одолевший простуду.
- Слава Богу, - устало отвечаю ему и уточняю: - Палатка где?
- Да прямо! За оградой - справа, прямо у дороги.
- Поставили уже?
- А как же! Тебя, гостя дорогого, ждали!
Благодарно киваю, следую в указанном направлении, прохожу монастырский двор насквозь, и, сразу за оградой, вижу нашу камуфляжную палатку.
Какой она показалась уютной и желанной! За время разлуки матерчатый домик обзавелся тентом - теперь у него есть предбанник, то есть будет, где рюкзаки сложить.
Отстегиваю от рюкзака пенку. Сейчас лягу и полчасика подремлю…
- Макс! - окликает меня Володя. - ЭТО НЕ НАША ПАЛАТКА!!!
Что интересно - никто из суетившихся вокруг соседних палаток даже ухом не повел: раз пришел - значит, свой!
Вот такие простые, радушные и добрые люди меня окружают…
Прохожу еще полста метров, вижу уже не одну свою, а несколько наших палаток.
Забираюсь внутрь, борясь со сном, разбираю и сортирую вещи, перекладываю, привожу в порядок. Потом принимаюсь за традиционную обработку ног. Выглядит все не так печально - уже привык.
На зов женщин, выбираюсь наружу. Готов ужин, а Василий, ездивший в магазин, по моей просьбе купил пару бутылок кваса.
Чего еще желать усталому крестноходцу?
Снова лезу в палатку с твердым намерением не даваться живым, пока не высплюсь.
Минут через десять рядом устраивается Володя. Небольшая беседа перед сном - рассказываем друг другу о себе, о своих семьях, о впечатлениях…
Больше опять не помню.
Снова сплю…


https://vk.com/wall395691462_1634


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:27 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть пятая

06.06.20. Четвертый день пути

Еще с вечера знал, что ни в ночь, ни с утра очередного перехода не предстоит. Наверное, поэтому и спалось так спокойно, как в детстве, в деревне…
Просыпаюсь, услышав молитву Олега-Монархиста. Хорошее начало дня, да, вдобавок, выспался.
Семь тридцать утра…
Перехватив перекусить из общего, на скорую руку, начинаю планировать день: на службу, подать записки, дальше, как получится…
От раздумий отвлекает какая-то странная речь:
- П'пал'нки, вс'з'та-ав'ате н'аа с'луу'бу…
Мужчина, лет тридцати, идет по лагерю, стучит по палаткам, будит еще непроснувшихся.
- Что с ним? - спрашиваю у кого-то из спутников.
- А, это великорецкая знаменитость: немой от рождения, после пяти лет крестных ходов начал разговаривать. И год от года говорит все лучше.
- Чудны дела твои, Господи…
Пора на службу.
По дороге отвлекся на телефон. Написал несколько сообщений. Обнаружил разрядку обоих аппаратов.
Когда понял, что не смотрел на часы, было поздно: к началу службы я не успел.
Беру бланки записок, начинаю заполнять. Спасибо организаторам, для этого предусмотрены пластиковые столики и стулья возле них.
Родительская суббота, сегодня, в первую очередь, об упокоении. Но и о здравии - тоже.
Внимание отвлекает симпатичная прихожанка, попросившая ручку. Мысли возникают опять нехристианские: уж больно хороша…
Пока она пишет, осматриваюсь. Исповедь происходит под двумя навесами, ведут ее шесть или семь батюшек.
Получив обратно свое стило, заканчиваю записки.
Как-то непривычно находиться на службе под открытым небом, да еще "с соблюдением социальной дистанции". Неуютно. Не чувствую чего-то важного.
Все-таки, по маловерию моему, принятые карантинные меры значительно повлияли на восприятие происходящего. Вдобавок, как выяснилось позже, лжицу, во время причастия, все-таки, дезинфицировали в спирте. Не мне судить, но…
Ни к исповеди, ни, тем более, к причастию, я не пошел.
…Начинаю искать место для зарядки телефона. Вроде, видел провода в тентовых палатках, используемых причтом в качестве свечной лавки. Однако, когда обращаюсь с вопросом о зарядке к женщинам за столиками, оказывается, что умных много - все уже занято. Кружа по территории монастыря, натыкаюсь на церковную лавку. К удивлению, у девушек, торгующих в ней, есть свободная розетка и они с готовностью соглашаются зарядить мою древнюю «Нокию».
Но это полдела - смартфон тоже на нуле.
Решаю дойти до «Газели», но она оказывается закрыта. Сосредоточенно нарезаю круги по автостоянке, домогаясь с просьбами о зарядке к попавшимся на пути гражданам. В конце концов, один из них показывает мне на микроавтобус «дом на колесах»:
- Вот, у казаков можно зарядить.
Иду к казакам.
Это оказываются те самые паломники, с которыми мы перебросились несколькими фразами перед спуском по глиняной горке.
- Здорово ночевали?
- Слава Богу!
- Зарядиться поможете?
- Да без вопросов! А пока присядь, чайку попей.
С удовольствием присаживаюсь. Чай ароматный, но горячий, жду, пока остынет. В процессе говорим о житье-бытье.
Владимир, выборный походный атаман, весьма колоритен: широкоплеч и могуч, уверенные манеры, негромкий, чуть насмешливый голос. Только через месяц я узнал, что это был казачий полковник Бухтияров.
Петр, кошевой, то есть зам по тылу - как ротный старшина, расслабленно-деловит и добродушен - надо сказать, что спесивых или заносчивых людей среди казаков я не встретил вообще.
Андрей, Виктор - оставшихся двоих, грешен, по именам сейчас не помню - да все, очень компанейские, радушные ребята, с чувством юмора и весьма широким кругозором.
Очень удивились, что я не пью, но, удивив, в свою очередь, уже меня, уговаривать не стали. Зато не поесть оказалось невозможно: традиционное казачье гостеприимство препятствий и границ не ведает.
Через некоторое время к компании присоединяется Олег, казак из местной общины. Ростом более двух метров, косая сажень в плечах, бритая голова, серьга-кольцо в правом ухе - по традиции, так носит серьгу единственный в семье сын. Разговаривает тихо, доброжелательно и, создается впечатление, стесняется. Но, вскоре, становится понятно, что это просто врожденная скромность, всю глубину которой я оценил дней через десять, когда выяснилось, что Олег - кошевой атаман вятского казачьего округа. По армейской иерархии - начштаба.
Дождавшись, пока телефон зарядится, поблагодарив, выдвигаюсь к своей стоянке.
Дел еще много, завтра предстоит выдвигаться в обратный путь, надо подготовиться.
Первым делом, решаю постигать уделанные грязью до пояса брюки. Хотя бы на уровне "прополоскать". Дойдя до водоема, исполняю задуманное.
Но, перед этим, обхожу все часовни и поклонный крест на месте явления иконы Николы Мирликийского. Все закрыто. Я и не сомневался.
Напившись воды на источнике, возвращаюсь к лагерю, развешиваю постиранное на близлежащем заборе.
Тем временем, Крест уже перенесли к нашей стоянке. Дядя Вова планирует нести его к Великой, на молебен.
Стараюсь соответствовать - размещаю на палатке флаг Черной сотни и приступаю к раздаче журналов. С журналами получилось неказисто - они почти сразу кончились. Зато фотографироваться с флагом народ шел косяком. Ну, а что? Православно-монархическая пропаганда - одна из наших задач.
Потом, после перехкуса я даже устроился вздремнуть.
В половину пятого, дядя Вова командует выдвигаться на молебен.
С бору по сосенке, набираем несколько человек для переноски Креста - наши все куда-то разбрелись.
Водружаю флаг на незадействованную распорку от палатки, вручаю конструкцию Татьяне, а сам берусь за Крест.
Не дошли и до середины пути, как, обернувшись, я замечаю, что флага позади нас нет. Передаю основание Креста напарнику, возвращаюсь. Выясняется, что обычная для женщин ситуация - кого-то ждали, кто-то задержался… Но нет худа без добра - встречаю Митяя, дальше идем вместе.
Добравшись до Никольской часовни - одной из двух, стоящих на берегу - помогаем установить Крест у ее запертых дверей, а флаг - у бревенчатого ограждения. Фотографируемся.
Отец Игорь, тем временем, начинает молебен Царственным Страстотерпцам. Стою рядом с Василием, слушаю, пытаюсь подпевать.
В заключение, поем «Боже, Царя храни», причем, полностью. Давно я такого не слышал, не пел и не испытывал такого подъема.
В бочке меда не обходится и без ложки дегтя: начинается дождь. Бегу назад, к стоянке, в надежде спрятать сушащиеся одежку и обувь. Однако, надежде не суждено сбыться...
Ливень падает стеной. Я уже и не пытаюсь ускоряться - ясно, что все уже вымокло.
Когда, наконец, добираюсь до лагеря, предо мной картина разгрома: часть палаток снесена ветром, склад провизии залит водой.
Посреди этого бедлама мечется Ольга, пытаясь минимизировать потери.
В занятой мной палатке - тоже лужа. Сушившиеся на заборе вещи мокрые до нитки и, что страшнее всего - вода в ботинках. Кроме того, в суете, последовавшей за первым громом, куда-то пропали и сушившиеся рядом с ботинками стельки.
Накатывает отчаяние: в мокрой одежде идти можно, а вот мокрая обувь сотрет ноги до крови на первых же километрах…
Разобравшись с последствиями наводнения, отжав и перевесив дяди Вовину и свою одежду, развернув ботинки в сторону клонящегося к закату солнца, рванул с низкого старта обратно на берег, чтоб помочь донести Крест: оно ведь ясно, что там все мокрые и каждому - самому до себя.
Обратный путь прошел без приключений, нашлись и люди на подмены, и погода уже не норовила смыть нас, грешных, в кювет.
Предавшийся тоске по сухим берцам и стелькам к ним, пытаюсь найти решение, позволяющее завтра выйти на марш.
Проходящий мимо Георгий, казак, с которым мы познакомились возле Троицкой церкви, приветливо здоровается со всеми.
- Чего приуныл? - спрашивает.
- Да обувка - хоть выжимай и стельки пропали.
- Портянки найдешь? Могу сапоги дать.
- Портянок нет. А стельками можешь выручить?
- Чего нема, того нема…
- Ну, все, хана ногам!
- Что, шибко стер? У меня мазь есть - на раз поправит дело. Сейчас я за водой на родник, а на обратном за тобой зайду, сходим, добро?
- Храни, Господь!
Георгий уходит.
Тем временем, не то кто подсказывает, не то сам придумываю вырезать стельки из пенки. С пенкой мне повезло: она у меня армейская, толстая и упругая.
Пока вырезал - среди спутников разгорелась полемика по поводу планов на завтрашний день.
Часть хочет завтра причащаться:
- Завтра же Троица! - аргументирует Ольга.
- Ну, причаститься можно где и когда угодно, а Троица - праздник, к дате не привязанный, - парирует Валентин. - А на крестный ход мы за тысячи верст едем, чтоб к дате успеть и пройти его полностью.
- Ну, вы как хотите, а я буду причащаться!
- И не ты одна, но крестный ход-то причем?
Спор затягивается. Пока думали, возвращается Георгий.
- Значит, Валентин, - спрашиваю, - я завтра иду. Ты тоже?
- Тоже!
- Добро. Мой голос по решению я делегирую тебе. А завтра, в любом случае, выходим.
- Добро!
Иду с Георгием за мазью. По ходу дела, выясняется, что казаки сегодня неплохо разговелись, от души попели, а сейчас половина отдыхает, а остальные на карауле во время службы в Никольский церкви.
Казакам выделено помещение в доме причта. Комната метров двадцать пять-тридцать, несколько кроватей, несколько двухъярусных коек. В середине комнаты - длинный стол человек на четырнадцать.
Георгий ставит чайник, я, уже, по опыту, зная, что сопротивление бессмысленно, сажусь за стол.
Пьем чай.
За разговорами, приходит мысль сфотографироваться.
- Ты только подожди, сейчас ребята с дежурства вернутся.
Пока ждем смену, Георгий рассказывает о своей семье, себе, службе в армии. Интересная у человека жизнь…
Видим возвращающуюся смену. Парни заходят здороваются… и я оказываюсь цепких лапах гостеприимства уже не одного, как только что, и не шести, как утром, а целых десяти казаков.
Большинство в горках и камуфляже, на их фоне выделяются Георгий и Максим в казачьих справах.
Максим - кузнец, донской казак, переехавший в Вятку с Донбасса.
Самые старшие Сергей и добродушный бородач Александр, тот самый, что в Бобино интересовался, не надо ли нам чего. Анатолий и Николай - гладко выбритые, помоложе. Витя и еще один Сергей - коренастные крепыши лет тридцати и того же возраста Ваня, не знаю, почему, но сразу напомнивший мне мою спортивную юность.
Фотографируемся на память. А вот Георгий к тому времени уже лег спать.
Возвращаюсь в лагерь, продолжаю сборы. В процессе, возникает спор о провизии на завтрашний переход. Женщины настоятельно рекомендуют взять фасоль, пытаюсь отказаться, ибо тяжело, апеллирую к Валентину, но он только машет рукой:
- Бери, что дают!
Машу рукой и откладывают решение на завтра. О чем завтра же и пожалею. Но сейчас я еще об этом не знаю.
Вещи уложены, ноги обработаны, стельки подогнаны.
Остаются вечерние санитарные процедуры.
Отдельно надо сказать о монастырской уборной. Такой чистоты я не видел даже туалете казармы: ни мух, ни запаха. Вот это ответственность, вот это подход "как для себя". Когда все так будут относиться к своей работе - коммунизм наступит.
В лагерь приходит Митя. Ловит меня и обличает мой индивидуализм, эгоизм и прочие недостатки, помешавшие мне взять его с собой к казакам. Пытаюсь оправдаться объективными обстоятельствами, но Митя ругается и, в качестве дисциплинарного взыскания, ведет меня пить квас: неподалеку, местная женщина выставила на стол множество прекрасных напитков - от чая и кваса до компота и травяных отваров.
На вкус - просто чудо. Благодарим хозяйку, поем "многая лета", отправляемся "по местам приписки": кто в машину, а кто - в лагерь.
И тут меня настигает коварный удар.
Бессонница.
Хоть убей, не знаю, откуда она взялась, наверное, обилие впечатлений и дневной сон.
Шутки шутками, но заснуть так и не удалось.
1:30...
Подъем назначен на 2:00.
Пора вставать…

