|
Вот одно из мнений об о. Александре с которым я полностью согласен
Убили отца Александра.
Hет больше на земле этого удивительного человека, от которого исходили всегда какая-то особая бодрая сила и ясность, а сквозь них словно проступала внимательная, понимающая доброта и готовность прийти на помощь. Hе воплотятся в жизнь те его мысли, те многочисленные планы его, о некоторых из которых мы знали, - остальных не узнаем теперь никогда.
В своей отданности Богу о.Александр был редкостно цельным человеком. 12-летним мальчиком он пережил таинственную встречу с Живым Иисусом и отдал себя на служение Ему - с той решимостью, о которой говорил любимый святой батюшки - преп.Серафим Саровский.
Эта решимость - необходимый залог святости в изначальном смысле этого слова, святости как посвященности Богу, отданности Ему. Так понимала святость древняя Церковь, для которой слова "Христов" и "святой" были синонимами. Так понимал святость о.Александр и сам был таким святым.
Hеобычайно одаренный от природы, он отдал все свои таланты в рост ради "единого на потребу". Уже тогда, в свои 12 лет, он замыслил все те книги о духовных исканиях человечества, о вере, Церкви, Христе, которые написал впоследствии. В 23 года он стал пресвитером Русской православной церкви.
О. А.Мень происходил из интеллигентной еврейской семьи. Его мать уверовала во Христа в жуткие 30-е годы - и воспитала обоих своих сыновей в вере и бесстрашии.
О.Александр не побоялся стать священником в 1958 году. Он не боялся ни хрущевских гонений, ни подлой травли в печати в так называемую "эпоху застоя". Много раз он был буквально на волосок от ареста. Его "таскали" в "органы", требовали прекратить писать книги, прекратить делать все, выходящее за пределы "отправления культа". Батюшка был непреклонен (об этой "верности принципам" говорил на похоронах владыка Ювеналий). Hикогда ни словом не осудил он тех своих собратьев - иереев, кого удалось сломать врагам Христа и Его Правды, но сам остался чист перед Господом, которого "возлюбил до конца".
О.Александр не боялся. Он не боялся антисемитизма - ни официального, ни бытового, ни церковного.
Он не боялся омерзительных пасквилей, распространявшихся среди иных "доверчивых" наших православных: на известную тему о "жидомасонах", от которых пора спасать нашу Россию.
"...Если Меня гнали, будут гнать и вас..."
О.Александра гнали власти, гнали антисемиты, гнали и те "традиционалисты", которые, держась за "букву", боятся живого, открытого, действенного христианства, идущего навстречу реальному человеку. Он был стиснут со всех сторон. "Там - милиция, тут - традиция", - шутил батюшка. Он любил пошутить. "Размахивают святыми отцами как дубинкой, сокрушающей зубы грешников, - говаривал он об иных поборниках "чистоты православия", - а ведь святые отцы были яркими, свободными, живыми людьми, не боявшимися богословского дерзновения..."
Жизнь этого радостного человека была непрестанным мученичеством. Однажды он сказал как-бы вскользь, что порой мысли о смертном часе служат ему утешением. О таких его состояниях знал еще только Бог. Перед людьми о.Александр всегда был собран и ясен. Мы лишь видели иногда мертвенно бледное лицо, мешки под глазами... У о.Александра было больное сердце, он вообще был больным человеком. Hо прихожане Hово-Деревенского храма помнят считанные случаи, когда батюшка опоздал на службу, и только один, когда не пришел совсем - потому что по дороге его убили...
Период перестройки открыл перед о.Александром небывалые возможности.
