Уважаемая редакция, мне нравится все то, что вы пишете, но почему у вас название такое страшное - "Черная Сотня"?

Валерия Павловна Короленко,
пос. Салтыковка, Московская область.
 

Ну, во-первых, уважаемая Валерия Павловна, для кого страшное, а для кого и нет. Для того, кто по-настоящему любит Бога, любит Родину, любит свой народ ничего страшного в названии "Черная Сотня" нет и быть не может, потому что только это и проповедует наша газета. Знаете, как в одной казацкой песне поется:

Смерти не боюсь,
Страха не страшусь,
Если за Царя,
За Русь!

Во-вторых, что такое страх? Страх - это граница между дозволенным и недозволенным, полезным и вредным, спасительным и губительным. "Начало премудрости это страх Господень", - сказано в Писании (Псал. 110,10), но страх - это только начало, а венец премудрости - это любовь, ведь "В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви" (1 Иоанн 4, 18). От страха Божия до совершенной любви, однако, надо проделать трудный путь восхождения по лестнице христианских добродетелей. У Преподобного Иоанна Лествичника в его "Лествице" духовной от первой (отвержение мира сего прелюбодейного и грешного) до последней - любви - насчитывается тридцать ступеней. Но страх Божий можно изгнать не только любовию, но и ее антиподом, называемым похотью. Ведь действительно, похотливый грешник перестает уже бояться Бога, но тогда вселяется в него уже другой страх - страх человеческий - начало безумия, потому что делающие беззаконие и не вразумляющиеся "там убоятся они страха, где нет страха". (Псал. 52, 6).

Чем дальше человек от той спасительной границы между праведностью и беззаконием в сторону греха, тем больше одолевают его страхи пустые, суетные, губительные. Кто боится жены, кто темноты, кто порчи или сглазу, кто чего, но больше всего боятся они расстаться с теми мнимыми и губительными сластями, которые приносит им грех, а вследствие этого беззаконники панически боятся смерти, стараются не думать, забыть о ней, но жизнь то и дело напоминает им о неизбежности кончины всех этих наслаждений и вся их сладострастная жизнь отравлена бывает этим безотчетным страхом и превращается в длинный непрерывный кошмарный сон, пробуждение от которого будет еще кошмарней.

Человек же, преступивший спасительный порог благодатного страха Божия, как бы пробуждается ото сна, трезвеет и хотя по первоначалу и испытывает некоторое похмелье от греховного пьянства, однако постепенно делается зрячим и сознательно уже идет по нелегкому, но спасительному пути добродетели. Кто боится Бога, уже не боится ничего, а если и боится, то только того, как бы не оступиться и вновь не свалиться в сладострастную греховную пропасть...

Две силы терзают Россию и расхищают ее народ. Две силы, якобы, враждуют друг с другом, на самом же деле обе они враждуют на Бога и Его Святую Церковь Православную! Тянут они муташку-Россию в одну и ту же сторону - налево, на Запад, во ад, в преисподнюю. Обе они пришли к нам с Запада, обе на Запад нас влекут, и только одна Правда зовет нас направо, вверх, в Царствие Божие. Заметьте, не тянет, не влечет, не манит даже, а зовет - это Православие. Бог сильный не хочет насиловать нас даже для нашего спасения. Он дал нам волю, разум и чувства и проложил нам путь Правды, ибо, как говорил святой Александр Невский: "Не в силе Бог, а в правде!" Те же две силы, что отвлекают нас от Бога, тянут вниз к земле, в преисподнюю, есть сии: коммунизм и демократия или, если угодно, социализм и капитализм, как их не назови, суть их от этого не меняется, и отличаются они друг от дружки, как сизый бес от лилового. Ведь и коммунисты, и демократы думают только об одном, стремятся только к одному - к земным богатствам и земному благополучию - разница лишь в том, как делить эти богатства. Мы же, Православные, хотим жить по-Божески: "Ищите прежде Царства Божия и Правды Его, и это все (земные блага - А.О.) приложится вам" (Матф. 7, 33).

И большевики-коммунисты, и либералы-демократы иногда для вида пытаются примазаться к Правде Божией, однако Бог шельму метит, и они хорошо определяются по такому признаку: и те, и другие одинаково ненавидят Черную Сотню, а следовательно, Православную Веру, Самодержавную Монархию и Русский Народ. Они оклеветывают, ошельмовывают эти три начала, на которых без малого тысячу лет зиждилась русская государственность, и преуспели в этом настолько, что у простого обывателя, пропитанного через продажную иудейскую печать духом страха и ненависти к русским патриотам, одни слова "Черная Сотня" вызывают безотчетный мистический страх.