https://vk.com/wall395691462_1639


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:29 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть шестая (1)

07.06.20 Пятый день пути

Мне повезло: подъем произошел абсолютно незаметно - трудно испытать сложности с пробуждением, если вовсе не засыпал.
Практически, одновременно со мной поднялся и Валентин. В течении получаса пробудились и все остальные. Так что побудка, устроенная тем же самым, чудесным образом, заговорившим парнем, была и не особо нужна.
- П'лоомнки, вс'аавйтте, доомм в'сптесь
- Ага, в гробу отдохнем, - с безмятежной улыбкой потягивается Валентин.
Походный ордер обсужден еще вчера, пока я находился в плену традиций казачьего гостеприимства.
Решившиеся идти пешком выдвигаются сразу после начинающегося в три утра молебна. Крест несем до поворота на грунтовый проселок, там грузим его в машину, и, решившие остаться на литургию, на той же машине возвращаются в монастырь. После причастия, они, на машинах, выдвигаются в село Медяны, где присоединяются к нам для совместного продолжения пути.
Такая вот загогулина…
Вновь возникает спор о том, что из еды стоит брать в дорогу, а что нет.
- Консервированную фасоль обязательно надо! - горячо доказывает Ольга. – Это белок, к тому же, много места не занимает!
- Она же в стекле! Во-первых, побиться может, во вторых, тяжело, - отбрыкиваюсь я. - Лучше хлеба, сухарей, да воды взять.
Но забота женской части автомобильной группы над пешими крестноходцами уже приобрела необратимый характер и желание завхоза Ольги причинить нам добро и нанести всеобъемлющую милость, несмотря на мое героическое сопротивление, материализуется в виде консервов и двух банках фасоли, не считая хлеба, воды и конфет.
Вещмешок оказывается весьма тяжелым. Хорошо, что хоть рюкзак повезут на машине.
К трем часам подавляющее большинство паломников, по обыкновению, зевая "с риском вывихнуть челюсть", собралось у Никольского храма. Туда же переносим Крест.
Завершив общую молитву, водружаем его на плечи и двигаемся в обратный путь. Впервые за весь крестный ход, во главе нашей группы, поднимается русский имперский флаг с эмблемой "Черной сотни". До этого я нес его на груди, развертывая только на стоянках. Теперь, достигнув цели крестного хода, он занимает свое законное место рядом со Святыней. Теперь можно, теперь мы имеем право…
Машина уходит чуть вперед, мы же идем с общей массой паломников. Надо сказать, весьма поредевшей. Видимо, многие, как и наши спутники, остались на литургию.
Практически сразу понимаю, что за сутки полноценного отдыха успел не то облениться, не то потерял форму, а, быть может, просто сказывается бессонная ночь - нести Крест очень тяжело.
Мимо нас проезжает автобус донцов, коротко сигналит, сидящий за рулем машет рукой. Салютую кубанкой в ответ.
Минут через пятнадцать-двадцать доходим до поворота.
Владимир кратко читает молитвы Кресту и Царственным Страстотерпцам, поем гимн, устанавливаем Крест в машину…
Все, теперь двадцать-двадцать пять километров налегке до Медян.
… Взяв в руки флаг, неожиданно оказываюсь поставленным во главе нашего маленького отряда. Дядя Вова, Олег, Валентин, Рустем, две Татьяны, Елена, Мирослава. Вновь примкнувшие Наталья из Волгограда и Елена из Кирова, Анна… Аз, грешный…
А не такой уж и маленький получается отряд, полноценное отделение, даже усиленное.
Не менее неожиданно ощущаю себя не то, чтобы не в своей тарелке, но, все же, как-то не по себе: стою во главе, с флагом наперевес - хоть сейчас в атаку! Однако, собрав волю в кулак, отметаю интеллигентские сомнения с самокопаниями и начинаю задавать темп, одновременно вознося Иисусову молитву.
При этом, в меломанской голове, совершенно неблагоговейно возникает:
«По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперед…»
По мере сил, борюсь с искушением, повышая громкость и темп, что замечают начинающие отставать спутники:
- Куда разогнался?
- На рекорд идем?
- Братцы, пока темп не потеряли, давайте, горку возьмем, а наверху призвал устроим, - отмазываюсь я.
- Все тебе брать бы, да брать, - с улыбкой, кричит Валентин.
- «В борьбе обретешь ты право свое», - отшучиваюсь я.
- Вот только эсэровских лозунгов нам не хватало! - подвергает меня критике дядя Вова. Умолкаю. Так сказать, во избежание. А то добрый-то он добрый, а неровно час…
Шучу. На самом деле, не могу даже представить дядю Вову во гневе. Но это пока. Через несколько дней буду иметь такое счастье. Уже в Ярославской области.
Так, на рывке, делаем два перехода. На втором привале понимаю, что плечи начинают отваливаться: армейский вещмешок - не туристический рюкзак, уплотнительных подушек на лямках нет...
После третьего перехода решаю разгрузить ношу: начинаю раздачу воды.
Вместе с нами, присев на обочине, отдыхают еще человек пять женщин. Их и наделяю живительной влагой. Есть не то, чтобы не хочется - где ж вы видели здорового мужика, который несет груз, да еще, при этом, жрать не просит? - а, скорее, не лезет. Поэтому довольствуюсь горстью орехов с изюмом и яблоком, которыми окружающих и меня, в том числе, угощают женщины.
А что не брать, коль угощают?
Неожиданно, одна из старших паломниц задает мне вопрос:
- А ты свою группу давно по святым местам водишь?
- С чего это "мою"? - удивляюсь я. Мои глаза, наверное, в этот момент напоминают телескопы глубоководного краба.
- Ну, ты же командир!
- Я??? - телескопы дают максимальную амплитуду.
- Ну, ты же командуешь!
- Это не значит - быть командиром. Командует громкий, а руководит умный, - смотрю на дядю Вову. - Вот наш старший.
- А чего же ты впереди и команды подаешь?
- Потому, что меня этому учили, - смеюсь в ответ, - А дядя Вова человек добрый и интеллигентный, он грубых действий по приведению соратников к одному знаменателю не приветствует.
- Нет, - улыбается дядя Володя, - ты у нас командант, вот и рули.
- Какой "командант"? - Я уже маленько ошалел от стольких откровений за время одного привала.
- Не обессудь, мы тебя так прозвали.
- Обалдеть… А почему именно командант, с латинским акцентом?
- Так получилось…
Время выдвигаться. Владимир дает отмашку, но я, отвлекшись на увязывание котомки, упускаю момент начала движения и не успеваю пересчитать всех наших. В результате, колонна разделяется, чего делать не то, чтобы строго нельзя, но нежелательно.
Заодно, успеваю подколоть Валентина:
- Фасоль, говоришь, надо брать? Чего ж ты ее до сих пор не съел?
- А сам чего? - переводит стрелки Валик.
- Тебе берегу, обе банки, елы-палы!
- Чего молчишь? Давай по очереди!
- Ну, куда ни шло!
Отдаю вещмешок, выдвигается, делаем еще один переход.
И тут меня ударило…
- ГДЕ РУС???
- Так он вперед ушел, первым, с прошлой стоянки.
- И почему мы его не догнали?
- Бог его знает…
Начинается мандраж - на лесной дороге может случится что угодно.
Упал, сломал ногу, от болевого шока потерял ориентиры, метнулся в лес (при шоке и не такое бывает), там потерял сознание, упал, а мы прошли мимо…
Отошел с дороги по нужде, с дерева обломилась старая ветка, пришлась по голове, упал, потерял сознание…
Да мало ли!
Сказать, что стыдно - ничего не сказать…
- Плохой из меня командант, дядя Вова!
- Да и я не лучше…
Попробуем звонить. Рус недоступен.
Это же прописные истины.
Уходить со связи нельзя!
Отрываться от группы нельзя!!
Утрачивать контроль над членами группы нельзя!!!
И пофиг, что Рус этого не знал. Виноват не тот, кто по незнанию накосячил, а кто знал, но не предотвратил.
Дозваниваемся до автомобильной группы, просим их постоянно звонить на его номер.
Идем дальше, в походке явно ощущается нервозность. Одновременно, ускоряется темп. Постоянно спрашиваем у тех, кто отдыхает, и у тех, кого обгоняем, не видели ли они хлопца чернявого, ростом два аршина три вершка, несущего образ в большом окладе.
- Нет…
- Не видели…
- Не могу сказать…
Переходим через низкие по огромной гати: поперек дороги шириной, наверное, метров десять, рядами уложены бревна, шпалы, доски.
- Таковы особенности русского дорожного строительства! - смеётся Валентин, лихо скача по слегка качающимся бревнам, пока я удивленно оглядываю низину.