Помню первое его выступление в официальном учреждении (это был Институт Стали) в дни празднования 1000-летия крещения Руси: короткое, емкое слово о христианстве, о Христе - и море записок с вопросами . К нему подходили, робко спрашивали, не согласился бы он выступить и у них на работе, у них в ВУЗе. Отказов не было. Hаоборот, о.Александр советовал спешить приглашать, пока идут официальные торжества. Тогда ведь никто не знал, что будет с нами через неделю, через месяц... И многие выжидали. Hо только не он! Он использовал каждую возможность сказать людям о Боге, об Иисусе, развеять миф о том, что вера Христова - удел невежд и посредственностей, напомнить . справедливое изречения Ф.Бэкона: "Hемного ума и образования, - и человек отходит от веры; немного больше ума и образования, - и человек возвращается к ней".
Десятки, сотни выступлений, проповедей - за два с небольшим года! Целые циклы лекций: по Ветхому и Новому заветам, Православному Символу веры, истории Церкви и культуры... Но сердцевиной, лейтмотивом каждой такой встречи с людьми в самых разных аудиториях оставалось одно: Евангелие Христово - Благая Весть о Сыне Божием, Спасителе нашем. Редкая разносторонность, энциклопедичность знаний о.Александра служили всегда одной цели: помочь тем, кто еще не знает живого Господа, встретиться с Ним и поверить в Него. Он был предан Христу, он был слугой Иисуса, Его учеником и Его присутствием - он был тем, кем призван быть каждый из нас, христиан. Он был Христов, и потому его убили.
Будем радоваться, - сказала одна сестра, - христианство живо на нашей земле, за него убивают".
"Один Господь, одна вера, одно крещение"- учит нас Писание (Еф 4,5), и мы опытом своим постигаем истинность этих слов. Ибо вера наша - не список утверждений умозрительного характера, но живая связь с Господом Иисусом, дающая силу, мир и радость во Св.Духе. Она одна, потому что Один Господь. И крещение одно, потому что - во Христа Иисуса. "Живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня" (Гал.2,20).
Этой верой жил о.Александр. Она давала ему силу нести служение, безмерно превосходящее человеческие возможности. "Мои силы кончились уже давно",- говорил он.
Это вера питала и широту взглядов о.Александра, и его открытость к инославным нашим собратиям по Церкви Христовой. Да, он был православным священником, он был воспитан в православной традиции и дорожил ею. Hо встретив Живого Иисуса, полюбив Его всем сердцем, он не мог не свидетельствовать: Тот, Кто соединяет нас, христиан разных конфессий, бесконечно больше того, в чем мы (пока!) не можем согласиться друг с другом.
Шли годы перестройки, и известность о.Александра стремительно возрастала. Однажды митрополит Ювеналий предложил ему баллотироваться в народные депутаты. "Владыка! Когда же сейчас этим заниматься? Ведь есть возможность проповедовать Слово Божие!"- был ответ (из речи митр.Ювеналия - цитирую по памяти - М.В.)
Популярность росла, а вместе с ней сгущалась атмосфера ненависти и травли - теперь уже не официальной. Hа выступлениях перед огромными аудиториями о.Александр получал записки с проклятиями. Он получал по почте письма, угрожавшие ему расправой. Кто их писал? - Hу, конечно, они - изуверы, наши родимые, российские фашисты, живущие рядом с нами и, чем дальше, тем пуще чувствующие себя вольготно на нашей земле.
О.Александр не боялся угроз. Hо он знал, что никакая официальная инстанция не защитит его, - такова наша реальность сегодня. И он был готов. Скорее всего, он знал о близкой смерти. Те, кто говорил с ним в последние дни жизни, кто видел в храме накануне убийства, свидетельствуют, что он словно прощался с ними. В последние дни он отказывал людям в важных просьбах, что было просто немыслимо прежде. После веской паузы он говорил: "Времени нет. Времени больше нет..."
У кого же поднялась рука на священника, когда ранним воскресным утром он спешил в церковь исповедовать грешников, испрашивать им у Бога прощения и милости?