Начинается достаточно тяжелый подъем. Одолев его, отказываемся вознаграждены: отдыхающие в теньке казаки - те самые донцы, что поили меня чаем в Великорецком, пока заряжался телефон - уверенно опознают Руса по описанию. Негодник обогнал нас на полчаса.
- Вот зараза! - теперь, когда нашелся, можно и поругаться.
- Нашелся - и слава Богу ! - умиротворенно отвечает Владимир.
На ум приходят слова моей бабушки, сказанные ею моей же, тогда еще малолетней, маме: «Попадешь под машину - домой не приходи! Прибью!». Ну, раз шутить начинаю, значит, успокаиваюсь.
Все в приподнятом настроении. Напряжение последних часов отпустило. На волне положительных эмоций, устраиваем привал.
Избавившись от стресса, человек, зачастую, начинает говорить. И говорит, обычно, какую-то чушь. Не минула участь сия и меня, грешного.
Говорю много, разное и про всякое.
Женская часть нашей группы, видимо, находясь в той же эйфории, что и я, без остановки смеётся разнозвучными, но, несомненно, серебряными колокольчиками. И, разумеется, "Остапа несло"…
Сыплю прибаутками, а потом, в ответ на вопрос, не артист ли я, читаю есенинский монолог Хлопуши.
Когда мы снова выдвигаемся, ко мне, тишком, подходит дядя Вова и шепотом - вот что значит, педагог! - делает внушение:
- Если б мы в Анапе по набережной гуляли, ты был бы прав, но мы в духовном походе. Я собрался акафист читать, а ты со стихами! Не на гулянке…
- Виноват, учту! - А что еще скажешь?
Через некоторое время, взойдя на пригорок, нашим взорам открывается упоительная картина: широченный спуск, сплошь покрытый раскисшей глиной. Почти как при выходе из Монастырского, только больше.
Тем не менее, одолеваем и это препятствие. И, опять, никто не упал. Правда, в этот раз, мы не несем Крест.
А внизу…
А внизу стоит синяя «Лада», а рядом с ней - столик, а у столика - мужик, а при мужике - дочка-краса, а зовут их Евгений и Анастасия! Наши старые знакомые, что кормили нас еще на пути из Загарья в Монастырское.
Здороваемся, справляемся о делах. Евгений не разменивается на мелочи:
- Все хорошо, дома порядок, жена здорова, берите кушать.
Мои спутники приступают к картошке и макаронам с тушенкой, я, ругая собственную гордыню, беру хлеб.
Рядом подкрепляются наши знакомые - донцы.
С новыми силами двигаемся к цели утреннего перехода - Медянам.
Снова взгорок, поле, опять низина, вновь подъем.
На подъеме появляются следы цивилизации: бетонные плиты, изображающие дорожное покрытие, руины не то цехов, не то ферм, не то элеваторов…
Обочины заросли борщевиком. А когда-то здесь кипела жизнь, сновали колхозные машины, пахло сеном и молоком. Ну, и коровником, конечно.
На вершине подъема, где дорога поворачивает влево, стоит машина. Молодой высокий мужчина, лет двадцати пяти, раздает бутылки с водой, конфеты и сухари.
- Как зовут, брат?
- Виктор.
- Благослови тебя Господь, Виктор!
Ведь запугивали людей пандемией, штрафами стращали, а они, все одно - помогают…
« …И, пока такие пацаны
Есть у нас в стране,
Знают пусть враги все,
Знает … Кондолиза Райс:
Никогда, отребье НАТОвское,
Не возьмете нас!» - вспоминается песня Растеряева.
Еще пара поворотов - и мы на одной из главных улиц села Медяны.
Очередной последний бросок.
Двигаясь по селу, испытываем странное ощущение: народ как будто вымер.
Два гасторбайтера ладят крыльцо. Навстречу проехал мужик на велосипеде - судя по сумке, из магазина.
Женщина с корзиной.
Собака в теньке.
Все…
Делюсь наблюдением со спутниками.
- Боятся, - отвечает Лена.
- Нас? Вируса?
- Штрафов…
Проходим Троицкую церковь. Служба идет, но, так сказать, при закрытых дверях. Дядя Вова кивает на неприметный автомобиль "Лада"-"десятка":
- Бдит!
- Кто?
- Отдел "Э".
- Охота пуще неволи, - усмехаюсь.
- Точно, - соглашается дядя Вова. - Жаль, только, что эта охота - на нас.
Вообще-то, да… Но, в какой-то мере, испытываю гордость: раз так нас "пасут", значит, мы - действительно, сила. Пусть еще не боевая, но уже - с Богом и, потому, не менее грозная. Хотя половина - бабы да детишки.
Обогнав нас на полчаса-час, вдоль штакетника, ограждающего сквер у памятника Неизвестному солдату, разместились десятка два паломников.
Чуть дальше стоит дом на колесах донских казаков. Рядом - подоходный стол и стулья.
«Будут кормить» - думаю, внутренне улыбаясь.
И не ошибаюсь!
- Так, братья-сестры, не задерживаемся, подходим, присаживаемся, кушаем борщ! - Атаман Бухтияров, как всегда, деловит, собран и конкретен. - Максим, зови своих и сам садись. Отобедайте, чем Бог послал.
- Храни, Господь, Владимир! - отвечаю. - Девчонки, не стесняйтесь, садимся: я этих ребят знаю - раз кормить начали, то не отпустят, пока сыт не будешь!
Группа, по очереди, присаживается к столу.
Помимо постного борща, Бог послал тушеные овощи с рисом и вкуснейший компот.
Пока места за столом заняты, разбираю и перекладываю вещи, раскатываю в теньке пенку и плащ-палатку: после еды надо успеть отдохнуть и, если получится, поспать.
Когда очередь доходит до меня, пробую борщ и понимаю, что пропал: беспощадно острый, очень густой и невообразимо вкусный. Не уступает ему и рис с овощами.
Как и все хорошее, и борщ и рис кончаются очень быстро. Однако, девушки, тайком от хлебосольных хозяев, пытаются подсунуть свои порции.
- Вы чего?! - глаза лезут на лоб. - Не понравилось?
- Очень понравилось, - грустно улыбаются те, - Да, уж, больно острый.
Не заставляя себя уговаривать, добиваю еще две порции.
- Спасибо, братцы, - заглядываю в салон.
- Во славу Божию! - отзывается кошевой Петр.
С удивлением замечаю, что в салоне, оживленно разговаривая с атаманом, сидит Наталья, шедшая с нашей группой последние несколько часов, в результате чего, автоматически была зачисленных мной в "наши".
По обрывкам разговоров понимаю, что обсуждается маршрут следования до Ростова через Волгоград.
Чувствую невнятную грусть - такая компания хорошая складывалась…
Но делать нечего: рыба - где глубже, а человек - где лучше.
Ложусь в тени, пытаюсь заснуть. Получается плохо - вокруг много паломников с детьми, шумовой фон - соответствующий. А потом пришла наша "Газель" из Великорецкого…
Снова небольшая суета у фургона - с машины снимают Крест и несут его ближе ко входу на церковный двор.
Ясно: будет акафист или молебен. Либо и то, и другое. Присоединяюсь к нашим, с дядей Вовой во главе. Молитва, гимн, общее фото.
От церкви к нам подходит настоятель, поздравляет с Троицей, извиняется за то, что не может пригласить в храм. С юмором говорит о противовирусных мерах, угрозах штрафов, прочей ерунде.
Чувствуется, что батюшка весьма консервативен - в высказываниях относительно руководства сквозит неприкрытая ирония на грани издевки.
Благословившись в дальнейший путь, начинаем собираться.
Подходит попрощаться Наташа. Благодарит за компанию и отбывает с донцами-молодцами.
«Їхали казаки із дому до Дону ,
Підманули Галю - забрали з собою…» - насмешливо выдает музыкальная память.
…Путь до Мурыгино оказывается гораздо труднее чем от Великорецкого до Медян. По крайней мере, для меня.
Во-первых, я неправильно рассчитал длину пути. Думал, прошли двадцать пять, и осталось пять-шесть километров, но выяснилось, что прошли не более двадцати четырех, а впереди не менее восьми с половиной.
Во-вторых, мы снова несем Крест.
В-третьих, я, сдуру, не вернул завхозу Ольге полученную утром провизию, и, теперь, вкупе с водой, на моем горбу вновь килограммов пятнадцать. А напрягать Валентина как-то неудобно: он вновь, почти бессменный направляющий у основания Креста.
Двигаясь по Медянской улице и сменяя, по отработанной за первые три дня схеме, друг друга, выходим на лесную дорогу, которая, в свою очередь, приводит нас к пересечению с трассой. Переход есть, но он метрах в ста пятидесяти от перекрестка.
«Вот зараза, - думаю себе, - и так каждый шаг тяжко дается, а тут еще, на ровном месте, крюка давать.»


https://vk.com/wall395691462_1641


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:31 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Чт июн 30, 2011 4:57 pm
Сообщения: 39908
Вероисповедание: Православный
Алексей Пушкарёв писал(а):
В памяти всплывает "Монгол Шуудан":
«… Эх, напою я коня водой,
Да скручу себе махорочки.
И в деревню вольется строй,
Неторопливо, с горочки.»


Хорошо, когда Монгол Шуудан в памяти ещё всплывает)))


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:31 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КОНСТНОХОДСТВЕ

Часть шестая (2)

07.06.20 Пятый день пути

Но, неожиданно, полицейский регулировщик, находящийся на перекрестке, дай Бог ему здоровья, дает жезлом отмашку, останавливая поток машин, а рукой сигналит нам: "Проходите". Радостно рвем через шоссе по прямой. Салютую регулировщику папахой. Тот кивает в ответ. Мы поняли друг друга…
Еще пару километров после перекрестка мне удается "стойко и мужественно переносить все тяготы и лишения" избранного пути и пытаться нести Крест наравне со всеми, но потом силы кончаются и я понимаю, что становлюсь, скорее, обузой, чем помощником. Хорошо, что флаг несет дядя Вова: я начинаю отставать. Заметно, хотя и ненамного. Повторяется история середины второго дня: догнать одним рывком могу, а держать темп - нет. Но мы уже миновали указатель "Мурыгино"…
Отставая метров на десять, наблюдаю следующую картину.
Группа переходит местную речку, кажется, Медянку, не то по мосту, не то по плотник, а, стоящий у перил весьма красноречиво качающийся и невнятно выговаривающий слова, субъект что-то выкрикивает, указуя перстом на флаг.
Как я разобрал чуть позже, а догадался чуть раньше, выкрикивает он ругательства.
Усталость снимает, как рукой - в кровь бьет адреналин.
- Ты чего орешь, земеля? - тяну, несколько развязано, с блатными интонациями, направляясь к нему.
Мужик переключается на меня: теперь он ругает мою кубанку.
Не доходя метров пять до агрессора, внезапно понимаю: если я его сейчас отправлю искупаться, то мужик, хоть он и неприятная субстанция, но, все же, не Ельцин, чтоб не тонуть, и, скорее всего, не выплывет, а, если просто по лицу настучу, - то каково будет проходить здесь паломникам, идущим вслед за нами? Он же соберет еще человек пять «до ансамбля» и вполне может осложнить жизнь ничего не подозревающим людям.
Усилием воли, смиряюсь, машу рукой и продолжаю путь.
…Минут через сорок, сделав остановку, а потом еще помолившись у памятника героям Великой Отечественной войны за упокой душ павших воинов, мы, наконец, добираемся до стоящей у парка Крестовоздвиженской церкви ПКТ Мурыгино.
Буквально падаю - ноги уже не держат. Нет сил поставить палатку. Нет сил дойти до стола, который уже накрывают Митяй и Володя-кошевой, перешедший в обоз еще утром - ноги у мужика не выдержали. Есть хочется жутко, но, даже с рюкзаком еды за спиной, сил на прием пищи просто нет.
Тупо лежу на земле, приходя в себя. Потом, не вставая, стряхиваю со спины вещмешок, отстегиваю пенку и плащ-палатку, разворачиваю их и устраивались поудобнее.
- Макс, иди есть! - это Митяй.
- И рад бы в рай, да ноги не идут… - бормочу в ответ.
Кстати, о ногах: горят, как после сорока километров в первый день. Наверное, действительно, суточный отдых несколько сбил режим нагрузок.
Хотя, мазь, которой с нами поделился Георгий, зарекомендовала себя отлично: судя по отсутствию новых мозолей и отеков пальцев на ногах - кровообращение сильно не нарушилось.
Делаю ставшую традиционной обработку ступней.
Рядом оказывается Василий, который тут же начинает снимать сей процесс в целях передачи опыта:
- Макс, расскажешь о гигиене и профилактике?
- О чем речь? Записывай.
В подробностях рассказываю о мерах, которые необходимо принимать: обувь разрешения, но плотно сидящая на ноге, носок обязательно двойной. Портянки сам не тестировал, поэтому ничего сказать не могу. На привалах обязательно снимать обувь и носки, протирать ноги, желательно, водой, при невозможности - гигиеническими салфетками. Носки проветривать, при сильном намокании - менять. Рекомендую мазь, подаренную казаками.
Владимир благодарит и уходит.
Вместо него приходит туча: начинается мелкий и противный дождь.
Вот тут я чуть не взвыл: без палатки, с только что обработанными и невысохшими ногами, в полной небоеготовности встретить ненастье означает одно: завтра не смогу продолжить путь из-за простуды и температуры. А знобить уже начинает. Видимо, от слабости.
Худо-бедно, заворачиваюсь в плащ-палатку, пытаюсь приободриться, но получается плохо: накатывает отчаяние и злость - на себя, на дождь, на тяжеленые банки с фасолью в рюкзаке, на Ольгу, которая уговорила их взять, на Валентина, который посоветовал не сопротивляться, и снова на себя, за то, что дал себя уговорить, да и за то, что, сдуру, от гордыни, пошел в крестный ход…
«Господи, прости, больше не буду таким самонадеянным» - единственная полезная мысль в голове, все остальное - эмоции.
Незаметно, заканчивается дождь.
Оцениваю ущерб: ни вещи, ни я сам, особо не промокли.
Ноги подсохли, можно обуваться.
Непонятным образом, почувствовал себя лучше. Тут же начинаю действовать, то называется, "пока не началось".
Добираюсь до стола, накладываю тарелку, ем. Попутно занимаю очередь на кипяток: надо принять "Колдрекс". Выгружая провизию из рюкзака, пытаюсь шутливо посетовать на женщин, которые, начиная с Евы, мужиков с панталыку сбивают, но, видимо, из-за внутреннего настроя, шуточная составляющая получатся слабовато и Ольга на меня надувается.
Ставлю палатку, принимаю лекарство, ложусь.
До чего же хорошо…
«Господи, прости, больше – никогда, никаких ходов…»

https://vk.com/wall395691462_1643


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:41 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть седьмая (1)