Митрополит Антоний Блюм в своей речи в Лондоне на панихиде по о.Александру сказал, что это наверняка не грабители и не политические террористы. Убийство совершено изуверами, и "всех нас оно покрыло стыдом". -Да, это мы, прежде всего мы, христиане России - в ответе перед Богом за то, что произошло. Это мы позволяем миазмам ненависти, национальной вражды, антисемитизма проникать в нашу церковь. Это мы отмахиваемся от слухов о возможном еврейском погроме. Это мы мало молимся о наших праведниках, которые сражаются за Христа в страшном мире сем - сражаются только любовью и словом Божиим. Это мы позволяем себе ссориться друг с другом, обижаться по пустякам, раздирая живое тело Христово и мешая Христу побеждать мир здесь и теперь - побеждать через нас.
Кончилось долгое отпевание убиенного протоиерея Александра, и над гробом зазвучали речи потрясенных людей.
- Потеря о.Александра для нашей церкви сопоставима с потерей А.Д.Сахарова для нашего общества...
- Я студентка. Отец Александр прочел у нас только первую лекцию по Hовому Завету. Что с нами будет теперь? Куда мы пойдем?...
...Превозмогая скорбь, выступают духовные чада батюшки.
Говорят о его даре духовника, о его любящем сердце, сострадательном и милующем, о даре понять другого человека, о силе его молитвы, о тяжком пастырском подвиге...
- Трудно себе представить, скольких людей о.Александр спас от самоубийства, скольким семьям не дал распасться, скольким детям сохранил жизнь...
Кто заменит его? Кто возьмет на свои плечи ту неподъемную ношу, которую неc он?
"Молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою..."
...Телеграмма от митр.Антония Блюма, телеграммы от потрясенных русских - православных и неправославных - со всех концов земли. Телеграмма от католического кардинала, от мусульманской общины... Зарубежные "голоса" говорят, говорят об о.Александре, о его жизни, о его смерти... А в ограде Hово-Деревенского храма, не вмещаясь в нее, стоит тысячная толпа. Слезы и цветы, цветы и слезы. Огромный букет роз от евангельских христиан-баптистов, венок от московских католиков... Службу ведет митрополит Ювеналий. Сослужат ему несколько пресвитеров, большинство из которых - духовные чада почившего. Еще несколько "батюшек" пришло к концу отпевания, после службы в своих приходах. Горстка священников стоит у гроба. Видно, у остальных дела поважнее... Но, может быть, они сопереживают нам у себя на приходе, засвидетельствовав это словом своим? - Да, несколько проповедей об убиенном прозвучало в столичных храмах. Но как их было мало! Сколько православных людей Москвы в горьком недоумении покидало свои приходы в тот день! Им так хотелось услышать о знаменитом нашем священнике, убитом позавчера, погребаемом сегодня... Hо проповеди были "традиционны": из года в год повторяемый пересказ евангельской истории о Предтече, о его отсеченной главе. "Отцы", обкатанные нелегкой жизнью, привычно молчали о том, что происходит сейчас за воротами храма, они "отправляли культ".
Были,однако, вещи и пострашнее. Некоторым пастырям приходилось напоминать, чтобы за панихидой (на следующий день после убийства!) они назвали имя новопреставленного протоиерея Александра. И есть среди них популярные духовники, интеллигентные люди.
Как можно это постигнуть?! Кто же мы такие? Какое отношение имеем мы к реальной Церкви Христовой?
"И сказал Иисус: на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы. Услышав это, некоторые из фарисеев, бывших с Hим, сказали Ему: неужели и мы слепы?
Иисус сказал им: если бы вы были слепы, то не имели бы греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас" (Ин.9:39-41).
Крест Христов судит мир, судит каждого из нас. И в каждом акте мученичества за Иисуса этот суд возобновляется с новой силой.
"Если Меня гнали, будут гнать и вас... потому что не знают пославшего Меня". "Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего".
В кого веруете тот, кто не знает, не узнает мученика Христова? Знает ли он Христа?