08.06.20 Шестой день пути

Утро добрым не бывает…
Во-первых, проспали. Вернее, дядя Вова, по доброте сердечной, дал группе дополнительные полчаса на отдых.
Во-вторых, все болит. Двигаться не хочется от слова "совсем".
В-третьих, и это главное - боевой дух, напрямую зависящий от отношения к окружающей действительности, если не подорван, то, по крайней мере, весьма потрепан.
Утренний осмотр ног тоже оптимизма не добавляет. Вдобавок к уже привычным повреждениям, добавились отеки обеих щиколоток. Делаю йдовую сетку. Все остальное - профилактически обрабатываю.
Вылезаю из палатки, осматриваюсь.
У столика хлопочут Володя-кошевой, Ольга и Митяй. Остальные пакуют палатки. По скованным движениям, невеселым лицам окружающих и некоторым их словам, понимаю, что неважное состояние не только у меня.
Оптимизмом, как всегда, светятся Митяй, Володя-кошевой, дядя Вова и Василий. Молча завидую, собираю палатку…
Завтрак, как обычно, быстр: а чего возиться? Чай, хлеб, вчерашняя каша - что еще нужно…
Сразу же после завтрака окончательно пакую рюкзак, возвращаю палатку Ольге, оставляю себе только вещмешок с запасом воды, половиной буханки черного, аптечкой и пристегнутыми пенкой и плащ-палаткой. Все остальное, в рюкзаке, поедет на грузовике.
Несу поклажу в кунг. Вместе с Митяем и Русом снимаем Крест, устанавливаем его у машины. Ждем остальных.
К этому времени мимо нас уже проходят запоздавшие паломники, некоторые подходят поклониться и приложиться к Кресту.
Судя по всему, мы - самые последние. Что привносит некоторое нездоровое оживление в мысли.
Со слов бывалых крестноходцев, до Вятки (Кирова) - тридцать километров. Вчера малой группой одолели двадцать четыре за восемь часов. Сейчас идем с Крестом и гораздо большим составом, так что, не задумываясь, можно умножать время на полтора, а то и на два. Минимум. А поезд, билет на который лежит у меня в кармане - в семнадцать-сорок. Вот и считай, во сколько надо выйти и какими темпами идти, чтобы успеть…
Расчетное время выхода, в среднем, три утра. В пути - от двенадцати до четырнадцати часов. Плюс - от монастыря до вокзала, минимум за пятнадцать минут до отправки - мало ли, чего, плюс, плюс, плюс… Эти размышления добавляют нервозности.
Нетерпеливо топчусь у грузовика, едва сдерживаясь, чтобы не заорать «Заканчиваем сборы, пятиминутное готовность, лишнее бросить, отставших не ждем!», ну, и прочие «равняйсь-смирно-бегом марш».
Заметив мои метания, один из паломников, подходивших ко Кресту, обращается ко мне:
- Что случилось, брат? Чего нервничаешь?
- Отстаем от графика, могу на поезд не успеть.
- Не волнуйся, успеешь. Сегодня Духов день, праздник, все будет, как надо.
- Чтоб твои слова Бог услышал, - напряженно выдаю я. Улыбнувшись, паломник хлопает меня по плечу и идет догонять свою группу.
Вышли мы с отставанием на сорок минут.
Сначала петляем по поселку, потом выходим на лесную дорогу и набираем крейсерскую скорость.
Ну, как - крейсерскую… Сначала идем хорошим шагом плотной колонной, хоть и небольшой, а потом топчемся на месте и гуськом пробираемся по краю дороги, обходя лужу. И так много раз.
Каждая лишняя минута бьет по нервам не хуже беспокоящего пулеметного огня, шибко уж хочется и до монастыря дойти, и на поезд успеть.
В течении двух часов делаем два привала, минут по пятнадцать.
Кстати, вот наглядный пример преимущества малой группы перед крупной. Колонна может двигаться компактно, не растягиваясь на несколько сот метров, и на отдых останавливается одновременно - это раз; гораздо меньше разброс физических возможностей, можно легко помочь устаревшим и ослабевшим - это два; управляющие команды доводятся до всех одновременно, не вызывая разночтений - это три.
Вот если бы эти команды еще и выполнялись точно и сразу… Но мечтать не вредно.
Интеллигенция - это вам не серая толпа! Интеллигентный человек всегда и всюду имеет на все свое мнение, которое считает необходимым, если и не отстоять, то, по крайней мере, с умным видом озвучить. Чаще всего, демонстрируется неграмотность в элементарных организационных вопросах и неумение решать практические задачи, но, при этом, амбиций и самомнения - на взвод морской пехоты.
Нет, все-таки, гораздо легче с простыми мужиками: определились, кто главный - ты на марше, ты на постое, ты на молитве - и жми на полную.
Такие - и им подобные - мысли скачут в голове, создавая в ней комфорт, сравнимый с тем, что испытывает седалище незадачливого туриста, севшего на муравейник…
Худо-бедно, но двигаемся вперед. К концу третьего часа догоняем основную группу.
Стоянка организована на живописном берегу Вятки - хотя, там все берега живописные, чай, не Америка! - близ поселка Гирсово. Несколько сотен паломников, расположились, кто на пенке, кто на одеяле, перекусывают.
Подставка уже снята с машины, устанавливаем в нее крест, молимся перед вторым завтраком.
Наши кошевые, что Володя, что Митяй, в очередной раз оказываются на высоте. Заметно, что женщины весьма удивлены: как так - мужики, без них, легко справляются с организацией тылового обеспечения!
Наскоро перекусив, решаю осмотреть уже пару часов беспокоящие ноги - негодницы почему-то решили, что ботинки стали им малы. Полный нерадостных ожиданий, снимаю берцы.
Предчувствие не обмануло: щиколотки отекли еще сильнее, чем утром.
Увидя мою озадаченную физиономию, - вот пример заботы о ближнем! - Илья, как наиболее опытный паломник, тут же вникает в ситуацию и выдает решение:
- Не парься. Возьми эластичные бинты и замотай. До Кирова точно дойдешь.
- Так нет у меня эластичных, только простые… - развожу руками.
- А я тебе дам! - смеется он, - Помочь забиновать?
- Спасибо, справлюсь!
Бинтуюсь, обуваюсь.
Действительно - полегчало, опыт есть опыт. Делаю зарубку на память.
Сигнал к выступлению. Берем Крест, выдвигаемся вперед.
Основная группа продолжает отдыхать. У них другая тактика: три часа пути, час-полтора отдыха. Возглавляет отец Леонид, священник вятской епархии. При нем, в качестве помощников, три или четыре человека в штатском и один в камуфляже "Ночь". Судя по спокойным и расчетливым движениям, отставные военные. По крайней мере, двое. Становится понятна неплохая организованность столь многочисленной группы.
Немного приободрившись после приема пищи и медицинских процедур, по-новому осматриваю нашу колонну. Выясняю, что у нас появились новые попутчики. Сейчас уже, каюсь, мне не вспомнить их имён, но лица и мужество этих людей запомнилось надолго.
Ну, сами подумайте - некоторым хорошо за шестьдесят, кто-то хромает всегда, кто-то захромал, стерев ноги, у кого-то, вообще, диабет, но - идут. И еще молодых подбадривают.
Поименую их, как запомнились.
Дед, из Москвы, приехал на машине в Киров, оставил ее на стоянке, пошел пешком.
С ним - мужчина моих лет, кажется, Николай, судя по всему, они познакомились во время хода.
Борода — пожилой мужик с полосатым "георгиевским" флагом НОД. Не люблю эту провластную организацию, но Борода к себе располагает поневоле: окладистая борода абсолютная седа, что, на вид, добавляет лет, но глаза блестят бодро и весело. На каждой остановке помногу пьет воду. Тяжко мужику.
Вскоре выходим на шоссе: теперь до самой Вятки мы будем идти вдоль трассы.
…На очередном привале приходит окончательное понимание сроков прибытия. Нормально, без суеты, дойти до Трифонова монастыря, а потом попасть на поезд не получится. Скрепя сердце, решаю идти по времени, до половины пятого, а потом вызвать такси и ехать на вокзал. Досада и прочие искушения оттого, что не получилось пройти ход до конца, - то, что это именно искушения, я понимаю периферическим мышлением, осознание придет позже, - накатывают с новой силой, ведь мы медленно идем исключительно благодаря этим обалдуям, которые постоянно тормозят!!! А тормозят все, по очереди, сменяя друг друга!!!
Короче говоря, усталость и накопившееся раздражение делают свое дело…
Мимо нас вновь проходит основная группа.
- Красиво идут, - киваю на них Сергею Грозному. - Чувствуется организация.
Идут, действительно, красиво: ровный темп, одинаковая плотность колонны почти по всей длине, впереди фонарь, хоругви, батюшка, за ним - женский хор с регентом.
- Красиво, - соглашается Сергей
В это время дядя Вова дает отмашку на подъем. Начинаю увязывать пенку.
Оглядываю спутников: половина даже не пошевелилась.
- Нет, я все понимаю, - вновь обращаюсь к Володе, - Все устали. Но раз продолжают идти - надо дисциплину-то соблюдать!
- А что такое?
- Да вон, сидят. А потом, когда первые уже стоять во всей сбруе будут, начнут суетиться да пищать: «Погодите, мы не готовы»!
- Ну, это же женщины!
- Да понятно, что женщины! Но, раз соображалки нет, - мужиков слушаться надо. Володя ж не просто так за пять минут команду дает!
- Так построй их, ты ж умеешь?
- Для этого надо, чтоб были полномочия. А то ничего, кроме свары, не получится. Ты же знаешь, что такое православная инфантильность?
- Ага, - смеется.
- Ну, вот…
Тем временем, все же, поднялись и построились. Снова дорога.
Четкость смен при переноске Креста уже утрачена: кто-то в конец обессилел, кто-то захромал, кто-то отстал. Теперь Крест несет вся мужская часть группы, невзирая на рост, вес, возраст. Мужики уперлись, дружно демонстрируя твердость духа и крепость воли - все остальное уже не в счет: идти мешают даже ноги. И, параллельно со всем накопившемся негативом, я испытываю гордость за то, что нахожусь среди них.
Через час вновь нагоняем расположившуюся на отдых группу отца Леонида. Замечаю, что паства отца Игоря тоже с ними. Отлично, все в сборе.
Нас останавливают помощники отца Леонида, обсуждают с дядей Вовой планы на дальнейшие действия.
Наши парни стоят, держа Крест.
- Серега, поставьте его, - обращаюсь к Грозному, - Чего тяжесть держать?
- Ничего, - начинает тот, но закончить не успевает.
- Не ставьте! - громко, с командирскими интонациями выдает из-за моей спины одна из паломниц, с которой, по ходу дела, у меня уже были трения.
И тут меня пробивает: наложилось все - усталость, раздражение, ее критические замечания за последние часы, переглядки с другими женщинами, шепотки за спиной…
- РОТ ЗАКРОЙ!! Пока язык не вырвал!!
Вспоминая, конечно, стыжусь этой вспышки, но в тот момент накал ярости был такой, что испугался даже обычно невозмутимый Валентин. Разумеется, не за себя.
- Макс, брат, ты что? - Валик, войдя в плотный клинч, вытесняет меня в сторону.
- Прибью заразу!
- Успокойся, она ж специально, это ж манера у баб такая. Попей воды.
Делаю несколько глотков, коротко молюсь. Выдохнул. Постепенно отпускает.
- Прости, братка, - обнимаю Валика.
- Бог простит, у всех нервы, у всех искушения…
Подхожу поближе к разговаривающим с дядей Вовой и Василием помощникам отца Леонида.
Из обрывков фраз становится понятно, что они договариваются о встрече на традиционной точке отдыха "На кругу", чтоб совместно, одной колонной, войти в город.
Идея мне, конечно, нравится. Уточняю:
- Вы, таким макаром, хотите принудить городские власти организовать нам проход?
- Нет, ты что! Какой там! Хотим просто организованно войти в город, там горожане поддержат.
- А в чем смысл тогда?
- Чтоб люди веру не теряли, чтоб знали - крестный ход был.
- Ясно, - говорю.
Хотя ничего не ясно. Кто хотел пойти - сейчас сам здесь рядом топает, кто хотел, но не может - и так знает, что мы идем, кто не хотел и знать не знал - тому, вообще наплевать… Какую веру кому мы спасти можем?
Замечаю, что Дед тяжко привалился к какому-то бетонному обломку и, сняв ботинки, изучает ноги. Рядом с ним Николай.
- Стер? - уточняю.
- Наглухо…
- Держи, - отдаю свою аптечку, что, в принципе, делать нельзя никогда.- Там одеколон, мазь календулы, бинты, пластырь.
- А ты?
- Забей, некогда ждать, - возвращаюсь к колонне.
- Пошли! - дядя Вова мешает рукой.
И мы снова идем.
Прошли стелу "Киров". Сил нет даже подойти к ней сфотографироваться. Километра через два замечаем спрятавшуюся в маленьком съезде с трассы машину. Не знаю, почему, но все решают, что там раздают воду. Оказывается, что нет. Дядя Вова выходит из положения: он звонит Василию и просит закупить и привезти.
Минут через пятнадцать-двадцать мы уже наполняем фляги и бутылки из пластиковых канистр.
Замечаю, что отдых перестал приносить удовольствие: из головы не выходит мысль о предстоящей незавершенности хода. А уйти вперед, оставив Крест - невозможно. Слишком напоминает дезертирство. Хотя, казалось бы, все по воле Божьей, все, что смог, я сделал, но внутреннее недовольство не оставляет ни на минуту. Мало того - оно растет.
Снова в путь, снова, смена за сменой, на плечи ложится перекладина Креста. Пытаясь убедить себя, мысленно повторяя: «Все, что должен - сделал. Все что должен - сделал.»
Шаг за шагом, отвоевываем у дороги еще несколько километров.
- Вот и круг скоро! - подбадривает группу Ляля Вова, - Еще чуть-чуть! Там долгая стоянка будет, сможем даже поспать.
Уже видны машины, припаркованные у обочины, и столики, расставленные хлебосольными и гостеприимными вятичами, не оставляющими нас без поддержки на всем протяжении хода.
Как ни странно, наш голова команды остановиться не дает. Ну, а коль нет команды - что надо делать? Ну, да, правильно, я тоже думал, что надо продолжать выполнять предыдущую и идти дальше.
Но, как говорил Задорнов: «Щаазззз!»
Обгоняя "крестоносную" группу, несколько наших спутников, возглавляемые отдельными спутницами, стадом ломятся на водопой и кормежку. Именно - стадом. Иначе не сказать.
- Нам не сюда! - пытается остановить их дядя Вова, - Стоянка дальше!
Куда там! Это вам не тупые военные, приученные к дисциплине, это свободно мыслящие индивидуумы.
Аргументы «Мне надо!», «Я на минуточку!» и «Да что такого-то?» являются ключевыми…
С гордостью замечаю, что подавляющее большинство наших, шедших вместе всю дорогу с первого дня, спутников стадо баранов не пополнило. Однако, голова вынужден распорядиться поставить крест и объявить внеплановую остановку.
Ну, команда была - можно и кашей подпитаться. Подхожу к одному столику, беру порцию каши, у другого - стакан чая.
За третьим здоровенный детина средних лет наливает квас. Одет в черную футболку с рисунком на патриотическую тему и надписью "За Русь святую!", на голове - черная тафья-повседневка, легкая казачья шапка, типа тюбетейки.
- Здорово живешь, брат?
- Слава Богу! - косит хитро здоровяк.
- Как зовут?
- Бог ведает, - еще хитрее улыбается тот.
- Добро, - отвечаю. Мало ли, какие причины таиться у человека: может, скромность, может, что посерьезней.
- Храни тебя Бог, брат, - благодарю и протягиваю крайний экземпляр "Православного набата".
- Ух ты! - хитринку мгновенно сменяет открытая и душевная улыбка. - Спаси, Христос!
- Сам прочтешь - другим передай. Пусть люди знают - мы живы и не сдаемся.
- Да не дождутся! - согласно кивает казак.
Быстро справившись с кашей, подхожу к Дяде Вове:
- Далеко до стоянки?
- Да меньше полкилометра осталось.
- А что ж не дошли?
- Так что ж сделаешь…
- Может, пошли? Затягивается этот перекур с перекусом, а хотелось бы отдохнуть по-человечески.
- Да, пора, - соглашается голова. - Внимание! Берем Крест, выходим!
Группа становится в колонну.
Бросок до круга совсем недолгий, несколько сот метров. Спрашивается - стоило ли переть на перекус, как на кассу?
По пути видим еще двух кормилиц: женщины-пенсионерки угощают хлебом, компотом и соленьями. Делаю зарубку - надо будет вернуться и попросить огурчик, а то, от запаха, аж голова закружилась.
Но сразу вернуться не получается: пока установили Крест, пока разместились, пока набрали воды во фляги…
Только собрался дойти до женщин с огурцами - подходит Валентин.
- Макс, тебе партийное поручение. Нужно найти двух-трех добровольцев, нести Крест. Мы уже никакие, да еще двое на прошлой стоянке отпали. - Это он про Деда и Николая. - Ты в наборе персонала смыслишь - слова найдешь. Короче, разберешься.
Вот так… Нечего было трепаться о своей бытности начальником охраны!

https://vk.com/wall395691462_1647


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:43 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть седьмая (2)

08.06.20 Шестой день пути

К этому времени, начинает подтягиваться авангард основной группы. Одними из первых приходят отец Леонид и отец Игорь.
- Макс! Тебя Володя зовет! - это кто-то из наших, через всю поляну. Тьфу, нелегкая! Не добраться мне сегодня до огурчиков…
Подхожу к дяде Вове.
- Максим, смотри: нам надо согласовать нахождение нашего флага в колонне. Ты, как черносотенец, должен обосновать, что организация легальная и не экстремистская.
- Кому обосновать-то?
- Вон, батюшке, - указывает на отца Игоря.
- А то он не знает…
Но - надо, значит - надо.
Как говорится, если будет надо, Россия вступит в НАТО! По самые Нидерланды!
- Батюшка! - обращаюсь к отцу Игорю, - Я от группы с годеновским крестом, по поводу флага Черной сотни.
- Слушаю, - внимательно смотрит он на меня.
- Имперский флаг с эмблемой Черной сотни является официальной символикой организации, - говорю заученной скороговоркой. - Я являюсь членом этой организации и уполномочен представлять ее во время крестного хода. Готов нести и несу полную ответственность за абсолютную законность Всероссийской общественной православной монархической организации "Черная сотня" и отсутствие претензий к ней со стороны закона.
Несколько секунд батюшка осмысливает сказанное мной.
Потом кивает и резюмирует:
- Хорошо. И?
- Все…
Еще несколько секунд…
- А зачем ты мне все это рассказал?
- Сам не знаю: сказали - довести до батюшки, на предмет нахождения флага в колонне... - чувствую себя идиотом.
- Скажи, - прячет улыбку отец Игорь, - что доложил.
-Понял! - собираюсь уходить.
- Подожди. Флаг должен находиться после большого и малого Креста, в теле колонны.
- Понял.
Нахожу Владимира, разъясняю порядок следования.
И, наконец-то, отправляюсь за огурцами!
Пока метался по делам и поручениям, почти вся группа отца Леонида стянулась к месту стоянки, хотя люди все еще продолжают идти. Так что, с учетом количества прошедшего народа, огурцы, предсказуемо, закончились.
- Казак, что ж вы сразу не подошли? - удивляет меня обращением по чину одна из женщин. - Я ж видела, как вы чуть шею не свернули, на огурцы глядя!
- Так, при Кресте шел, строй ломать нельзя было, - ну, не рассказывать же ей, в самом деле, что, за пять минут до этого, поддавшиеся порыву спутники устроили нам внеплановый привал!
- Вот, хлебушка возьмите, чесночку… А то даже картошка кончилась.
- Храни Господь, матушки, чтоб мы без вас делали!
- Да что мы… Вот, люди идут, так вас хвалят, так хвалят!
- Кого "нас"? - удивляюсь.
- Вас, казаков! Как всем помогали, заботились, берегли…
- А, понятно! - до меня доходит, - Это ж не про нас, а про местных казаков, что икону охраняли.
- А какая разница?
Я, малость растерявшись, не нахожу, что сказать.
- Вы, казаки, главное, не бросайте… - неожиданно, тихо, но с какой-то надеждой говорит вторая женщина.
- Что? - переспрашиваю внезапно севшим голосом.
- Не бросайте ездить. Мы вас очень ждем. Весь год.
Нокаут!
В горле - комок, в глазах - слезы, в голове - звон…
Прикрываюсь кубанкой, - казаки не плачут, верно? - пытаюсь взять себя в руки.
Вот зачем, значит, Господь привел пройти этот ход. Вот зачем все труды. Вот для чего понадобилось столько сил и терпения.
Нас здесь ждали! Мы здесь нужны - нужны людям, а, значит, и Родине.
Чувствуя себя ковпаковским партизаном, вошедшим в освобожденный город, хриплю, не в силах справиться с голосом:
- Приедем, матушки. Если живы будем - приедем.
- Приезжайте, мы вас встретим, - совершенно не удивившись моей реакции, говорят женщины.
Куда делась усталость? Куда ушел негатив? О какой боли в ногах речь? Да я сейчас хоть в атаку, хоть в хоровод, хоть море вброд. За таких людей и на черта не страшно…
Собираюсь идти к стоянке, но, случайно, оборачиваюсь и вижу трех крепких ребят и, с ними, девушку.
- Здорово, братцы!
- Привет!
- Парни, вопрос есть.
- Задавай.
- Несем копию Годеновского Креста, иссякли, нужна помощь…
- Все, не продолжай. Согласны.
- Отлично, пошли!
По пути выясняется, что у ребят есть еще четвертый человек, но он пока приотстал. Совсем хорошо, две пары спортивных мужиков - просто колоссальное подспорье.
Пока идем, знакомимся.
Евгений, тренер ММА, женат, есть сын. Александр, Дмитрий, Николай, Наталья. Все из Вятки.
Подходим к нашим, знакомлю с Валентином.
- Отлично, ребята, Макс у нас старший, он все объяснит, - выдает тот.
Вот паразит! Сам сейчас спать завалится, а мне - инструктаж проводить!
Наши новые попутчики не теряются, начинают располагаться.
Сам иду опять искать дядю Вову, чтоб определиться со временем выхода.
Вернувшись, обнаруживаю, что новичков нет.
- Куда дел? - спрашиваю Валентина
- А они сказали - подойдут…
- А инструктаж? А время выхода? Ты хоть знаешь, где они?
- Туда пошли… - мешает рукой Валик и переворачивается на другой бок. Счастливчик!
Иду искать, попутно осматривая лагерь.
Стоянка напоминает цыганский табор: все, от мала до велика, промеж собой знакомы, ведут себя как родственники. Иногда даже кажется, что все дети - общие: носятся по всему лагерю, никакой обособленности и недоверия, тут и там слышно «Дядя Петя», «Тётя Маша»… Душа радуется!
Ребят нахожу на самом дальнем краю стоянки. Даже - за краем. Расположились в теньке, кипятят воду, готовясь пить чай.
Приглашают присоединиться и меня. Присаживаюсь.
Пока заваривается чай, знакомимся поближе. Выясняется, что ребята уже несли на этом крестном ходе икону Богородицы - ту самую, что мы впервые встретили в низине, выходя, во второй день, из Бобино.
- Мы ее дня два несли, до самого Великорецкого. А сейчас возвращаемся и думаем, как бы с Годеновским крестом, тоже, поучаствовать.
- Вот Бог и управил, - улыбается Наталья, подавая мне кружку.
- Бери печенье, сушки, - угощает Александр. - Ну, и как организовываетесь?
- Да просто все. Главное - согласованность, тогда не упадешь и Крест не уронишь. Чуть засомневался - громко и четко дай команду "Стой!". Народ уже приученный, сразу остановятся. Двое, по сигналу, меняют несущих, один из тех, кто будет нести после них - страхует за вершину. На плечо лучше подкладывать пенку, а то натирает - кому акромиал, кому трапецию. Идем в ногу. Первые несколько смен я буду подсказывать, а потом Вы и сами, кого хочешь, научите.
Так, за разговорами, проходит минут сорок. Пора идти.
Некоторое время уходит на выстраивание головной части хода: фонарь, хоругви, малый крест, Годеновский крест, алтарник, батюшка, хор - как же красиво женщины поют! - и все остальные, с иконами и флагами, среди которых гордо реет и наш, черносотенный стяг.
Начинаем движение.
Хотя, может, кто и начинает, а мы, буквально, стартуем. Во-первых, отдохнувшие, во-вторых, после разговора с женщинами у дороги и прозрения, у меня будто крылья выросли, а, в-третьих, свежие силы - спортсмены.
Ребята, реально, какие-то двужильные и реактивные одновременно - несутся, как ахалтекинцы, неудержимо мощно и стремительно красиво. Молодые сильные и здоровые русские парни… Благослови их, Господи!
Неожиданно, дает о себе знать сегодняшний праздник, Духов день, с его традицией - кроплением водой. Незнакомый батюшка, встречавший нас на обочине, шепча молитву, начинает щедро орошать нас кропилом. Вода, да еще святая, да с молитвой - думаю, все испытали такое же облегчение, как и я.
А впереди нас ждут преграды: естественная - река Вятка и неестественная - чиновничьи подлость и трусость.
Но, сначала, несколько слов о том, как бывают сопряжены проезжая и пешеходная части автомобильных мостов.
На некоторых - это характерно для больших городов - тротуар тянется от самого начала насыпи моста, через все его пролеты и до конца насыпи с другой стороны. То есть, двигаясь вдоль проезжей части, ты автоматически попадаешь на пешеходную дорожку моста.
Бывает по-другому: от начала насыпи до начала пролетов - только проезжая часть, а тротуар появляется лишь на пролетах и, пешеход, чтобы перейти по мосту, должен пройти справа или слева от насыпи, потом подняться на мост, перейти…