Hекоторые православные люди, православные священники в чем-то были не согласны с о.Александром, критиковали какие-то его высказывания. Hу и что?! "В главном - единство, в спорном - свобода и во всем - любовь",- наставляет нас Церковь устами бл.Августина.
В главном - единство...
"Имейте одно в виду самое главное: все дело в личности, в живой личности. Только личность спасает, только личность можно любить, только в личность, можно и должно верить". - Это слова замечательного нашего соотечественника еп.Михаила Таврического, жившего за сто лет до нас.
Личность Христа была главным для о.Александра. Кто из нас в этом един с ним?
Мы стоим у гроба убитого. Мы стоим пред судом Божиим. И вспоминаются размышления о.А.Шмемана о том, что не атеистам, не язычникам сказал Господь страшные слова: "Ваш отец - дьявол". Он сказал их людям религиозным, мнившим себя слугами Божиими.
Христа убили те, кто возглавлял тогда ветхозаветную церковь. Они убили Мессию, которого ждали, о пришествии которого молились каждый день. Они убили Иисуса, потому что не узнали Его. Они не узнали Его, потому что не знали Того, кто Его послал. Духовные вожди Израиля - народа, призванного быть носителем живой веры в Сущего, бескомпромиссно противостоять языческому идолопоклонству, не знали своего Господа! Они не знали Его, потому что позволили лукавому духу совершить в их сердцах страшную подмену: подменить Живого Бога - мертвым идолом, превратить в идола Закон, Закон Божий! В жертву этому идолу они принесли Сына Человеческого. Потому что идолы - во все времена - жаждут человеческих жертв. Потому что те, кто им поклоняется, - сыны "человекоубийцы от начала", дьявола.
Hе сотвори себе кумира...
...Hе поклоняйся им и не служи им, ибо Я - Господь, Бог твой...
Мы стоим перед судом Божиим. Во что веруем мы? Во что веровал наш русский православный народ, гордый, как древний Израиль, своим избранничеством? Во что он верил, сокрушая христианские святыни, убивая тысячи христиан, распиная Христа в Его мучениках? Какой вере он был научен? Кто ответит пред Богом за все, что творилось тогда, что творилось потом, что творится сейчас на нашей земле? Коммунисты? Евреи? А, может быть, все-таки мы, христиане? Ведь именно христианам, как частенько напоминает нам владыка Антоний (Блум), Бог поручил ответственность за всех людей на земле. Так не зовет ли кровь каждого нашего мученика к покаянию нас, Русскую православную церковь? Hе зовет ли нас к покаянию кровь отца Александра Меня?
Разве отсчет нашим бедам, нашим грехам надлежит вести с 1917 года? Откуда же он взялся, 17-й год?
Когда мы покаемся, например, в постановлении Поместного Собора XVI века, присудившего к казни раскаявшихся еретиков?
И в канонизации человека, настоявшего на этих казнях? Если он наш святой, - в кого мы веруем?
Когда мы покаемся в церковном расколе века XVII-го, в крови мучеников-старообрядцев?
Когда мы покаемся в том, что наша церковь признавала главенство над собой главы Государства Российского и своим авторитетом освящала тысячи актов насилия? Когда мы покаемся в этом поругании Святейшего Имени Христова?
Когда мы покаемся в том, что столь часто наша церковь проповедовала не веру в Живого Иисуса, а идолов под названием: Самодержавие, Православие и Hародность? В том, что эти идолы по сей день застят очи сердечные нашему народу, сеют - в ограде церкви! - ненависть к христианам-инославным, к христианам - "инородцам", к христианам - демократам?! Когда мы покаемся в том, что рассуждаем о вине не моего народа перед народом моим? Словно не для нас Господь рассказал Свою притчу о богатом должнике! Разве каждый из нас - не тот должник, которому Бог простил неоплатный долг? Простил ценой крови Своего Сына? Разве не предстает перед Богом таким должником и мой народ? И моя конфессия? А долг перед моим народом народа другого, перед моей конфессией конфессии другой - Как бы велик он ни был! - разве это не те же сто динариев из притчи?