Так вот, Новый мост, к которому мы подходим, устроен по втором типу. Хорошо еще, что со стороны, ближней к городу, не надо спускаться с насыпи: дорога сразу начинает подниматься в гору.
Но мы еще ничего этого не знаем и бодро шагаем по обочине, собираясь сразу выйти на мост.
Ага, разбежались…
У начала насыпи моста стоит полицейская машина и казенный голос казенным тоном через казенный громкоговоритель оповещает:
- Граждане паломники, мост, для прохода пешим порядком, закрыт, пользуйтесь пешеходной лестницей.
Поворчав, для порядка, начинаем обходить мост справа.
Доходим до основания лестницы. Колонна останавливается. Кто-то из священников отправляет молодого парня проверить ее состояние.
Через несколько минут тот возвращается и приносит "радостную" новость: несколько лестничных маршей полностью разрушены.
Стоим. А за нами стоит колонна. Более трех сотен человек. В том числе женщины, старики, детишки…
- Как Крест поднимать будем? - вслух задается вопросом один из вятичей. - Может, вершиной вверх, двое сверху, двое снизу?
- Нельзя, надо основанием вперед.
- А как тогда?
- Боком не получится, склон крутой, будем утыкаться перекладиной, - начинаю рассуждать, тоже, вслух. - По цепочке не передать, там придется над головой пропускать, уроним. Остается напрямую, основанием вверх: двое - под него, на плечи, чтоб не задеть склон, четверо - под перекладиной, на локти, и вперед. Давай так попробуем?
- Давай!
- С Богом! - Я не сразу заметил, что к моим умствованиям внимательно прислушиваться парни вокруг и, когда делаю шаг к Кресту, чтобы взяться за перекладину - места носильщиков заняты густо облепившими святыню паломниками, воспринявшим мои слова, как команду.
С возгласами «Вперед!» и «С нами Бог!» братья, чуть не в припрыжку ломятся вверх по склону, не обращая внимания ни на кочки, ни на рытвины. Валик командует из-под основания креста.
Попытавшись, хотя бы, поравняться с ними, оскальзываюсь и почти падаю на живот, но оказываюсь изловлен за шиворот кем-то бдительным и вновь поставлен на ноги. Я, даже не сразу понял, что человек одной рукой умудрился поставить на ноги мои семь с лишним пудов. Понимание пришло позже, когда узнал, что прилив сил испытали все: взобравшись наверх и оглянувшись, вижу, что весь склон, как муравьями, усеян паломниками, упорно рвущимися к дорожному полотну.
Те самые женщины, старики, дети…
Через несколько дней отец Игорь напишет об этом:
«…Пройдя с полкилометра почти до реки мы понимаем, что это западня – лестница, ведущая вверх на мост, сломана…
Короткое замешательство. И вдруг видим: вслед за хоругвями прямо по траве крутой насыпи начинает подниматься и тяжеленный Годеновский Крест! Это воздвижение символа Победы Христа так вдохновило всех, что колонна в минуту оказывается наверху, у начала моста. Удивительно, но я, старик, даже не задохнулся, что отмечали потом и другие крестноходцы.»
По мере накопления, начинаем продвигаться по мосту. Пешеходная часть настолько узка, что и по двое в ряд пройти не слишком комфортно, не то, что колонной по трое, а уж про то, чтобы нести Крест обычным порядком и вовсе речи не идет. Поэтому вятичи поворачивают его перекладиной вертикально и несут вдвоем - как мы, когда, на второй день, обходили затопленные участки дороги по лесу.
За, почти, трехсотметровый отрезок пути они меняются от силы один раз. Сердце обливается кровью - я отлично помню, как это больно и тяжело.
Пройдя мост ощущаю просто физическую потребность запечатлеть этот этап и снимаю видео. И, не сдержавшись, торжествующе выдаю дрожащим голосом вслух то, что давно вертится на языке:
- Ну, и кто сказал, что Великорецкого крестного хода не будет?
… У места, где проезжая часть моста вновь превращается в дорогу, стоит очередной полицейский экипаж.
Следуя правилу быть приветливым с встречающимися нам людьми, не участвующими в ходе, благодарю патрульный "за обеспечение" и салютую кубанкой. Но, почему-то, в этот раз, служивые не отвечают ни взглядом, ни жестом, а, наоборот, отворачиваются, пряча глаза.
Я еще не успеваю осмыслить этого, а со стороны уже звучат шутки:
- Так их, так их!
- Засовестил болезных…
- Вы о чем, парни? - не понимаю я.
Но те в ответ, лишь улыбаются.
- Саня, хоть ты скажи, что такого я учудил? - обращаюсь к одному из вятичей.
- А ты не понял?
- Нет, говорю же…
- Ну, они же знают, что нас к разрушенной лестнице загнали, вот и стыдятся, а ты еще и благодаришь!
- Ишь, ты! Действительно, двусмыслица получилась, - прозреваю я. - А, с другой стороны, хорошо, что у людей совесть осталась.
Но, тем не менее, приветствовать прекращаю - зачем людей смущать: у кого совесть есть, тем и так не шибко хорошо, а у кого нет, того не пронять.
Вдоль трассы начинают появляться промышленные зоны и жилые кварталы. Ну, и, соответственно, магазины. Последний факт игнорировать нельзя, и двое из головы группы отца Леонида выдвигаются вперед, забегают в магазин, и возвращаются с несколькими ящиками воды и кваса в пластиковых бутылках и банках.
Тем же самым потчуют нас верующие, вышедшие встретить крестный ход.
Одновременно с ними, появляется батюшка, кропивший нас водой, поздравляя с Духовым днем, и , ко всеобщей радости, повторяет обряд.
Так, поддерживая себя и друг друга молитвой да дружеским участием и, не оставляемые милостью встречающих ход местных жителей, доходим до церкви Новомучеников.
Я не знаток архитектурных стилей, но вид церкви наводит на мысли о древнем деревянном зодчестве. Очень красиво. А, может быть, я просто люблю деревянные церкви.
Объявляется привал.
Все вместе, пригласив пытавшихся, из скромности, отойти в сторонку вятичей, присаживаемся на траве вокруг импровизированного стола и воздаем должное приготовленному нашими кошевыми, Володей и Дмитрием, с примкнувшей к ним Татьяной, обеду.
За ушами, традиционно, трещит: сказывается усталость - как-никак, а сегодня за спиной уже двадцать три километра. Впереди еще почти восемь. Совсем немного. И даже не верится, что мы уже почти завершили взятое на себя послушание. И снова становится немного грустно оттого, что, скорее всего, мне закончить его в Трифоновом монастыре не судьба из-за взятого, по глупости, обратного билета.
Достаю телефон, в надежде на чудо - увидеть, что времени достаточно и я успею. Но время неумолимо...
Вместо этого вижу сообщение о входящем звонке: меня разыскивает Максим, один из вятских казаков, с которыми мне посчастливилось пообщаться в Великорецком.
Перезваниваю.
- Здорово живешь, тезка?
- Слава Богу. Слушай, а вы где?
- На привале, у церкви Новомучеников.
- Значит, часа через четыре будете в монастыре. А приезжай-ка ты ко мне в гости, в Станичный, после возвращения, а?
- Спасибо, но билет у меня…
- Вот жалко-то как! А у меня баня, посидели бы, с семьей познакомил…
- Ну, что поделать, мне и до монастыря-то вряд ли дойти удастся.
- Ну, не последний раз.
- Да. Бог даст, на будущий год увидимся.
- Давай братка, храни Господь.
- И тебя, тезка.
Неожиданно подходит Николай, остававшийся с Дедом, которому я отдавал аптечку.
- Держи, - протягивает ее он. - Спасибо.
- Нема за шо. А Дед с тобой?
- Нет. Сломался Дед, такси ему вызвали, - с сожалением отвечает Коля и идет по своим делам.
Взамен походит Митя.
- Тут казаки из патруля были, передавали тебе привет. Дозвониться до тебя не могли.
- Уже дозвонились. В гости зовут.
- И что?
- У меня билет на поезд. Я, походу, до монастыря даже не дойду.
- А я тоже билет взял.
- Как умудрился?
- Мы ж на машине. Василия попросил и съездил.
Внезапно приходит гениальное в своей простоте решение всех вопросов:
- Митяй! Можно же съездить на вокзал и сдать билет! - от радости я чуть не падаю - спасает только то, что я уже сижу.
- А чего ты тормозишь?
- Тормоз, потому что!
Набираю Василию, прошу помочь. Тот сразу соглашается. Одеваюсь, собираю вещи, несу их в кунг и бегу к легковой машине Василия.
Едем.

https://vk.com/wall395691462_1648


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 8:44 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
МИРЯНИН ВО КРЕСТНОХОДСТВЕ

Часть седьмая (3)

08.06.20 Шестой день пути

Без проблем добираемся до вокзала, во избежание проблем, оставляю в машине складень, пистолет и газовый баллончик. Однако, входя под рамку металлодетектора вспоминаю, что забыл выложить запасные кассеты к "Осе".
- Оружие, запрещенные предметы? - охранник скучной скороговоркой задает дежурный вопрос, реагируя на писк аппаратуры.
- Земляк, патроны к травмату выложить забыл, разрешение с собой.
- Не надо, проходи, - отмахивается тот.
- Дай Бог здоровья, - благодарю и тороплюсь к кассам.
Обслужили мгновенно.
Возвращаюсь, сажусь в машину.
- Все в порядке? - спрашивает Василий
- Да. Деньги только через несколько дней на карту придут. Но на автобус завтра должно и так хватить.
- А не хочешь завтра с нами поехать?
- Куда?
- Сначала - к поклонному кресту, где Государь, по пути в Тобольск, на молитву останавливался, затем - по городу нам экскурсию друзья обещали, потом - на встречу с местными организациями. А послезавтра поедем в Годеново, на поклон. Одиннадцатое, как раз, праздник явления Животворящего Креста.
- А почему нет! Отлично складывается, все одно к одному, - соглашаюсь я. - Отца предупрежу, а больше меня в Москве никто не ждет.
Через некоторое время Василий продолжает.
- Раз никто не ждет, может, вообще, к нашему крестному ходу присоединишься?
- «Святая Русь»?
- Ну, да. Мы сейчас на Дальний Восток поедем, здоровые да крепкие ребята понадобятся, Крест нести.
- Очень заманчиво! Как раз, прапрадед из Читы. Может, земле предков поклонюсь, - размечтался я. - Только в следующем месяце, как дела утрясу.
- А раньше и не надо...
Но, к сожалению, после Годеново, мои пути с группой дяди Вовы разошлись. Надеюсь, что лишь до следующего года.
Немного поблуждав по городу, догоняем ход. Народу заметно прибавилось - присоединяются местные верующие, молившиеся дома.
Вновь, оказавшись на марше и подставив плечо под священную ношу, ощущаю радость от нахождения среди своих, от сопричастности к происходящему... Да просто - радость! Радость - и все тут...
А люди все прибывают и прибывают. Судя по площади и плотности колонны, уже набирается человек шестьсот. Вновь, как и в первый день - два штатных батальона.
Разумеется, единственным признаком проявленного, со стороны властей города, внимания являются усиленные патрули полиции. Такое впечатление, что даже режим работы светофоров изменен в сторону увеличения периодов между временем, отпущенным для перехода проезжей части пешеходами. Причем, за счет сокращения этого самого, "пешеходного", времени.
Но мы справляемся: парни из группы отца Леонида оказываются на высоте - они везде и все время, контролируют нас, идущих впереди, и ждут, пока подтянутся идущие в конце колонны.
Уровень радостного предвкушения скорого завершения пути просто зашкаливает. Люди буквально светятся от счастья.
На очередном перекрестке, у светофора, нас, головную группу, догоняет помощник отца Леонида, тот самый, что одет в черный камуфляж. Как выяснилось позже, его зовут Дмитрий и он, действительно, майор спецназа.
- Парни, продвижение у нас слишком замедленное, - в военной манере выдвигает он предложение. - Предлагаю: я беру половину колонны и веду к следующему светофора, пока вы, со своей половиной, переходите здесь. Объединимся вновь у следующего светофора на той стороне.
Замысел стратегически мыслящего офицера ясен, как день, однако, у него есть единственный, но критический недостаток: колонна состоит не из военных.
- Брат, было бы здорово, но это же штатские - их повзводно не поведешь. - Грустно смотреть на то, как гаснет задор в глазах человека, понимающего мою правоту, но ничего не поделаешь - искать по переулкам заблудишься крестноходцев было бы еще менее весело.
Единая колонна продолжает, останавливаясь после каждого светофора, медленно, но неотвратимо приближается к Трифонову монастырю. Последний поворот. Финишная прямая.
- Христос Воскресе! - проносится над колонной.
- Воистину Воскресе! - сотни голосов сливаются в один.
- Христос Воскресе!! - единый дух побратавшихся и, всего за неделю, почувствовавших себя одной семьей паломников вновь разносит радостную весть.
- Воистину Воскресе!! - многоголосый отклик сам рвется из груди.
- Христос Воскресе!!! - кажется, что, вместе с нами, кричат дома, деревья, стены монастыря.
- Воистину Воскресе!!!
Мы входим в монастырские ворота.
Справа - установлена снятая с машины предусмотрительными братьями из обозной группы голгофа. Устанавливаем Крест.
Мы дошли…
Вокруг - восторг и эйфория: люди молятся, обнимаются, поздравляют друг друга, многие плачут… Даже у суровых и брутальных мужчин, иной раз, блестят глаза. Что уж говорить обо мне...
С кем-то говорю, с кем-то обмениваюсь телефоном, отдаю пузырек с настройкой жень-шеня оказавшемуся капитаном спецназа потомку осетинских князей, с которым познакомился еще в Великорецком, слушаю радостный рассказ семейной пары о том, что их двенадцатилетняя дочка приняла решение выйти замуж исключительно за казака - понравилось девочке, как заботливо местная община опекала паломников… Очень много фотографируемся.
Как гром среди ясного неба: проходит информация, что доступ к иконе Николая Угодника открыт.
Иду приложиться и поблагодарить за помощь и благословение. По пути встречаю отца Игоря.
- Спасибо, батюшка, за то, что позвали, - низко кланяюсь ему. - Если бы не ваш призыв - меня бы здесь не было. Я бы этого всего не чувствовал.
- А что ты почувствовал? - спрашивает священник.
Пытаюсь, в уме, сформулировать или перечислить, но терплю неудачу. Поэтому отвечаю кратко:
- Счастье!
Батюшка улыбается.
Заходя в тёмный, тихий и прохладный предел храма, испытываю несказанную благодарность Господу, что благословил пойти и дойти, Николе Угоднику, что умолил Его об этом, всем людям, что были посланы мне на этом пути, с которыми мне посчастливилось идти рядом.
Приложившись к иконе, возвращаюсь к Кресту. Большинство паломников уже разошлись, пора собираться.
Относим к машине Крест, потом голгофу.
Звоню Максиму.
- Здорово, казак! Приглашение в силе?
- Конечно!
- Сбрасывай адрес, я еду.
- Отлично, жду!
Перекладываю в вещмешок смену белья, флягу с водой, банные принадлежности. Рюкзак остается в машине - послезавтра мы нагоним ее в Годеново.
Тепло прощаемся с теми, кто еще не разъехался, договариваюсь о месте и времени завтрашней встречи с Василием и дядей Вовой.
Все.
Мой Великорецкий крестный ход две тысячи двадцатого года закончился.
Забрасываю вещмешок на плечо и иду в сторону автобусной остановки.

Эпилог
Я ехал в Станичный…
Милый сердцу раздолбанный автобус уютно покачивался.
За окном проплывали старые и модерновые дома города Вятки. Радостная эйфория сменилась спокойствием с примесью чувства выполненного долга. Этот этап моего жизненного пути завершился, оставив, взамен, опыт, тот самый, что «сын ошибок трудных».
Впереди ждали баня, ужин, кровать и, впервые за неделю, сон под крышей гостеприимного дома донского казака.
Я ехал в Станичный…
Я еще не знал о существовании точки зрения, что неблагословленный крестный ход - не более, чем пешая прогулка.
Я еще не испытал шока от того, что привезенные мной фоторепортажи и комментарии к ним не будут приняты к публикации несколькими, ранее мной уважаемыми, православными группами "ВКонтакте" все по той же причине - неблагословленность хода. Публикации появятся только на страницах моей родной "Черной сотни" и частных лиц.
Я ехал в Станичный…
Завтра меня ждали поездка к Поклонному кресту, встречи с местными патриотами, знакомство с очень интересной общиной…
А послезавтра - путь до Ярославской области, в село Годеново, через старинные русские города. И, по дороге, встреча с любопытным лосем, весьма заинтересовавшимся проезжающими мимо машинами, в том числе, и нашей
А еще через день - крестный ход из Годеново в Крест Погост и вход в монастырь Животворящего креста под колокольный звон со священной ношей на плечах.
Все это было впереди, а пока…
Я ехал в Станичный.
Я был счастлив…

Послесловие
… или работа над ошибками

…Лишь дописав эпилог и выслушав мнения близких людей, начал понимать, насколько название, полученное этими записками, совпало с их содержанием…
Благослови, Господи, всех, так или иначе, сподвигнувших к участию в крестном ходе, всех, кто помог на него попасть, кто шёл рядом и терпел меня все это время.
И, трижды, благослови, Господи, тех, кто помог мне понять, что духовного крестного хода – у меня – не состоялось.
О том, насколько я благодарен Господу и за попущение моему желанию поехать в Вятку с целью пройти до Великорецкого, и за попущение амбициозному замыслу описать увиденное, и за пришедшую мысль назвать свой рассказ именно так, как он был назван, говорить не нужно. Это и так понятно: без всего этого я не имел бы возможности совершить столько ошибок и, уж тем более, возможности взглянуть на них со стороны.
Внутренний настрой и въевшаяся в кровь привычка действовать «вопреки» привели к тому, что ошибки начались ещё на стадии подготовки: внимание было сосредоточено на материальном обеспечении перемещения своего бренного тела по маршруту хода. В этом же ключе ход и прошел, и, в итоге, был описан - основное внимание оказалось уделено материальным аспектам: описанию физических трудностей, особенностей дороги, природы, людей и взаимоотношений с ними. Ну, и, конечно, себе любимому.
Цели, поставленные и достигнутые, задачи, решенные при достижении целей, способы их решения, а так же мысли, желания и эмоции были исключительно мирскими.
Хотя, несмотря на это, Господь, все же, сподобил испытать и радость и душевный трепет…
Если аз, грешный, кого-то ввёл в смущение или, каким другим образом, потревожил душевный покой – простите, Христа ради, это не со зла, а по неразумию.
Спрашивается, а в чем позитивные аспекты произошедшего?
Да не знаю! Но они есть!
Предполагаю, – в самой возможности посмотреть на себя со стороны, разобрать ошибки, использовать полученный опыт.
Остается молиться о даровании возможности пройти Великорецким крестным ходом и в следующем году. Чтобы попробовать справиться с уже совершенными ошибками.
И, конечно, совершить новые.
И, если Господь благословит, узнать себя немного лучше. А, может быть, и стать лучше. Хотя бы чуть-чуть…

https://vk.com/wall395691462_1649


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Вс окт 18, 2020 9:20 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Чт май 19, 2005 3:00 am
Сообщения: 89866
Надо отдать должное: написано живо и интересно.


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Ср окт 21, 2020 11:36 pm 
Не в сети
Чёрная Сотня
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Пт май 27, 2005 3:00 am
Сообщения: 40927
Откуда: Москва
Вероисповедание: православный
Александр Робертович писал(а):
Надо отдать должное: написано живо и интересно.


Вот и я заметил. :)


Вернуться к началу
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 15 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 5


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Создано на основе phpBB® Forum Software © phpBB Group
Русская поддержка phpBB
{ MOBILE_ON }