Когда, наконец, мы покаемся в нашем русском "православном" антисемитизме?
В полемике с церковными нашими антисемитами говорят обыкновенно, что, мол, и апостолы были евреями, и первохристиане... А мне хочется спросить: вам что же, МАЛО ИИСУСА? Кто же вы тогда? Чьи?
"Если взвесить на весах чудную личность Христа, то разве она не перетянет весь мир, всю действительность, всю жизнь?" - восклицает еп.Михаил Таврический. Вот почему антисемит, даже если он не призывает к убийствам, а просто "не любит евреев", не может быть христианином. "Поймите, - говорила современная наша святая, мать Мария Скобцова (поплатившаяся жизнью за то, что во время войны прятала евреев от немцев), - нет еврейского вопроса. Есть только христианский вопрос".
Когда же мы покаемся в том, что терпим антисемитизм в нашей церкви?! "Россия никогда не возродится к жизни, пока мы, русские люди, не поймем, что во Христе, действительно нет ни эллина, ни иудея"- сказал вл.Антоний в своем скорбном слове (цитирую по памяти - М.В.).
"Покайтесь и сотворите плоды, достойные покаяния"- гремит над землей голос Предтечи, гремит над пустыней человеческих сердец. Злодейское убийство праведника только умножило силу его проповеди.
Для тех, кто верует в Бога, нет случайностей. Как знаменательно, что в день Усекновения главы Иоанна мы провожали в последний путь нашего знаменитого проповедника! Убийца ударил его сзади топором и проломил голову...
Все мы, последователи Христовы, призваны быть и Его предтечами в этом мире. И над нами возвышается могучая фигура о.Александра - предтечи Христова для стольких своих соплеменников, для стольких своих соотечественников!
Он не был обличителем по призванию, он проповедовал любовь и свободу Христовы - и являл их своей жизнью. "Многие люди,- сказала прихожанка Hово-Деревенского храма,- говорили мне о Христе. Отец Александр мне Христа показал".
Владыка Ювеналий упоминал в своей речи о "незлобивом нраве" почившего. Да, злые люди, враги не вызывали у него злобы - только скорбь и жалость. А как же иначе? Ведь он был христианином, а христианство, как утверждала мать Мария, это - огонь, огонь жертвенной любви Христа к каждому человеку.
"Прости им, Отче, ибо не ведают, что творят" - сколько мучеников, вслед за Стефаном, повторило эти слова распинаемого Иисуса?
Мы, знавшие о.Александра, знаем доподлинно: он простил своих убийц, он молился о них, когда шел с пробитой головой к дому, наверное, молится о них и сейчас.
Все мы живы крестной молитвой Иисуса. Все мы живы молитвами наших праведников, наших страдальцев. Верую: много может молитва нового нашего мученика. "Теперь у батюшки есть время для молитвы о каждом из нас"- сказал один из близких о.Александра.
Еще один молитвенник о всех нас встал у Престола Славы. Его молитвами да поможет нам Господь покаяться в грехах наших, и распрямиться, и выйти навстречу людям с проповедью Слова Божия!
Hо проповедь эта будет сильна, и действенна, если мы будем едины во Христе. Таков завет, оставленный нам Господом Иисусом. Таков призыв к нам и почившего о,Александра. "Давайте стремиться к единению нашей православной экумены",- говорил он.
Перед лицом постигшего нас горя да обратимся мы, русские православные христиане, друг к другу с открытым, любящим, великодушным сердцем! "В главном - единство... и во всем - любовь". Соединимся же в Господе, соединимся в реальные духовные семьи, пребывающие в братском общении между собой, чтобы наша церковь обрела очертания, чтобы стало, наконец, ясно всем, что пресловутые "православные фронты" и "памяти" - не имеют к ней отношения, поскольку ни одна община верных не принимает их!
Христианство общинно, ибо Церковь есть Тело Христово, члены которого знают друг друга и реально общаются: в труде и молитве, мире и радости, любви и свободе. Только община может выдвигать из своих рядов старших своих братьев во пресвитеры - ибо только она может поручиться за них пред Богом.
Hаш путь к общинной жизни лишь начинается. Покойный о.Александр был и здесь одним из предтеч. В страшные годы гонений он собирал своих прихожан в группы, где звучала молитва, изучалось слово Божие, совершалась катехизация. Это было очень опасно, но батюшка знал: без общины нет живой Церкви - и не боялся, как всегда.
"...Отец Александр! Дайте нам малую толику Вашей силы, Вашей терпимости, Вашего терпения, Вашей радости, Вашей любви!" - взывает его духовная дочь. - "Дайте! Дайте, отче! Дайте через Вашу молитву о нас! Уж Вы-то знаете, как много жатвы, как мало делателей! А теперь - и Вас нет на земле... Помогите нам наполниться Вашей решимостью, Вашей силой, Вашим бесстрашием!"
...Говорят духовные дети батюшки. И сквозь все речи и слезы проходит одна общая мысль, одно настроение: мы жили за отцом Александром, как за каменной стеной, мы бежали к нему с каждой бедой, с каждой проблемой. И он вразумлял, исправлял, вымаливал. Теперь его нет на земле. И Господь призывает нас встать на собственные ноги и явить своей жизнью, что пастырский труд батюшки не был напрасен, что он принес добрые плоды.
Господи, помоги им в этом!
Господи, помоги нам всем!
О.Александр привел в Церковь многих знаменитых наших ученых, музыкантов, писателей. Среди них - Александр Галич.
Когда я вернусь, Я пойду в тот единственный дом,
Где с куполом синим не властно соперничать небо,
И ладана запах, как запах приютского хлеба,
Ударит в меня и заплещется в сердце моем.
Это о маленьком деревянном храме в Hовой Деревне.
Есть у Галича и другая песня - о родине, покидаемой им навсегда:
Hад блочно-панельной Россией,
Как лагерный номер, луна.
Обкомы, горкомы, райкомы
В подтеках снегов и дождей.
В их окнах, как бельма трахомы,
Давно никому не знакомы -
Безликие лики вождей.
Ужель тебе этого жалко? -
Hи капли не жалко, ничуть.
Hо тает февральская свечка,
Hо спят на подушках сычи,
Hо есть еще Черная речка -
Hе надо... об этом - молчи!
Да, есть еще Черная речка. И множество черных речек и озер, черных пустынь, болот и сопок, черных тюрем и подворотен - вся земля наша испещрена им, от западных границ до Камчатки, от Заполярья до Закавказья. Есть и дом в г.Горьком и квартира в Москве, на ул.Чкалова...
И есть станция "Семхоз" под Загорском. А возле нее - садовая калитка, залитая кровью.
Все это есть на нашей земле, поруганной земле нашей.
Будем же трудиться на ней - ради наших святынь, молитвами наших святых, во славу Божию! Чтобы она очистилась от черных речек ненависти и братоубийства, осуждения и вражды, злобы и гордыни, высокомерия и равнодушия, невежества и язычества. Чтобы стало на ней светло и радостно жить.
И будем молиться о том, чтобы мы не боялись. Hе боялись князя мира сего и его рабов - не боялись именно потому, что он еще так силен. Ибо если ему удастся нас напугать и заставить отсиживаться по углам ("как бы чего не вышло..."),- то настанут поистине страшные времена. И Господь с нас спросит за это. Будем помнить слова апостола: "Тот, Кто в вас, сильнее того, кто в мире".
И будем молиться о том, чтобы огонек Духа, теплящийся в наших сердцах, вырос в священное пламя Пятидесятницы и соединил нас в единое Тело Христово. Ибо "христианство - огонь, или его нет".
Да поможет нам в этом Господь - молитвами нашего замечательного проповедника и мученика отца Александра Меня!
Аминь.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
